Лебединая дорога - Семенова Мария Васильевна - Страница 51

• Предыдущая
• 51/119
• Следующая

Вагиры обосновались на северном берегу, там, где впадала в озеро Ковжа.

Срубили себе городок. И весь, не знавшая, куда деваться от набегов, перевела дух..

И понесла дань воеводе Олегу! Ольгейру ярлу, как называли его халейги.

Олег пересылал в Ладогу бобровые и собольи меха. И тот, кто являлся на озеро грабить, напарывался на его меч.

Артельщик Любочад не скрыл от Виглафссона, что несколькими днями раньше через его волок прошла варяжская снекка. Не скрыл и того, куда поспешала: на озеро Весь. Не сказал лишь одного — зачем… А ведь знал старый: летели на той снекке онежские озерные сторожа.

Летели предупредить!

Оттого-то и запросил он с халейгов такую высокую плату: пусть-ка поторгуются. Оттого так неспешно шагали волоком те же люди, что накануне едва не бегом мчали варяжский корабль… Оттого и пир прощальный дольше обычного собирали. Дружба дружбой, и Звениславка Звениславкой. А и Любочад дело свое помнил.

Вот только седой кормщик с черного корабля все почесывал в бороде… но так ничего и не сказал.

А мореходы без большой помехи спустились по быстрой реке, и в ночь перед выходом в озеро Олав подошел к Халльгриму Виглафссону:

— Навряд ли я совру, сынок, если скажу, что завтра нас там встретят…

Халлырим с досадой стукнул в борт кулаком:

— Я не видел на берегах ни души!

— Я тоже, — ответил Можжевельник спокойно. — Но сегодня днем откуда-то из лесу поднялся дым. И сразу же , прекратился. И потом опять — немного подальше. И я не могу понять, куда делась та снекка, которую видел Торгейр. И тебе не показалось, что мы могли пройти волок быстрее, чем это нам удалось?

Как обычно, он был прав. Хадльгрим потянул себя за усы:

— Мне-то показалось, что мы встретили друга! Олав покачал головой:

— Все живущие здесь — люди Ольгейра ярла. А ему приказывает Хререк конунг из Альдейгьюборга. Сын Ворона ответил устало:

— А конунг уродился вендом и больше всего любит видеть наши головы срубленными. Что же нам теперь делать, Олав Сигватссон? Не первый день мы на кораблях и повидали немало. Поглядим и на Ольгейра ярла…

Настало утро, и жемчужно-серое озеро приняло в себя корабли. Ветра не было; лохматые тучи приподнялись, и небо стало похоже на беспредельную серую крышу. Тускло блестела маслянисто-желтая гладь. Неспокойная дрема висела над озером! В такой дреме человека преследуют давно позабытые враги, и он мечется, сбрасывая одеяло. А потом просыпается опустошенным и хмурым…

Вода почти без всплеска расступалась перед форштевнями. Ленивые волны медленно расходились позади.

Черный корабль шел первым, красный и расписной бок о бок следовали за ним. В отдалении небо смыкалось с водой, и нельзя было провести между ними черту. Озеро казалось безжизненным, рыба и та спала в глубине, птицы прятались на берегу. Одинокая чайка молчаливым видением скользнула над головами и унеслась, растворилась в серой тишине. Люди проводили ее глазами. И заметили там, где она скрылась, четыре неподвижные точки. Олав Можжевельник сказал Халльгриму вождю:

— Похоже, ты и впрямь скоро посмотришь на Ольгейра ярла…

Халльгрим вместо ответа приказал всем оставить весла и вооружиться.

Воины быстро разобрали мечи, принялись натягивать друг на друга чешуйчатые кожаные рубашки… На громкие возгласы никого что-то не тянуло. Люди всматривались вдаль, вполголоса обсуждая, много ли воинов могли нести четыре лодьи. Выходило — много. Только Вигдис, посмотрев вперед, впервые за много дней подала голос. Вот что она сказала:

— Сейчас я увижу, как покатится твоя голова, Виглафссон!

Халльгрим ей не ответил — последнее время он все реже пытался с ней заговорить. Зато Видга, надевавший клепаный шлем, презрительно бросил:

— Ты думаешь, они отправят тебя обратно к Харальду Косматому?

Вигдис сказала:

— Мне все равно, чей топор уменьшит его в росте. И мне все равно, насколько я его переживу!

Халльгрим хевдинг возвысил голос с кормы — так, чтобы одинаково хорошо слышали на всех трех кораблях:

— С ярлом разговаривать буду я сам. Остальным молчать!

И добавил, и опять не нашлось человека, который не сумел бы услышать:

— А если кто встрянет, когда буду говорить… повешу.

Вигдис сказала звенящим голосом:

— Тогда тебе придется повесить меня! Никто ей не ответил. Даже Видга.

Бьерн вынул из-под палубы белый щит и подал его вождю. Халльгрим повесил его за спину и встал на носу, положив руку на спину дракона. Корабли не спеша работали веслами, и чужие корабли медленно приближались. Это были настоящие боевые снекки: узкие, стремительные, как летящие стрелы! Может быть, они и плоховато годились для походов через полмира, но в прибрежных водах равных им не было… Халльгрим не сделал попытки обойти их стороной. Догонят все равно, и кто потом поверит, что ты не бежал. Когда до снекк осталось менее полета стрелы, прозвучала команда, и два его корабля остановились, вспенив веслами воду. Черный драккар выдвинулся вперед. И замер посредине между теми и другими.

Сотни глаз смотрели на Халльгрима вождя… Халльгрим вытащил из-за спины свой белый щит и высоко поднял его в вытянутых руках.

И всей кожей ощутил, как впереди и позади опустилось множество рук, уже стиснувших древки и рукояти… Что бы там про них ни говорили — венды тоже были людьми. И тоже старались обходиться без сражения, когда могли.

Передняя снекка легонько пошевелила веслами и подошла к черной лодье.

Подозрительно косилась на Халльгрима изваянная на форштевне тварь: сплошные зубы и глаза. Вот только походила она больше не на дракона, а на взбесившегося коня.

Стоявший на носу был молод. Моложе Халльгрима. Волосы у него были прямые и русые и схвачены на лбу ремешком. Серые глаза смотрели внимательно в упор.

Теперь корабли лежали так близко один от другого, что Халльгрим и венд могли бы дотянуться друг до друга руками. Хозяин снекки заговорил первым:

— Здравствуй, если с миром идешь… Издалека ли ты, вождь?

— Мои люди зовут меня Халльгримом сыном Виглафа из Халогаланда, — ответил ему викинг. — А ты кто такой, чтобы здесь распоряжаться?

Венд неожиданно улыбнулся:

— Соотчичи твои зовут меня Ольгейром ярлом…

Он владел северной речью не хуже, чем своей родной. Он сказал:

— Если бы я приехал к тебе в Страну халейгов, ты, но, тоже захотел бы знать, куда я иду и что мне понадобилось! Поэтому не сердись, если и я тебя спрашиваю.

Халльгрим не видел, как Рунольвдоттир приподнялась позади него, чтобы крикнуть: смотрите все — Виглафссон унижается перед вендом, вместо того чтобы пинком отогнать его прочь! Не крикнула. Жесткая рука зажала ей рот намертво пригвоздила к палубным доскам. Видга меньше всего позаботился о том, чтобы сделать это учтиво…

— Мы идем в Стейннборг к Торлейву конунгу Мстилейвссону, — сказал Халльгрим. — И я не намерен мешать тебе собирать дань со здешних финнов, Ольгейр ярл. Но если бы ты позволил нам пойти на торг и запастись едой и одеждой, мы были бы тебе благодарны. Или хоть пропусти нас дальше без боя. Есть у нас мечи, но найдется и чем заплатить!

Хельги Виглафссон молча кусал губы: вот уж чего он никак не надеялся в своей жизни увидеть, так это Халльгрима хевдинга, толкующего наподобие Эрлинга бонда… Вигдис яростно пыталась укусить Видгу и вырваться у него из рук. Видга так и не выпустил ее, но про себя решил, что, пожалуй, болеть ей было уже достаточно — пора бы и приставить к работе…

А воевода Олег, Ольгейр ярл, смотрел на Халльгрима и думал. Был он молод, но повидал столько, что хватило бы на десять седобородых мужей… Он видел, что Халльгрим смертельно устал от бесконечной заботы, от необходимости спать вполглаза и вполуха, от самой мысли о том, что нигде в широком и людном мире его не ждала домой ни одна живая душа…

Однако тронь его, и добро, если из четырех снекк доберется до берега одна. Это он знал.

— Верно, большое немирье нынче у вас в Халогаланде, — сказал он Халльгриму. Халльгрим ответил:

• Предыдущая
• 51/119
• Следующая