Опасные пути - Хилтль Георг - Страница 115
- Предыдущая
- 115/170
- Следующая
Слуга ушел.
— Знаете, Лами, — продолжал тот же, обращаясь к своему спутнику, — тут, как мне кажется, совершаются очень запутанные дела. Этот негодяй, за которым мы следим, и Пенотье, оба прекрасно осведомлены о том, почему и как умер Сэн-Лорен.
— Весьма возможно, что Вы правы, господин Дегрэ, — сказал другой, — жаль, что Вы на полчаса опоздали тогда в гостиницу “Принца Конде”.
— Я постараюсь возместить потерянное, — ответил Дегрэ.
— Вы будете отрицать это передо мной, Вашим другом, которого Вы принимаете как родного сына, перед человеком, который любит Вашу дочь? — воскликнул Ренэ, обращаясь к Гюэ. — Да, ведь я знаю, что Вы — сообщник тех ночных работников; у меня есть точные сведения.
— О, я знаю, Ренэ, что Вы свели дружбу с полицейскими шпионами…
— Не в том дело. Послушайте дружеского совета, Вы знаете, что я никогда не позволял себе говорить Вам что-нибудь. Неужели Вы думаете, что Сэн-Круа и итальянец Экзили совершенно чисты и невинны?
— Вы превратно судите о них, Ренэ, Сэн-Круа — очень сведущий парень; он извлекает пользу из своей науки.
— Он обманывает Вас. Я знаю, что он был введен Вами в то общество, что он встретился там с Экзили, что там произошло побоище. Гюэ, послушайтесь дружеского совета! Порвите узы, связывающие Вас с этой тайной, пока еще не поздно.
— Вы, кажется, очень хорошо осведомлены обо всем, благодаря ищейкам де ла Рейни.
— Я получил все эти сведения вовсе не от полицейских агентов, я сам был свидетелем того собрания.
Гюэ испуганно отскочил, с изумлением взглянул на молодого человека и воскликнул:
— Вы сами были свидетелем?.. Это невозможно!
— Как Вы знаете, я живу на улице Серпан; вот послушайте, я все расскажу Вам.
Ренэ рассказал старику, каким образом обнаружилась тайна, окружавшая братство Розианум. Чем дальше он рассказывал, тем подавленнее становился Гюэ.
— Я погиб! — воскликнул он. — Ренэ, дорогой мой, как мне спастись?
— Пока еще это вполне возможно; до сих пор еще ничего нельзя было установить, — сказал молодой герцог, — Вы и члены братства приняли все меры предосторожности.
Гюэ немного приободрился.
— Очень трудно раскрыть тайну союза, — продолжал Ренэ, — не вызывая большого скандала. Когда Дегрэ и я поднялись с полу, нас окружал непроницаемый мрак; мы хотели выбраться, бродили ощупью в темноте, но повсюду натыкались на стены. Нам пришла в голову ужасная мысль, что мы погребены заживо; мы совершенно не знали, с какой частью катакомб сообщается это подземелье. Мы могли умереть с голода в этой ужасной могиле, а потом наши скелеты могли быть сожжены в какой-нибудь химической печи, и никто никогда не узнал бы о нашей гибели. Проходили часы за часами, и наше предположение становилось ужасной уверенностью. Вероятно было уже утро, но мы не видели нигде ни малейшей полоски света, не слышали ни малейшего шума; к несчастью, у нас не было кремня, чтобы высечь огонь. Мы кричали, но нам отвечало лишь одно эхо. Мы ходили вдоль стен, но нигде не могли нащупать никакой щели; мы стучали, искали, но нигде не было никакого отверстия. Нами овладевало все более сильное беспокойство, мы начали исследовать каменные плиты пола и пришли к убеждению, что заключены в подземелье, откуда выход невозможен. Тяжелый воздух, пропитанный каким-то одурманивающим запахом, одуряюще действовал на наш мозг. Сев на пол, мы с покорностью стали ждать смерти; нам казалось, что мы задыхаемся. Наконец я очнулся, почувствовал сильный толчок в бок.
— Посмотрите, — шептал мне Дегрэ.
Я посмотрел наудачу в темноту, и мне показалось, что виднеется слабый свет. Последний приближался. Дегрэ сейчас же превозмог слабость и взял в руки пистолет.
— Кто там? — крикнул он, — откройте двери, или я буду стрелять.
Послышался спокойный голос:
— Можете стрелять; если я не захочу, то вы и не выйдете: а если вы убьете меня, то вас никто не выпустит.
Я узнал голос моего хозяина де Гэма.
— А! — воскликнул Дегрэ, — это — Вы? Мы уже видели Вас один раз. Вы тоже принадлежите к числу этой шайки, Вы — хозяин этого вертепа. Полиция шепнет словечко всем этим господам-химикам, которые, между прочим, занимаются тем, что убивают друг друга.
Старик поднял свет и осветил наши лица, после чего ударил себя рукой по лбу и насмешливо проговорил:
— Шайка! Вертеп? Химики? Что это Вы болтаете, любезный? Вы вероятно весело провели время с моим жильцом, слишком усердно заглядывали в рюмку, а потом скатились с лестницы, когда шли по двору. Вы видите, тут ничего нет, — и он осветил все подземелье.
Действительно, нигде ничего не было. Я уже раньше обратил внимание, что все те предметы, которые я видел при входе в эту комнату, куда-то исчезли, все было пусто, виднелись одни серые, голые стены; пол состоял из каменных плит. Дегрэ с изумлением взглянул на меня, старик же язвительно улыбался из-за своей лампы.
— Но ведь мы в подземелье, — воскликнул Дегрэ, сердито ударяя ногой об пол. — Как мы сюда попали?
— Как попадают в такие места все пьяницы?
— Мы ничего не пили.
— Ну, так вы — лунатики, — воскликнул старик, — вы же видите, что тут ничего нет. У меня там дальше товарные склады, я шел туда и увидел вас здесь; я думал, что сюда забрались воры.
— Но, черт возьми, как же мы попали сюда?
— Ах, да! Вчера тут была большая выгрузка, работало много носильщиков, вы попали в суматоху и они, вероятно, подшутили над вами.
Мы были совсем сбиты с толку. Не было заметно ни малейшего следа шкафов и прочих предметов, ни малейшей щелки.
Дегрэ был раздосадован; его изобретательность и находчивость оставили его.
— Выведите нас! — сердито проворчал он.
— Хорошо, — ответил старик, после чего дошел с нами до конца подземелья и поднял дверцу, закрывавшую выход на лестницу.
Мы были ослеплены ярким солнечным светом, но затем, привыкнув к нему, увидели, что находимся на дворе.
— До свидания, господа, — сказал де Гэм, — я пойду осматривать свои товары, — и он снова пошел в погреб.
— Что Вы скажете? — спросил меня Дегрэ.
— Я ничего не могу понять.
— Да ведь мы же — не сумасшедшие, все было так, как мы вчера видели. Вся тайна скрылась; при помощи какой-нибудь машины они могут опускать всю свою рухлядь. Разве Вы не слышали шума, как будто от воды, выпущенной из шлюзов? Это они приводили в движение свои машины. Не будем ничего говорить, пусть они поуспокоятся.
На этом мы расстались, но я знаю что все это действительно было, и заклинаю Вас, Гюэ, берегитесь!
Старый химик положил руку на плечо Ренэ и произнес:
— Благодарю Вас, сын мой, Вы будете довольны мной. Храните свою тайну и благодарите Бога, что Вы так счастливо отделались.
В эту минуту дверь отворилась и вошла Аманда; в ее руках был маленький сосуд, в котором находилось какое-то еле заметное вещество.
— Теперь все ясно, — воскликнула она, — я исследовала это вещество вместе с Морелем; это — противоядие, как я предполагала. Маркиза приняла его, чтобы потом сделать свое ужасное дело! Какая ужасная женщина!
— Кто? Что такое? — пробормотал Гюэ.
— Приготовьтесь, отец, — торжественно проговорил Ренэ, — мы должны предостеречь Вас. Мы должны молчать ради Вас, потому что Вы тесно связаны с Экзили и Сэн-Круа, а ужасная маркиза де Бренвилье, вероятно, действует заодно с ними. Творятся ужасные вещи. Все эти таинственные смерти… Старик д‘Обрэ, Анри д‘Обрэ, Сэн-Лорен, место которого занял Пенотье, приятель Сэн-Круа, — все они отравлены. Сэн-Круа и маркиза — великие грешники.
Гюэ отшатнулся и осенил себя крестом.
— Молчите, — прошептал он, — ради Бога молчите, дети! Я доставил поручику все материалы; из них он приготовил свои яды!
Лаборатория на улице Бернардинов имела совсем необычайный вид. В печах не было жара; толстые книги, весы, реторты были сдвинуты в сторону; старый стол, стоявший у печки, был накрыт прекрасной скатертью и уставлен дорогими искрометными винами, редкими фруктами и сладостями. За столом сидели Сэн-Круа, Экзили и Мария. Маркиза, высоко подняв бокал, подала его Сэн-Круа и проговорила:
- Предыдущая
- 115/170
- Следующая
