Опасные пути - Хилтль Георг - Страница 110

• Предыдущая
• 110/170
• Следующая

На лице Сэн-Лорена выразилось смущение.

— Ваше величество, — проговорил он после некоторого молчания, — какой вопрос? Достаточно одного Вашего слова, и я мог бы в короткий срок доставить Вам эти деньги, но…

Он остановился.

— Ну, что же? — с беспокойством спросил король.

— Ваше величество, я имею намерение отказаться от должности главного контролера над духовенством Шампаньи; я должен продать эту должность.

— Не может быть!

Сэн-Лорен тяжело вздохнул и пробормотал:

— Я во всем признаюсь Вам, Ваше величество. Пожелаете ли Вы выслушать мою исповедь?

Король с изумлением взглянул на главного контролера. На лице того выразился такой страх, что Людовик взял его за руку и мягко проговорил:

— Сядьте, я только сейчас заметил, что Вы стоите.

Сэн-Лорен опустился на стул и произнес:

— Вы сами увидите, Ваше величество, что я больше не могу оставаться на этом месте, где я, конечно, оказал бы Вам услугу, которую Вы желаете.

Сэн-Лорен наклонился к королю и начал рассказывать свою жизнь. То, что он говорил, известно читателю. Он рассказал о Сюзанне Тардье, о том случае в Риме, который свел его с Экзили, и закончил преследованием Лашоссе.

— Судите же сами, Ваше величество, могу ли я дольше оставаться на занимаемом месте?

— И из-за этого Вы хотите покинуть свой пост? — с недовольством спросил монарх.

— Я продам его с согласия духовенства.

— Кому же?

— Пенотье. Я уже вступил с ним в переговоры.

Король гневно сжал губы и медленно произнес:

— Это — приятель Лозена?

— Да, именно, Ваше величество.

— Нет, я не желаю, чтобы Вы оставляли этот пост. Все, что Вы рассказали мне, очень напоминает один из испанских романов, которые так любит королева. Но, милый друг, это не важно. Я желаю, чтобы Вы остались на своем месте.

— А Пенотье?

— Прекратите переговоры.

— А мой таинственный мучитель?

Король свистнул в серебряный свисток. Появился паж.

— Скажите, чтобы ко мне прислали начальника полиции де ла Рейни! — приказал ему Людовик и, обращаясь к Сэн-Лорену, продолжал: — Кто могущественнее: Ваш Лашоссе или полиция французского короля? Теперь осуществите для меня заем и сейчас же кончите с Пенотье.

— Я легко могу выполнить это, Ваше величество; я пригласил его на завтра к себе.

— Тем лучше! Прощайте, Сэн-Лорен!

Некоторое время спустя после этого разговора в полутемной лаборатории Глазера происходило совещание, в котором принимали участие пять человек: Экзили, Сэн-Круа, Морель, Лашоссе и маркиза де Бренвилье. Можно было заметить, что все они были взволнованы. Сэн-Круа быстро ходил по комнате и, оживленно жестикулируя, произнес:

— Пенотье требует от меня исполнения моего обещания; он получил известие, что Сэн-Лорен прекращает все переговоры и хочет оставить место за собой. Пенотье напоминает о данном ему мной слове.

— И я тоже! — воскликнул Экзили.

— Я выполню его, — сказал Лашоссе.

— Торопитесь, друзья, — проговорила маркиза, — потому что после Сэн-Лорена должны погибнуть братья д‘Обрэ. Я имею достоверные сведения, что они хотят назначить надо мной опеку.

— Они не будут забыты, — сказал Экзили, — но Сэн-Лорен должен быть первым. Каков Ваш план, Лашоссе?

— Мне нужно поговорить с Пенотье; Сэн-Круа, сведите меня к нему! — ответил бродяга.

— Хорошо! Но обдумайте все как следует; это должно совершиться сегодня же, потому что, когда Пенотье разойдется с Сэн-Лореном, трудно будет найти удобный случай: вот Вам оружие, — воскликнул Экзили. Он вынул из-за пазухи маленький флакончик и, взяв с полки бутылку, сказал: — отвернитесь!.. Сэн-Круа, где твоя маска?

Поручик вынул из шкафа маску, сделанную из тонкого стекла; в отверстие для рта была вставлена длинная изогнутая трубка, для того чтобы вредные испарения не попадали в рот при дыхании.

Прикрепив при помощи ремня эту маску, Экзили откупорил свой флакончик и капнул из него три капли в бутылочку, крепко закупорил ее и, подавая Лашоссе склянку, сказал:

— Вот Ваш кинжал. Запомните следующее: когда представится удобный случай, то отвернувшись, откройте склянку и опустите капли в питье. Это средство подействует через полчаса, — продолжал он, бросая вокруг себя торжествующий взгляд. — Действие выразится слабостью, холодным потом, параличом легких, а затем наступит конец.

Из груди Сэн-Круа вырвался тяжелый вздох.

— Прочь малодушие, ученик мой! — со смехом проговорил итальянец, — надо привыкать! Следующий раз будешь действовать ты. Я хочу воспитать опытных учеников.

— Вы научили его всему этому, — воскликнула маркиза, — но почему Вы скрываете от него тайну капель, действующих сразу и без следа? Вы очень неблагодарны! Знаете ли Вы, что я имею право требовать открытия этой тайны? Ведь это именно я вынула ту книгу из ящика старика Мортемара и настаиваю теперь на том, чтобы Вы отдали ее Годэну.

— Украдите ее во второй раз, маркиза, — сказал Экзили с ледяным спокойствием.

— Бессовестный! — воскликнула маркиза. — Но берегитесь!.. Вы очень большого мнения о своем могуществе, однако, может быть, и я могу бросить камень Вам под ноги.

— Поздно!.. — ответил итальянец, прислоняясь к печке, — все мы, собравшиеся здесь, связаны ужасными, неразрывными узами. Дело каждого теперь является делом всех. Тот, кто выдаст одного из нас, навлечет погибель на свою собственную голову. Мы будем делить как победу, так и смерть. Очень жаль, что Вы, маркиза, до сих пор не поняли того, что Вы — раба всех нас, так же, как и мы, — Ваши, в случае, если Вам будет нужна помощь.

Мария потупилась, но не от стыда, а от гнева.

— Годэн, — прошептала она, горячо обнимая Сэн-Круа, — любовь к тебе заставляет меня молчать. Да, — громко сказала она, — этот ужасный человек прав; мы связаны на жизнь и на смерть. С Годэном к славе или в пропасть! Пусть погибнут все те, которые противятся моему счастью! — и она с жаром бросилась на шею Сэн-Круа.

— Годэна уже нельзя спасти, — прошептал Лашоссе, — только мать могла бы добиться этого… Но нет, уже поздно; об этом нечего больше думать. Эта женщина имеет огромную власть. Предсказание исполнилось!

— Постарайся достать капли у Лашоссе, ты можешь их исследовать, — прошептала Мария Сэн-Круа.

— Уже поздно, — ответил он.

Сэн-Лорен жил в гостинице “Принц Конде”, находившейся на площади Св. Женевьевы. Написав Пенотье о своем отказе продать свой пост, он имел длинный разговор с полицейским агентом, посланным к нему ла Рейни по приказанию короля; этого агента звали Франсуа Дегрэ, который уже знаком читателю. Дегрэ потребовал от Сэн-Лорена подробное описание наружности его преследователя, поставил несколько вопросов и удалился, уверив Сэн-Лорена, что скоро изловит эту таинственную личность, чем привел его в отличнейшее настроение. Он позвал своего слугу, единственного, привезенного им из Реймса, и спросил:

— Все ли готово к обеду?

— Да… но виноват, только что принесли Вам это письмо.

Сэн-Лорен взял письмо, прочел его, немного наморщил лоб и сказал:

— Поставь еще прибор. Пенотье приведет с собой гостя.

Слуга ушел.

Собственно говоря я очень доволен, — подумал Сэн-Лорен, еще раз прочитав письмо: — присутствие этого гостя не даст Пенотье возможности много говорить о деле.

Письмо Пенотье гласило:

“Милостивый Государь! Изменение Ваших намерений очень огорчило меня, так как я очень хотел бы основаться в Реймсе; но я охотно подчиняюсь Вашему решению — ведь трудно заместить такого человека, как Вы. Однако хочу наказать Вас, а потому не только принимаю Ваше приглашение на обед, но хочу привести с собой приятеля, который ненадолго приехал в Париж; это — дворянин, по имени де Ролатр. Я никуда не могу сплавить его сегодня, но мне не хочется отказываться от Вашего любезного приглашения. Мой приятель очень хочет познакомиться с Вами и настоятельно просит меня взять его с собой. Тысячу извинений. Ваш Пенотье”.

• Предыдущая
• 110/170
• Следующая