Как и почему лгут дети? Психология детской лжи - Николаева Елена Ивановна - Страница 19

Суть вины заключается в том, что при совершении тех или иных ошибок и сам человек, и окружающие оценивают не конкретный поступок, а личность в целом. Оступился, наделал ошибок – значит, плох как личность. Когда об этом твердят с детства, когда на данном постулате построена вся система воспитания и образования, любой, в конце концов, искренне начинает верить, что ошибаться действительно плохо, стыдно и недостойно хорошего, порядочного человека. Помимо прочего, подобное воспитание ограничивает человека в оценке своих поступков и себя самого: он может лишь критиковать себя, а добрые слова о нем могут говорить только окружающие. Подобный стиль воспитания формирует уникальный механизм самоуважения с двойным дном. С одной стороны, на сознательном уровне возникает интенсивная эмоция переживания собственной «плохости». С другой, на бессознательном уровне, она воспринимается как перевертыш (поскольку бессознательное должно находить хоть что-то полезное в своем носителе) – инвертированная эмоция самоутверждения: «Я повинился, значит, я – хороший!» Именно это подспудное переживание является причиной длительного и страстного самобичевания, в основе которого лежит извращенное самоподбадривание для тех людей, которым запрещено осознанно говорить себе: «Я хороший и достойный человек». И чем эмоциональнее винит себя человек, тем сильнее в нем этот второй пласт. При этом приятность чувства вины состоит в том, что оно не требует исправления ошибок – действия, направленного на восстановление ущерба. Оно лишь вызывает эмоцию.

Состояние ответственности – когда совершается поступок – предполагает иную последовательность эмоциональных переживаний. Осознав ошибку, ответственный человек отделяет себя как личность от поступка. Он ощущает себя хорошим и достойным при любых обстоятельствах, но действия свои оценивает по результату. Именно поэтому, совершив ошибку, он не занимается самобичеванием, а решает, что нужно сделать для скорейшего ее исправления и компенсации ущерба, а также для того, чтобы эта ситуация вновь никогда не повторилась. Человек сохраняет чувство собственного достоинства и отвечает за свои действия.

С психологической точки зрения есть существенная разница между людьми ответственными и виноватыми. Первые – самостоятельны, вторые – легко управляемы. Это объясняется тем, что первым не нужна внешняя оценка для признания собственной значимости, тогда как вторые напрямую зависят от нее. Именно поэтому родители, воспитывая в ребенке правдивость, отделяют лживый поступок от личности ребенка. Ребенок для них не теряет ценности в зависимости от проступка, они четко показывают, что наказывают его не за его личностные качества, а за ложь, прикрывающую проступок. В этом случае родители не сформируют в ребенке чрезмерное чувство вины и, как следствие, безответственное поведение.

Наконец, ребенок может лгать по причине некомпетентности. Я общаюсь с мальчиком 11 лет. Я пытаюсь ему объяснить, что невозможно знать все. Неожиданно он утверждает: «Но я знаю почти все».

– Ты знаешь и физику, и химию?

– Нет, мы это не проходили.

– Ты знаешь английский и сможешь сейчас прочесть книгу на этом языке?

– Нет, мы еще до этого не дошли.

– Тогда ты знаешь лишь то, что является содержанием твоих учебников? – И вдруг становится ясно, что 11-летний человек до настоящего времени не осознавал, что его знания ограничиваются кругом учебников. Он живет в обстановке, где считается, что содержание школьных учебников – это истина, и истина в конечной инстанции. По логике его учителей, человек, знающий информацию из учебника, знает все. Особенностью некоторых образовательных учреждений в настоящее время является некомпетентность отдельных учителей, преподающих учебный материал не как знания, полученные человеком в процессе изучения природы и потому имеющие определенную долю истинности, а как саму истину в ее законченной форме. И дети, верящие таким учителям, искренне доверяются неправде.

Мы уже говорили о том, что восприятие и, соответственно, мышление ребенка определяются опытом. Когда ребенок живет в закрытом мире семьи и школы, у него нет знаний о собственном незнании.

Часто совершать проступки и потом лгать ребенка подбивают сверстники. Когда-то в моем детстве перед двухэтажным домом, в котором мы жили, был небольшой огород, где каждая семья что-то выращивала. Ребятишки никогда не покушались на овощи в этом огороде. Но рядом с нашим домом построили большой четырехэтажный дом, в котором было много ребят, воспитанных иначе, чем дети из нашего двора. Я помню, как они подбивали нас забираться в огород и есть овощи. Надо заметить, что есть их не очень-то хотелось, но групповое давление требовало поступать, как все. Мне и тогда было стыдно за это поведение, и сейчас мне жаль, что я не знала, как отказаться от участия в недостойных действиях. Следовательно, родители должны сами начать с детьми обсуждение того, что не следует присоединяться к совершению подобных действий.

Многочисленные исследования показывают, что младшие школьники легко поддаются групповому давлению. Например, в ходе одного такого эксперимента во время праздника детей пригашали в дом и предлагали взять по одной шоколадке. Если ребенок приходил в дом один, он обычно брал одну шоколадку. Если дети приходили группой, то большая часть из них хватала по нескольку шоколадок. Это связано с тем, что, находясь в одиночестве, ребенок точно знает, что его поступок станет известен. В группе же он анонимен, а потому ложь может остаться без последствий. Воспитание самоуважения позволит снизить силу группового давления на ребенка.

Существует еще одна причина лжи. Более того, такой лжи родители должны специально учить ребенка. Это ложь, направленная на сохранение жизни. В нашей семье есть предание об одной из прабабушек в ряду поколений. У нее умер муж, и она одна держала пасеку. Пасека находилась в отдалении от села, а потому, когда однажды пришли грабители, женщине не к кому было обратиться за помощью. Она накрыла дочь ветошью и велела молчать. Женщину пытали, чтобы узнать, где она хранит деньги, а потом убили. Она старалась не кричать во время пыток, чтобы не испугать дочь. Дочь осталась жива. Это предание повествует о том, что иногда ложь просто необходима.

Если у малышей ложь положительно связана с интеллектом и отражает его развитие, у младших школьников свидетельствует об особой направленности интеллекта, то у подростков ложь, напротив, более вероятна при низком, а не высоком интеллекте. При этом подростки, безусловно, лгут более искусно, чем дети младшего возраста. Они уже могут предугадать возможные вопросы родителей и подготовить на них приемлемые ответы.

С возрастом человек все более понимает ценность доверия, может лучше прогнозировать результаты своих поступков, а потому ложь подростка чаще отражает неблагополучие в семье, чем ложь в более раннем возрасте, когда она может являться частью изучения ребенком ближайшего окружения и исследования границ собственных возможностей.

Ложь подростка свидетельствует о том, что в силу некоторых обстоятельств он не дорожит чувством интимности (возможно, такового просто нет в семье), хотя, в отличие от детей младшего возраста, хорошо понимает, что это такое. Но это не значит, что подростки не будут лгать, если с родителями сложились хорошие отношения. Иногда они настолько любят родителей и так боятся их огорчить, что сами загоняют себя в угол ложью. Как часто будет повторяться ложь зависит от многих обстоятельств, в том числе и от страха сына или дочери потерять любовь и доверие горячо любимых родителей, а также от полного отсутствия стремления восстановить доверие. В любом случае, последствия лжи в этом возрасте более серьезны, чем в более ранний период жизни человека.