Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/77
• Следующая

— Смело прийти сюда без приглашения, — произнес он и, взглянув на Вильяма с Кирой, спросил у Кати: — Не нравится стоять на коленях?

Девушка пожала плечами и пробормотала:

— Не то чтобы мне не нравилось... но в мире, откуда я, этого никто не делает. Уважение можно выразить как-то иначе. — Она сама изумилась, как сумела так быстро подобрать нужные слова, да еще и высказать их вслух.

Старейшина убрал палец от ее подбородка.

— Уважение? — переспросил Цимаон Ницхи и хрипловато засмеялся. — Не-ет, мне не нужно твое уважение. — Он махнул на Вильяма. — То поклонение.

— Но вы не Бог. — Голос ее дрогнул, а глаза Цимаон Ницхи сделались ярче.

Неожиданно вскочил Вильям, он обнял Катю за плечи и прошептал:

— Создатель, девушка приняла бессмертие совсем недавно, она еще не знает...

И вновь старейшина поднял руку, заставив молчать, а сам заговорил:

— Мальчик мой, не думаешь же ты, что мне может быть о чем-то неизвестно? — Взгляд желтых глаз скользнул по руке молодого человека, обвивающей плечи девушки.

Вильям опустил глаза.

— Ее незнание о чем-то — это только моя вина.

— Перестань меня оправдывать, — пихнула его локтем Катя. Злость огненным шаром разрослась в животе, и слова сами сорвались с языка: — Мы получили ваше послание и поскольку объяснений, по какой причине Лайонел задержится, не было дано, я осмелилась прийти.

Цимаон Ницхи обернулся к старейшинам, стоящим возле трона, и характерно посмотрел на них.

— Она пришла за ягуаром.

Старейшины монотонно закачали головами, а Создатель едва заметно улыбнулся и обратился к Вильяму:

— Какое мужество надо иметь, чтобы пойти с ней на смерть! Ты ведь знаешь, что бывает с теми, кому мы не рады.

— Знаю, — промолвил молодой человек.

— И все-таки ты тут. — Взгляд желтых глаз переместился на Катю. — Какие чувства ты испытываешь, зная, что он готов за тебя умереть?

Девушка нахмурилась, не совсем понимая странного вопроса и к чему клонит Создатель.

— Мне страшно, — наконец ответила она.

— Почему, дитя?

— Потому что вы спрашиваете об этом. То есть это имеет какое-то значение... или скоро будет иметь значение.

Цимаон Ницхи усмехнулся.

— Боишься, тебя заставят выбирать?

Катя молчала, всматриваясь в самые глубины янтарных глаз. Создатель в четырех словах уместил ее страх, разгадав его, и как змею, испуганно свернувшуюся в сердце, вытащил за хвост наружу.

Разве могла она выбрать?

— Отвечай! — приказал Цимаон.

В животе с быстротой света проворачивался огненный шар, девушке казалось, что кровь ее кипит.

— Выбор между дружбой и любовью — это то же самое, что между сердцем и душой!

— У тебя нет души.

Катя гневно прищурилась и кивнула на стоящего с краю сына Цимаон Ницхи.

— А вы смогли бы выбрать между сыном и дочерью?

Создатель улыбнулся.

— Конечно. Хочешь, чтобы я выбрал?

— Нет! — опешила Катя.

— Скажи, между кем и кем?

— Я не хочу! — крикнула девушка.

Цимаон Ницхи покачал головой.

— Скажи, иначе, выбирать будешь ты.

Девушке хотелось зажмуриться сильно-сильно, а потом ущипнуть себя и проснуться.

—Атанасиос[13], подойди, — приказал отец.

Юноша с ресницами цвета пыли приблизился к нему.

Катя долго смотрела на девушек, стоявших потупив глаза. Все они как на подбор были красавицами. И она не знала, нужно ли угадать дочь, которую отец с легкостью принесет в жертву или, напротив, угадать любимицу, чтобы Создатель не смог сделать выбор.

— Девушка в розовом, — убито промолвила Катя.

— Гера, подойти, — поманил пальцем отец.

Когда светловолосая красавица встала по правую руку от Цимаон Ницхи, он сказал:

— Никого на этом свете я не люблю сильнее моих детей.

Катя сделала шаг назад, прошептав:

— Тогда зачем выбирать?

Создатель закинул руки на плечи своим детям и спокойно объяснил:

— Выбирают затем, чтобы выделить лучших. А я выбираю, дабы показать одной маленькой девочке, что даже когда кажется выбор сделать невозможно, мы его делаем!

И пальцы его сжались на шее дочери. Та даже не пискнула. Отец сломал ее точно куклу, переломив тонкую шею и оторвав голову. Хлынула кровь, тело бесформенной кучей повалилось на пол, выложенный гладкими бриллиантами. Туда же Цимаон Ницхи бросил голову и та покатилась к ногам Кати, оставляя на прозрачных камнях уродливые разводы.

Затем Создатель притянул к себе голову сына и поцеловал в лоб.

— Тане, ты лучше.

— Благодарю, отец. — Атанасиос припал губами к руке Цимаон Ницхи, но тот легонько оттолкнул его в молчаливом приказе вернуться к другим сыновьям. Мальчишка беспрекословно подчинился, но Катя успела увидеть в его желтых глазах триумф и гордость.

А голова с мокрыми от крови пшеничными волосами лежала у ее ног и раскрытые, такие же янтарные, как у брата и отца, глаза смотрели обреченно и до слез печально.

Девушка понимала, что старейшина ждет от нее каких-то слов, но дар речи к ней не возвращался.

«Может, и к лучшему, — подумала она, — вряд ли ему понравится то, что мне хочется ему прокричать!»

Цимаон Ницхи по-отцовски мягко ей улыбнулся.

— Выбор... Хорошо, когда он есть, не правда ли?

Катя кивнула.

— Согласна? — уточнил Создатель. — Ты теперь понимаешь, что тоже способна сделать выбор?

— Да.

Он погладил ее по щеке теплой сухой ладонью.

— Так ответь, дитя, кто же тебе нужен?

Катя почувствовала в сердце движение, а потом Вильям взял ее за руку и произнес:

— Она выбирает Лайонела. Ради него она была готова умереть, ради него проделала весь этот путь!

— Нет-нет, Вильям, — свел брови Цимаон Ницхи, — я спросил, кто нужен ей, а не кого она, по твоему мнению, хочет выбрать. — Он перевел взгляд. — Катя, кто?

— Оба! — отчеканила девушка. — Не хочу выбирать, я хочу обоих! Это тоже своеобразный выбор! — Она беспечно передернула плечами. — Лайонел очень жестокий и бескомпромиссный. Я без ума от него. Но иногда мне хочется нежности и заботы. А с этим никто не справится лучше Вильяма! — Катя кивнула на окровавленную голову на полу. — Почему я должна выбирать? Для меня лучший выбор тот, который доставит мне наибольшее удовлетворение! Это не значит, что я не могу выбрать, это значит, что я люблю себя больше, чем какую-то идею. Если вы способны принести в жертву идеи пару-тройку своих детей, раз уж у вас их все равно много, то у меня возлюбленных только двое. И оба мне нужны!

Цимаон Ницхи некоторое время разглядывал ее, затем промолвил:

— Как интересно, ты сама не веришь в свои слова. — Создатель отвернулся и направился к трону, а прежде чем сесть, всем объявил: — Но сказала она правду.

Старейшины взволнованно переглянулись.

Катя подождала, когда кто-нибудь заговорит, но этого не случилось. Создатель сидел, задумчиво подперев рукой голову и о чем-то думал, остальные терпеливо ждали его решения.

Наконец, он тяжело вздохнул и объявил:

— На сегодня аудиенция закончена.

Гером поднялся с колен и схватил Катю за локоть, но та вырвалась и, чуть не поскользнувшись на крови, выпалила:

— Но вы не сказали, когда я увижу Лайонела? И почему вы задержали его?

Создатель сделал знак Герому, готовому кинуться на девушку и утащить ее из зала волоком.

— Мне нужно время подумать, дитя. Впрочем, ягуар не пленен мной, и если он пожелает с тобой встретиться, то найдет способ.

Катя откинула волосы назад.

— А я пленница тут? Или могу покинуть город когда пожелаю?

Цимаон Ницхи обернулся к своим старейшинам.

— Это она. — И лицо его осветилось улыбкой. — Покинуть Тартарус? Разве ты пришла сюда, чтобы сразу сбежать, так ничего и не добившись?

— Я пленница? — повторила вопрос Катя.

Создатель засмеялся.

— Гостья. Ты гостья и вольна уйти из моего города вместе со своими друзьями хоть сейчас.

Девушка посмотрела на Киру, стоящую на коленях с закрытыми глазами, на Вильяма, глядевшего в пол, и, медленно проговаривая слова, спросила:

• Предыдущая
• 42/77
• Следующая