Волшебники Маджипура - Сильверберг Роберт - Страница 52

• Предыдущая
• 52/141
• Следующая

Но Престимион мгновенно овладел собою. «Нет, — сказал он себе, — нет, они здесь и понятия не имеют, кто я такой, а если и имеют, то что из того? Разве есть что-то постыдное в том, чтобы не быть короналем? А потом, возможно, наступит время, когда мир исправится и все придет в порядок, или же я погибну, стремясь вернуть его на верный путь, и тогда все это не будет иметь для меня никакого значения».

Как только нанятые парящие экипажи были готовы, путешественники отправились в путь.

Из Амблеморна можно было подниматься на Гору разными путями. Пятьдесят Городов располагались на склонах Горы ярусами, образуя четыре больших кольца, разделенных между собой немалыми расстояниями. Амблеморн был одним из двенадцати Городов Склона — так именовалось нижнее кольцо. Из этого города выходили две главные дороги, одна вела на запад, в соседний Дундлимир, а другая — на восток, в направлении Норморка и Морвола. Они выбрали более удобный дундлимирский путь, по которому, пройдя мимо Пламенной долины — потрясающего мрачной красотой вулканического района, пересеченного алыми потоками раскаленной лавы, испещренного курящимися фумаролами6 и гейзерами, извергавшими ввысь струи кипящей воды и пара — они могли попасть на хорошую дорогу, ведущую дальше вверх.

В районе Пламенной долины подъем был относительно пологим, дорога шла вдоль склона, и сто миль, отделявших их от уровня девяти Свободных Городов, — так называлось следующее кольцо, опоясывавшее Гору — они преодолели довольно быстро. Дорога привела их к крутому повороту вокруг круто поднимавшегося вверх горного хребта и ушла дальше к западу, где находились Каслторн, Гимкандэйл и Вугел.

Септах Мелайн ратовал за то, чтобы двигаться через Каслторн, но Свор доказал, что этот путь окажется слишком долгим, так как дорога там слишком уж извилистая, и поэтому Престимион и его спутники обошли этот город стороной поверху, направляясь к лежавшему дальше на запад Гимкандэйлу. Этот город был знаменит своими террасами, с которых открывался вид на серые пустыни, раскинувшиеся в сердце Алханроэля. Чтобы попасть туда, путешественникам пришлось описать от своей отправной точки у истоков Глэйдж дугу приблизительно в девяносто градусов вокруг Замковой горы. Оттуда пришлось снова выбирать маршрут, и после непродолжительных споров они остановились на дороге, ведущей по крутому, похожему на пилу хребту, именовавшемуся Стеной Стиамота, где в изобилии обитали дикие саблезубые хрисса-волки, день и ночь страшно завывавшие в своих недосягаемых пещерах, и далее, через лиственные леса, растущие вдоль тракта Симинэйва, в сторону Стрэйва, Грила и Минимула, ближайших из одиннадцати Сторожевых Городов.

Судя по различным признакам, которые то и дело попадались им в пути, здесь знали о том, каким способом лорд Корсибар получил власть, но, похоже, нисколько не возмущались этим. Престимион внешне не обращал на все это внимания. Зато Гиялорис, видя развевавшиеся тут и там знамена цветов Корсибара, что-то бормотал про себя, сжимал кулаки и в бессильной ярости закатывал наливавшиеся кровью глаза.

Правда, он не пытался вернуться к обсуждению своего оптимистического, хотя и неосуществимого плана: передать трон Престимиону путем его элементарного захвата и поставить народ перед свершившимся фактом.

Престимион недвусмысленно дал понять, что не желает слушать такого рода разговоры и тем более участвовать в них. Однако эта мысль с неубывающей силой продолжала будоражить Гиялориса и даже Септаха Мелайна.

Они добрались почти до середины Горы. До тех пор пока они попадут в настоящее высокогорье, скрытое сейчас непроницаемой мантией белых облаков, вечно защищавших грудь горы от нескромных взоров, нужно было преодолеть еще около двенадцати миль вверх, которые выливались в несколько сотен миль дороги, извивающейся в разных направлениях по склонам. Но они уже далеко ушли от равнин континента. Воздух на этой высоте был свежим и насыщенным электричеством, а свет таким, какого никогда не бывает в низинах. Со всех сторон виднелись окаймленные радужными полосами, порожденными горным освещением, башни и зубчатые стены великих городов Горы, смело взгромоздившихся на карнизы, оседлавших уступы на лике Горы, горделиво взиравших с высот обрывов.

Их дорога пролегала между Стрэйвом, где к архитекторам относились как к полубогам и ни одно здание не походило на другое, и Грилом, являвшем в этом отношении полную противоположность соседу: там строгие строительные кодексы допускали всего лишь пять форм для зданий, и не более того. Прямая лента тракта, сверкавшего, как стекло, под полуденным солнцем, вела оттуда еще выше, на уровень девяти Внутренних Городов.

Теперь выбор маршрута не представлял сложности: здесь, в закрытой вечными облаками центральной части, конус горы резко сужался. В каждый из девяти Высших Городов можно было попасть из любой точки, расположенной ниже, но над ними местность становилась труднопроходимой, и у того, кто желал подняться выше, оставалось лишь несколько определенных дорог, из которых только считанные могли довести до самого Замка. Самой удобной из них была та, что проходила от Бомбифэйла к Большому Морпину, и путешественники, пройдя по диагонали огромный гладкий склон Горы, вышли к большому плоскогорью, над которым располагался прекрасный Бомбифэйл, город Великого адмирала Гонивола. Развевавшиеся повсюду знамена Корсибара омрачали им дух.

Когда они прибыли в Бомбифэйл, уже наступила темная безлунная ночь, так что они были лишены возможности восхититься красотой этого города, которой он был обязан властителю из незапамятной древности лорду Пинитору, единственному во всей истории Маджипура короналю, родившемуся в Бомбифэйле. Пинитор всю жизнь продолжал расширять и украшать свой родной город. Длинные медлительные караваны вьючных животных волокли из пустынь Велализиера вверх по Горе неисчислимые тонны оранжевого песчаника, шедшего на строительство зубчатых городских стен, которые были видны издалека. На отдаленном и неприветливом восточном побережье Алханроэля существовали шахты, где в огромных количествах вырубали сверкающие плиты лазурита, встречавшегося лишь по берегам Великого океана. Он использовался для отделки и украшения стен. Именно по приказу короналя лорда Пинитора зубчатые городские стены были украшены множеством изумительно изящных высоких острых, как иглы, башен, благодаря которым Бомбифэйл не походил ни на один другой город в мире.

Но усталые путешественники не видели почти ничего из этих красот. Было поздно и темно. Лишь новая звезда вызывающе светилась в непроглядной тьме неподалеку от зенита.

— Смотрите, она следует за нами повсюду! — весело воскликнул Свор. Ведь именно эту звезду он назвал добрым знамением. Но Престимион устало глядел на яркую точку, и в его душе возникало все больше сомнений в правоте маленького герцога. Слишком странным было появление этой звезды, что-то жестокое было в ее мощном и ослепительном сиянии.

Они нашли жилье себе и всем сопровождающим в маленькой скромной гостинице на окраине города. Устроившись, они заказали ужин у неприветливого сонного хозяина, который согласился покормить их в неурочный час лишь после того, как узнал, что среди прибывших находится один из знатнейших вельмож Маджипура принц Малдемарский.

Им прислуживали две мрачные девушки из расы хьортов и хромой одноглазый чернобородый человек, который, судя по шрамам на лице и хмурому виду, в прошлом принял самое непосредственное участие в какой-то кровавой истории. Ставя перед новым постояльцем бутыль с вином и блюдо с тушеным мясом, он низко нагнулся и своим единственным налитым кровью глазом пристально вгляделся в лицо Престимиона, как если бы тот был представителем вида разумных существ, который никогда прежде не встречался на Маджипуре.

Несколько невыносимо долгих мгновений он оставался в этом положении, а Престимион отвечал ему спокойным взглядом. Затем пальцы одноглазого зашевелились в торопливой и грубой попытке сделать знак Горящей Звезды, он усмехнулся широкой уродливой усмешкой, показав желтые щербатые зубы, и, припадая на ногу, отправился на кухню.

• Предыдущая
• 52/141
• Следующая