Кровавые вороны Рима - Скэрроу Саймон - Страница 37

• Предыдущая
• 37/90
• Следующая

– Господин префект, за нами кто-то есть.

Друзья придержали лошадей и, повернувшись в седлах, стали прислушиваться.

– Не выдумывай, Децимус, – устало вздохнул Макрон. – У страха глаза велики. Никого здесь нет.

– Ш-ш-ш! Да послушайте же, – прошептал Децимус.

– И что ты услышал? – выдержав паузу, поинтересовался Катон.

– Лошадь… Много лошадей. И мне вовсе не почудилось, господин префект.

– А я ничего не слышу.

– Я же говорил! – презрительно фыркнул Макрон. – Ты, Децимус, пугаешься собственной тени.

За спиной у всадников послышалось тихое ржание, и все трое замерли на месте. По спине Катона пробежал противный холодок.

– Ага, значит, тени? – буркнул Децимус. – А я предупреждал. Что теперь делать? Искать укрытие? Если поймают, то сделают с нами то же, что Квертус с их соплеменниками. А то и придумают кое-что похуже.

– Похуже? – насмешливо поднял бровь Макрон. – Похоже, я недооценил твое пылкое воображение. Может, встретимся с ними лицом к лицу?

– Не годится. Мы не знаем, сколько там людей. Лучше всего сделать вид, что мы их не замечаем, и продолжить путь. А ты, Децимус, держи ушки на макушке и, если они приблизятся, немедленно доложи. По дороге присмотрим место, где можно укрыться. Брукциум уже совсем рядом, и мы даже можем встретиться с дозорным отрядом. А сейчас вперед.

Путники поехали дальше по тропе. Катон и Макрон следили за тем, что делается впереди и с флангов, а Децимус, нервно ерзая на муле, то и дело оглядывался через плечо. Ехавшие сзади неизвестные всадники не пытались приблизиться, и об их присутствии напоминали лишь еле слышное ржание лошадей и тихий стук копыт о каменистую дорогу. С трудом верилось, что в этом призрачном царстве промозглой мглы и пробирающей до костей сырости есть еще живые существа. Проехав с полмили, Макрон поравнялся с другом и шепотом сообщил:

– Там, слева, еще люди.

– И я их заметил несколько минут назад.

– А почему не сказал?

– Не хотел тебя пугать.

– Ха-ха! – На лице Макрона не дрогнул ни один мускул.

Оба офицера продолжили путь, время от времени поглядывая искоса влево. Дорога стала ровнее, и в рассеявшемся тумане предстала раскинувшаяся по обе стороны долина. Примерно в полумиле влево виднелась кромка леса, а вдоль полосы деревьев двигались цепочкой десять всадников. На таком расстоянии рассмотреть, кто они, не представлялось возможным. Катон глянул украдкой вправо: на таком же расстоянии за ними следовала еще одна группа всадников.

– Боюсь, Макрон, мы попали в западню. Взгляни вон туда. – Катон сделал едва заметный жест, и друг, проследив за ним взглядом, тихо выругался.

– Почему они не нападают? – недоумевал Макрон. – Ведь давно же заметили и следят.

Мозг Катона лихорадочно работал. Пути к отступлению нет, единственный выход – двигаться вперед. А там, в полумиле, дорога уходит в лес, протянувшийся по дну долины. Если добраться до него, достаточно опередив преследователей, можно запутать след и укрыться среди деревьев.

– Господин префект! – тихо окликнул Децимус. – Вы видели? Нас окружили со всех сторон!

– Вижу, – спокойно откликнулся Катон. – Не обращай внимания и жди моего приказа.

– Что ты задумал? – поинтересовался Макрон.

Катон оставил вопрос друга без ответа, высчитывая расстояние и угол, под которым преследователям придется свернуть в лес. Мулов придется бросить, им не угнаться за лошадьми. Катон быстро прокрутил в уме все возможные варианты. На мгновение даже мелькнула жестокая мысль бросить Децимуса на произвол судьбы, чтобы дать себе и Макрону шанс оторваться от погони. Однако он тут же отбросил в сторону эту возможность. Что бы ни подсказывал здравый смысл, существует еще кодекс чести командира, который не позволяет оставить в беде вверенных ему людей. А следовательно, оставить Децимуса на растерзание недопустимо.

Придержав коня, Катон поравнялся со слугой и зашептал:

– Слушай внимательно: по моему знаку быстро слезешь с мула и вскочишь сзади на моего коня.

– А что делать с пленником? – поинтересовался Макрон.

– Оставим его вместе с мулами. Если за нами гонятся его соплеменники, они остановятся, чтобы его освободить, а мы выиграем несколько минут.

– Что ты задумал, приятель?

– Поскачем что есть духу к лесу. Преследователям придется сделать крюк, чтобы нас нагнать, и они утратят преимущество. Если удастся их намного опередить, можно сойти с тропы и затеряться в лесу.

– Сущее безумие! – запротестовал Децимус. – Нас всех переловят.

– Возможно. Но с двумя седоками на одной лошади нас на открытой местности поймают куда быстрее. А в лесу у нас больше возможностей убежать от преследователей.

– Надо было мне остаться в Лондинии, – горестно простонал Децимус.

– Завел старую песню! – в сердцах сплюнул на землю Макрон.

– Замолчали оба! – скомандовал Катон. – И ждите моего сигнала.

До кромки леса оставалось не более четверти мили, когда Катон заметил, что всадники берут их в клещи с обеих сторон. Настало время действовать. Придержав коня, он скомандовал Децимусу:

– Пора! Пересаживайся!

Децимус быстро соскользнул с мула и с помощью протянутой руки Катона вскочил в седло и крепко ухватился за заднюю луку. Убедившись, что Децимус крепко держится в седле, Катон пришпорил Ганнибала.

– Скачи во весь опор, Макрон! Я – следом!

Хлопнув коня по крупу, Макрон наклонился вперед и понесся к виднеющимся вдали деревьям. Перепуганные мулы с ревом затрусили вслед за лошадьми, но под тяжестью багажа и привязанного пленника продержались недолго и вскоре в растерянности остановились на дороге, не понимая, почему их бросили.

Разгадав план римлян, преследователи с обоих флангов устремились к просвету между деревьями, где дорога углублялась в лес, намереваясь отрезать им путь. Макрон уже вырвался вперед, и Катон едва сдержал желание окликнуть друга, чтобы тот придержал коня и не бросал их одних. Однако такая мысль была недостойной, и Катон тут же выбросил ее из головы. Стиснув зубы, он снова пришпорил Ганнибала, от копыт которого разлетались в разные стороны мелкие камушки и куски дерна. Холода и промозглого ветра больше не чувствовалось, а перед глазами маячила мощная мускулистая шея лошади, скачущей галопом в сторону спасительного леса.

– Давай, Катон! – крикнул через плечо Макрон. – Не отставай!

Преследователи подъехали совсем близко, и даже сквозь стук копыт за спиной уже отчетливо слышались их крики, но слов было не разобрать. Наклонившись вперед, Катон снова пришпорил коня. Вдруг по обе стороны появились деревья, и тропа ушла в лес. Впереди дорога была довольно прямая, но вскоре сворачивала за могучие дубы и терялась из вида.

– Макрон! – От тряски Катон с трудом выкрикивал распоряжения. – Сразу за дубами сворачивай с тропы! Давай вправо!

Макрон кивнул в ответ, и обе лошади понеслись по узкой тропинке. Катон не решался оглянуться и не видел преследователей. Вдруг, неподалеку от изгиба дороги, он услышал взволнованный крик. Один из преследователей уже добрался до уходящей в лес тропы и находился всего в сотне шагов от римлян. И все же у беглецов еще была надежда довести до конца свой план. Катон снова погнал вперед Ганнибала. До поворота оставалось совсем немного, и Макрон уже объезжал упавшие ветки и кусты куманики у подножий древних дубов, а потом и вовсе скрылся из вида. Катон чувствовал, как под тяжестью двух седоков бока Ганнибала раздуваются, словно кузнечные мехи. Несмотря на все усилия Катона лошадь постепенно сбавляла ход, но вот и долгожданные дубы. Ганнибал уже почти их объехал.

Катон наклонился в сторону и увидел на тропе шагах в десяти от себя Макрона с мечом в руках. Его конь храпел и бил копытом о землю. Катон натянул поводья, и Ганнибал повернул влево, ответив испуганным ржанием коню Макрона. От резкого толчка Децимуса швырнуло вперед, он сильно толкнул Катона, и тот уткнулся лицом в лошадиную гриву.

Однако префект мгновенно выпрямился.

• Предыдущая
• 37/90
• Следующая