Кровавые вороны Рима - Скэрроу Саймон - Страница 79

• Предыдущая
• 79/90
• Следующая

– Господин префект, смотрите, вон там!

Вражеские отряды оттянули силы и настороженно следили за действиями фракийцев. Воспользовавшись кратковременной передышкой, Катон направился к Стеллану выяснить, что случилось. Вскоре причина беспокойства центуриона стала ясна. Тропа была перегорожена наскоро сооруженным завалом из камней и срубленных деревьев. Перед баррикадой и деревьями по обе стороны из земли торчали грубо оструганные колья, перекрывая узкий участок долины до самых скал. Укрывшись за баррикадой, с оружием наготове поджидали силуры. Радуясь растерянности римлян, они осыпали их оскорбительными насмешками. При появлении Катона и группы фракийцев восторженные вопли стали громче, эхом отражаясь от скал.

Неожиданное появление силурских отрядов поначалу привело Катона в замешательство. Никто не видел, как им удалось обогнать колонну. Потом префекта осенило: это тот самый отряд, что преследовал Манцина. Силуры и не думали исчезать, просто шли по пятам за колонной, пока не убедились, что римляне попали в расставленную западню. А потом отправились осуществлять завершающий этап плана, составленного их хитроумным командиром. Катон невольно восхитился изобретательностью и коварством катувеллаунского правителя, которому в очередной раз удалось перехитрить римлян.

Однако на смену восхищению мгновенно пришел леденящий душу ужас. Теперь оставался единственный хрупкий шанс выбраться живыми из мышеловки. Ничего не поделаешь, придется прорываться с боем, иначе всех ждет бесславный конец.

– Ты должен удерживать позиции до завершения операции, – объяснял Катон Манцину. – Треть людей уже погибла, и, чтобы прорваться через баррикаду, мне понадобится центурия галльских наемников. У тебя останется совсем мало воинов. Стеллан сделает все возможное, чтобы прикрыть фланги, но сдерживать основные силы противника предстоит остаткам эскорта и колонны подкрепления.

– Мы исполним свой долг, – заверил трибун, сжимая рукоять щита.

Позади, по направлению к Брукциуму, собирались полчища силуров. Они перекрыли всю долину и под воинственные крики командиров готовились к очередной атаке на римлян.

– В нашей ситуации надо не просто исполнить свой долг, – грустно улыбнулся Катон. – Твоим людям предстоит проявить чудеса героизма.

– Как говорится, идущие на смерть… – горько усмехнулся трибун.

– Я вовсе не это имел в виду, – покачал головой Катон. – После прорыва встретимся по ту сторону баррикады.

– Конечно, господин префект. Желаю удачи!

Кивнув на прощание Манцину, Катон присоединился к наемникам Первой центурии из когорты Фернандуса. Они выстроились сомкнутым строем в прямоугольник, восемь человек в ширину и десять в длину. Катон оставил копье и Ганнибала одному из ходячих раненых и занял место в первом ряду центурии.

После некоторой заминки командир когорты возразил:

– Господин префект, это мои воины, и я сам должен вести их в атаку.

– Но они выполняют мои приказы, и я не вправе требовать, чтобы они подвергались опасности, от которой я сам уклоняюсь.

– Как прикажете, – пожал плечами Фернандус.

– А теперь присоединяйся к когорте. Чутье подсказывает, что противник не станет долго ждать и очень скоро снова пойдет в наступление.

Центурион поклонился и пустил коня рысью к своим воинам, выстроившимся справа от легионеров, защищающих центр. Солдаты колонны подкрепления, которым предстояло усилить ряды гарнизона крепости Брукциум, удерживали левый фланг. Ряды фракийских эскадронов сильно поредели. При первой атаке они сдержат натиск Каратака и его орд, а потом останется лишь уповать на волю богов. Катон передвинул щит на левое плечо и приготовил меч к бою.

– Вперед на одной со мной скорости!

На лицах наемников застыло выражение суровой решимости. Все понимали, что их собственная жизнь и жизнь товарищей зависят от удачного прорыва через завал. А затем предстоит довольно долго удерживать образовавшуюся брешь, чтобы остальная часть колонны смогла отступить по дороге между сосновыми деревьями.

– Раз! Два! – повторял нараспев Катон, и прямоугольник сомкнутым строем двинулся к ряду кольев, до которых оставалось не более ста шагов.

А выше вражеские воины, укрывшись за завалом, уже поджидали римлян и готовили оружие для битвы. Катон услышал за спиной звуки боевого рога и воинственный рев силуров, бросившихся на редкую шеренгу римлян, прикрывавших отступление колонны.

Наемники постепенно продвигались по тропе, ведущей к завалу. Один из силуров забрался на баррикаду и принялся размахивать над головой кожаной плетью.

– Щиты вверх! Стройся «черепахой»!

Ряд за рядом стали подниматься щиты, а за ними центурия превратилась в окутанный полумраком мирок, наполненный тяжелым дыханием, запахом пота и бормотанием молитв, адресованных всем богам. Вдруг со стороны завала стали стрелять из пращей. Снаряды попадали в цель, ударяясь с глухим стуком об обтянутую кожей поверхность щитов. Катон опустил голову, чтобы наблюдать за происходящим поверх кромки щита, и снова стал мерно считать, задавая скорость:

– Раз! Два!

Рядом раздался отчаянный крик боли: одному из наемников снаряд попал в голень и раздробил кость. Прикрываясь щитом, он вышел из строя, а его место занял другой воин. По мере приближения к ряду кольев обстрел усиливался. Но вот отряд достиг цели, и Катон отдал приказ остановиться. Затем выбрал двух человек и распорядился убрать первый кол. Еще один наемник получил тяжелое ранение: каменный снаряд отскочил от щита и ударил в лицо, сломав скуловую кость и ослепив на один глаз. Солдат глухо застонал, однако из строя не вышел.

– Так держать, храбрец! – подбодрил Катон.

Вот уже первый кол вырвали из земли, потом еще один. И все это время не прекращался обстрел из пращей. Каменные снаряды градом летели на щиты. Потом раздался звук боевого рога, и Катон отважился глянуть поверх щита и проследить за действиями силуров. Вражеские воины взбирались на баррикаду и двигались лавиной вперед, намереваясь вступить в схватку с наемниками.

– Идут! Готовься к бою!

В следующее мгновение что-то сильно ударило по щиту Катона, и он, пошатнувшись, отступил на несколько шагов, но сразу же неимоверным усилием заставил себя двигаться вперед, не нарушая строя. Удары сыпались со всех сторон, силуры наседали, пытаясь вырвать из рук наемников щиты. Но центурия не сдавала позиций, прорубая дорогу мечами и оставляя за собой груды убитых варваров. Два воина, которым поручили вытаскивать из земли колья, покряхтывая от натуги, продолжали свою работу.

Вдруг раздался оглушительный треск, и сквозь стену из щитов пролетел град щепок. Широкая полоса света прорезала полумрак. Огромный силурский воин в одной набедренной повязке, с испещренным затейливыми татуировками телом, размахивал тяжелым боевым молотом, готовясь нанести очередной удар. Его первый удар разбил вдребезги щит, оставив на груди владельца глубокую воронку. Раненый наемник лежал на земле, и изо рта у него фонтаном била кровь. Молот описал зловещую дугу, отправляя к праотцам еще одного воина.

– Мать твою! – выругался Катон, видя, как два вражеских воина протиснулись в образовавшийся просвет. Один из них был вооружен охотничьим копьем, которое вонзил в живот наемнику. Второй силур сжимал в руке небольшой топор, которым ранил в предплечье еще одного наемника. Воины начали инстинктивно пятиться, и строй стал распадаться на глазах.

– Держать позиции! – набрав в легкие воздуха, крикнул Катон и вдруг почувствовал, как чьи-то пальцы ухватились за кромку щита, пытаясь вырвать его из рук. Катон ударил мечом по костяшкам пальцев и был вознагражден за ловкость. Противник, лишившись двух пальцев, взвыл от боли и отдернул покалеченную руку. А великан с боевым молотом расправился с очередной жертвой, ударом сверху проломив шлем и голову наемника. Кровь хлынула ручьем из ушей и разбитого черепа. Внутрь «черепахи» продолжали проникать вражеские воины, и Катон понял, что наемники долго не продержатся, а его первоначальный план равносилен самоубийству.

• Предыдущая
• 79/90
• Следующая