Трудности языка (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady" - Страница 48

• Предыдущая
• 48/89
• Следующая

Кончики пальцев, едва касаясь, невесомо скользят по коже спины. Запускаешь их в волосы и слегка тянешь за них, плавно но, не останавливаясь, двигая бедрами, заполняя меня собой. Все быстрее и резче. Схожу с ума. Вместо рисунка моего сердцебиения лишь судорожные зашкаливающие пульсации. И уже не важно, что будет потом, даже если это «потом» наступит через минуту после твоего оргазма. Не ощущаю времени. Там, где мы сейчас, его просто не существует. Мы по другую грань реальности и тикающих секунд.

— Мой огонь… — сжимая за бедра ладонями, шепчешь в шею. Несколько размашистых толчков и я прогибаюсь под тяжестью твоего тела, прижимающего меня к кровати. Хриплый стон восторга и мы застываем. Растворяюсь в твоем шумном дыхании, оглушающем и обжигающем мою кожу, струящемся по моим венам.

Ложишься рядом, и я поворачиваю к тебе голову. Смотришь на меня своими пьяными нефритовыми глазами, как тогда, десять лет назад, и мое «потом» вдруг находит меня. Умираю от страха, что только что сорвался и сам себя загнал в ловушку. В твой лабиринт. Опять. Так и не научившись на собственных ошибках. Ничего не говорю. Я не знаю, что сказать. Не знаю, что теперь делать. Просто слушаю твое дыхание. Находишь мою руку и сплетаешь свои пальцы с моими. Рассеянно улыбаешься. Красивый. Не мой. Как и прежде.

— У тебя до сих пор розовеют щеки после секса, — тихо и чуть хрипло нарушаешь наше молчание, поглаживая большим пальцем другой руки мою скулу. Будто, правда, вспоминаешь, как это было тогда.

— Что? — немного удивленно. Этого я точно не ожидал услышать. Но я уже отравлен тобой. Смертельная инъекция, а противоядия не существует. Знаю наверняка. И до полной остановки сердца осталось не так долго. Столько же, сколько до рассвета. — Не правда, — тихо смеюсь.

— Правда, — мягко. — И веснушки такие же, как я помню, — кончики пальцев соскальзывают с щеки, по шее к плечу и твой взгляд повторяет это движение, — и глаза… — вновь встречаемся взглядами. — Лазурит, — придвигаешься и мягко касаешься моих губ легким поцелуем, и от этого простого касания у меня внутри все выворачивается наизнанку.

Я знаю, почему помню тебя. Но почему ты помнишь? Чертишь пальцами узоры из линий и полукругов на моей коже. Моя связь. С тобой. Чувствую ее каждой клеточкой кожи. Как тогда, в наш первый и последний раз. Ты будто метишь свое только тебе известными тайными знаками, которые горят на моей коже и не дают никому другому проникнуть в мою жизнь настолько же глубоко, как это удалось тебе. Заноза. Ты настоящая заноза, застрявшая глубоко внутри. Болишь. И вопреки всем физиологическим законам регенерации, мой организм не может тебя отторгнуть. Будто ты не инородное тело. Будто ты часть меня.

— У меня нет веснушек, — наиграно возмущенно.

— У тебя самые красивые веснушки, огонек… — дыхание около уха и легкий поцелуй за ним.

Кто-нибудь, позовите санитаров. С каждым твоим словом и прикосновением проваливаюсь все глубже. Не выберусь назад уже никогда. Я повзрослел? Изменился? Чушь! Рядом с тобой мне снова семнадцать и ты все так же действуешь на меня. Отключая защиту. Взламывая пароли.

— Огонек? — вопросительно приподнимаю бровь. Ты уже не раз называл меня так.

— Ты как огонь для меня. Заставляешь восхищаться и бояться одновременно, — продолжаешь рассеянно водить указательным пальцем по моей коже, и я понимаю, что ты что-то пишешь на ней, но разобрать удается лишь отдельные буквы.

— Почему? — тихо. Ловишь мой взгляд. Секунду молчишь.

— Потому что можешь согреть. А можешь обжечь. И я не знаю, чего ждать и к чему готовиться каждый раз, когда ты рядом.

— А сейчас?

— Сейчас? — хмыкаешь. Ложишься на спину, притягивая меня к себе, и моя голова оказывается на твоем плече. Непроизвольно вдыхаю терпкий запах твоей горячей влажной кожи и прикрываю глаза от нелепого восторга. — Сейчас от меня осталась лишь горстка пепла. Сожжен заживо.

Если я для тебя огонь, то ты для меня воздух, необходимый для горения. Просто для того, чтобы быть. Откуда вдруг во мне этот жалкий и глупый всплеск юношеского романтизма? Это все твоя вина. Ты излучаешь нечто особенное, чего я не могу ощутить ни с кем другим. Дышишь в мои волосы. Я чувствую и схожу с ума. Я не переболел. Не вылечился. Мое хроническое заболевание вдруг резко обострилось еще больше. Сегодня. Сейчас. Дошло до криза. И я с ужасом понимаю, что я до сих пор твой. Спустя столько лет. Несмотря на все, что было в моей жизни, это не изменилось. Я всегда был твоим. Только ты моим не был никогда.

— Зачем ты вернулся? — вопрос получился больше риторическим, и я не сразу понимаю, что произнес его вслух. Просто интересуюсь? Беспомощно обвиняю?

— Потому же, почему ты сегодня вернулся ко мне. Так должно было быть.

Приподнимаюсь и недоверчиво заглядываю в твое лицо.

— Ты имеешь в виду, судьба?

— Где ты сейчас? — чуть улыбаясь уголками губ.

Да, я выучил испанский, но почему-то сейчас мне кажется, что мы разговариваем на разных языках и я не могу проследить твою логику.

— Здесь. С тобой.

— Всего лишь странная случайность?

Вдруг улавливаю в твоих вопросах отголосок собственных мыслей. «Если бы не…» Достаточно убрать всего лишь одно обстоятельство и все было бы по-другому. Но все именно так, как есть.

— Ты фаталист? — улыбаюсь в ответ.

— Да, — согласно киваешь. — А после того, как увидел тебя за стойкой ресепшена и узнал, лишний раз в этом удостоверился. Ничего в жизни не происходит случайно.

— Я так сильно изменился?

— Просто повзрослел. Было бы странным, если бы этого не произошло, — поддразнивая, отвечаешь моими же словами и улыбаешься, а я до сих пор не могу поверить в происходящее, вновь чувствуя себя частью сюрреалистической картины, балансирующей на тонкой грани сна и реальности. Том самом абсурдном сочетании, которое ты неизменно привносишь в мою жизнь вместе со своим появлением.

— А на самом деле, почему приехал?

— Нужно было заключить договор с одной из ваших строительных компаний. Командная работа. Поэтому и остановился здесь. Взглянуть на дело их рук. Эта компания занималась реконструкцией вашей гостиницы, — очередное «если бы не…» в нашей с тобой истории. Похоже, у этой судьбы извращенная и патологическая склонность к болезненным играм. Мной. Нами.

— Ты работаешь в строительной компании? — опираясь на локоть, уточняю, впервые по-настоящему знакомясь с тобой и той жизнью, которой ты живешь. Той жизнью, где мне никогда не будет места.

— Я руковожу строительной компанией своего отца. Управляю проектами недвижимости на различных стадиях их реализации в Испании, для ваших инвесторов в частности.

— И что вы строите?

— Виллы, комплексы жилого и гостиничного типа в туристических зонах, гостиницы, апарт-отели, — пожимаешь плечами. — В общем, можно сказать, все.

А теперь деловая поездка закончилась, и завтра ты вернешься в свой мир. Тут же мрачнею и несколько секунд молчу. Я ведь знал, что так будет, и пока что пытаюсь отогнать свое «потом» потому что ты еще здесь. Рядом. Чувствую.

— Сколько тебе лет? — не знаю, откуда этот дурацкий вопрос пришел мне в голову.

— Тридцать три, — смеешься.

Вдруг привстаешь, и легко боднув головой в грудь, толкаешь меня на спину, вновь накрывая собой и переплетаясь со мной ногами. Щекочешь волосами, целуя в шею, и я машинально запускаю пальцы в твои темно-русые, чуть жесткие, пряди. Я мог бы задать еще тысячи вопросов. Почему ты женился? Еще и так рано. Любишь ли ее? Гей ли ты вообще? Почему со мной, если по твоим словам других мужчин у тебя не было? Сотни «почему», «зачем» и «как», но в этом нет никакого смысла. Все, что мне позволено — эта ночь и есть кое-что более запоминающееся, чем разговоры. Судя по тому, что твои губы сейчас уже где-то в районе моего пупка, ты думаешь точно так же. А когда твой язык пробует на вкус мою плоть, я блаженно прикрываю глаза, сползая ниже и разводя бедра. Язык тела универсален.

Если прошлая ночь показалась мне самой долгой в моей жизни, то эта — самой короткой. Ты не отпускаешь меня, а я не собираюсь уходить. Мы не спим и почти не разговариваем. Ласкаем друг друга припухшими от поцелуев и прикусываний губами, руками с чувствительной кожей на кончиках пальцев и горящими от желания ладонями — не отпускать, не отдавать, обладать. Влажными и теплыми языками вместе с прохладным дыханием по каждому сантиметру горячей кожи. Тремся. Сплетаемся. Дышим. Дрожим. Снова и снова. Оставляя метки и свой запах друг на друге. Я не помню, когда засыпаю, но сейчас, открыв глаза, понимаю, что тебя уже нет. На твоей половине кровати смятая постель с отпечатком твоего тела. Протягиваю ладонь и провожу ею по уже остывшим простыням. Ты опять исчез. Но в этот раз все было по-честному. Я знал, на что шел. Вздыхаю и переворачиваюсь на спину, накрыв глаза рукой.

• Предыдущая
• 48/89
• Следующая