Вестфолд - Куно Ольга - Страница 27

• Предыдущая
• 27/72
• Следующая

– Переживет.

– «Переживут, переживет», – передразнила я. – В твоем лексиконе есть еще какие-нибудь слова?

– Есть: дура! – в сердцах бросил он и, мгновенно отпустив мою руку, зашагал прочь, быстро находя дорогу среди танцующих.

Я потеряла равновесие и чуть не упала, но успела вовремя ухватиться за колонну. Степень моей ярости трудно было передать словами. Она клокотала в груди, жгла горло, силясь вырваться наружу.

– Желаете вина? – осведомился слуга, появляясь у меня за спиной с подносом в руке.

– Какое к дьяволу вино? – раздраженно бросила я, оскорбленная таким предложением. – Что-нибудь покрепче есть?

– Есть, – с некоторой долей удивления ответил слуга, но тут же поспешил принять прежний невозмутимый вид. – Виски, коньяк, водка?

– Давай водку, – определилась я. Проблемы следует решать радикально.

Слуга удалился и вскоре возвратился с заказом. Я выпила водку залпом. Какая гадость…

Настроение лучше не стало, но я надеялась на ближайшее будущее. Вскоре после того, как немного ошалевший слуга удалился, меня отыскала Кларисса.

– Я видела, как ты танцевала с Уоллесом, – первым делом выпалила она. – Что он от тебя хотел?

– Не знаю, я забыла. – В моей груди все еще плескалась горечь.

– Но зачем-то же он тебя пригласил?

– Кажется, для того, чтобы назвать меня дурой.

– Какой ужас! – всплеснула руками Кларисса. – Никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с дамами.

– Видно, ко мне он относится по-особенному, – мрачно заключила я. – Ну ничего, это ему так просто с рук не сойдет.

– Подожди, не кипятись, – попросила Кларисса. – Веди себя осторожнее. И тише. У тебя какой-то нездоровый блеск в глазах. Может быть, ты больна?

Я не стала объяснять, что блеск в моих глазах является результатом принятого второпях спиртного и можно ли назвать его нездоровым – спорный вопрос. Больше того, мне вдруг пришло в голову, что выдвинутое Клариссой предположение вполне можно использовать в качестве предлога для поспешного ухода из замка.

– Да, мне действительно немного нездоровится, – согласилась я. – Наверное, мне стоит отправиться домой. Я прямо сейчас так и сделаю.

– Хочешь, я одолжу тебе свою карету? – предложила подруга.

– Нет, спасибо, я доберусь сама, тут совсем недалеко. Красивое кольцо, – добавила я, заметив массивный серебряный перстень с зеленоватым камнем у нее на пальце. Этого перстня я еще не видела.

Кларисса широко улыбнулась, краснея.

– Правда, оно замечательное? Мне подарил его один человек. На самом деле это не просто кольцо. Он сделал мне предложение!

Блеск в глазах Клариссы уж точно был здоровым: они прямо-таки лучились от восторга.

– Поздравляю! – воскликнула я. – Вот видишь, как хорошо все сложилось! А ведь еще позавчера ты жаловалась, что ждешь непонятно чего.

– Да уж, в жизни бывают и приятные сюрпризы, – признала она.

– И кто этот человек?

– Этого я не могу пока сказать. Не обижайся, пока никто не должен знать. Я все тебе расскажу немного позже.

– Ну хорошо, я буду ждать.

Мой взгляд случайно упал на Адриана. Он стоял совсем недалеко, но в нашу с Клариссой сторону нарочито не смотрел, а вместо этого весьма активно обхаживал одну из местных барышень, кажется, ее звали Кейтлин.

– Может быть, ты все-таки останешься? До конца бала совсем недолго, – заметила Кларисса, взглянув на большие настенные часы.

– Нет, оставаться здесь я больше не хочу, – решительно заявила я. – Сейчас только переговорю с Томасом и пойду.

– Томас, должно быть, сильно расстроится, – вздохнула подруга.

– Переживет.

С этими словами я отправилась на поиски своего спутника.

Найти Томаса не составило труда. Я пожаловалась ему на плохое самочувствие, уточнив, что у меня разболелась голова. (Зачем же каждый раз придумывать что-нибудь новое?) Том выразил огромное сожаление по этому поводу и предложил лично отвезти меня домой, но я вежливо отказалась, заверив его, что Кларисса уже любезно предоставила мне свою карету. После этого я ушла, больше ни с кем не прощаясь. Внимание Адриана, кажется, всецело переключилось на белокурую Кейтлин, во всяком случае, я не стала оглядываться, чтобы лишний раз в этом убедиться.

Оказавшись за стенами замка, я почувствовала себя несколько лучше. Свежий ночной воздух бодрил, особенно в сочетании с недавно принятой водкой. Ноги сами повели меня не к гостинице, а в прямо противоположную сторону. Хотелось немного прогуляться. О том, что это небезопасно, я думала сейчас в последнюю очередь.

Гуляла я достаточно долго. Думаю, что-то около пары часов, хотя, конечно, мое ощущение времени могло оказаться не слишком точным. Алкоголь постепенно выветривался, но настроение уже улучшилось. Улочки, по которым я бродила, отчего-то положительно влияли на расположение духа. Оказавшись возле тонкой ниточки ручейка, совсем не видной в темноте, но привлекающей внимание звонким журчанием, я вдруг поняла, в чем дело. Это были те самые места, через которые мы с Адрианом возвращались из трактира в тот памятный вечер. Задрав голову к небу, я испустила низкий стон. Настроение снова резко ухудшилось. Я решительно развернулась и зашагала обратно в сторону дома, причем не по той же улице, а по параллельной.

– Эй, девушка, что это вы гуляете в полном одиночестве в столь поздний час? – поинтересовались у меня за спиной. – Ищете приключений или проветриваете свои кинжалы?

– А если бы я сначала метнула кинжал и только потом обернулась? – хмуро поинтересовалась я у ухмыляющегося Уилла.

– Я бы увернулся.

– С чего это ты так уверен?

– Потому что знаю, чего от тебя можно ждать. Это делает тебя легким противником.

– Смотри, когда-нибудь не разочаруйся, – буркнула я.

– О, да ты, как я погляжу, не в настроении! – догадался разбойник. – И что же стряслось?

– Не важно, не хочу об этом говорить.

– У-у-у, понятно. И как его зовут?

– Я сказала, что не хочу об этом говорить, – настойчиво повторила я, несколько раздраженная его сообразительностью.

– Ну вот, стоит пропасть всего лишь на несколько дней, и девушку безбожно уводят, – заключил Уилл, широко разводя руками. – Такова жизнь и переменчивый женский характер. И не смотри на меня так, будто собираешься перегрызть мне горло. Не забывай: сегодня еще не полнолуние.

Я только молча отмахнулась.

– Кроме шуток: ты знаешь, что прогуливаться в такое время в полном одиночестве действительно может быть опасным? – поинтересовался он.

– Я думала, гулять в одиночестве опасно только в лесу, – отозвалась я.

– Ничего подобного. Как раз по Дэнвуду можешь гулять, ничего не опасаясь, я разрешаю.

– Не знала, что у тебя есть на этот счет договоренность со всеми окрестными кабанами и медведями, – хмыкнула я.

– Ты права. Можешь гулять по Дэнвуду, не опасаясь ничего, кроме кабанов, медведей и комаров, – поправился Уилл.

– А варанов? – Я вспомнила недавнюю светскую беседу.

Даже в темноте было видно, как Уилл поморщился.

– В лес варан никогда не забредал. Он живет на болотах. Должно быть, в лесу ему неуютно, и нам это только на пользу.

– А вы никогда не пробовали его уничтожить?

– Никаких шансов, – уверенно покачал головой Уилл. – Я его видел. Один раз, но этого хватило. Он огромный и очень сильный, и каждый его зуб по длине не уступает добротному кинжалу, а по остроте, должно быть, и превосходит. Его нельзя убить, разве что целую армию против него выслать.

– И что же, он так и будет убивать людей?

– А он так просто и не убивает. Я же говорю: сам он никогда не выходит за пределы болота. У него там достаточно еды. Птицы, черепахи, змеи, яйца. Он выходит только тогда, когда ему специально приводят жертву.

– Что же у него с шерифом, договоренность, что ли, такая? – недоуменно спросила я.

– Зачем? Все намного проще. Когда осужденного привязывают к столбу, ему наносят небольшую рану, если, конечно, тот не оказывается и без того ранен к моменту казни, а чаще всего бывает именно так. Варан дуреет от запаха крови. Вот тогда-то он на этот запах и выходит. К тому же всегда в одно и то же время. Люди напридумывали этому массу таинственных объяснений, а я думаю, что в остальное время он просто находится слишком далеко от края топи и запаха не чует.

• Предыдущая
• 27/72
• Следующая