Голод. Дилогия - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 21

– Послушай, – Зиди с тоской оглянулся, поправил съехавшую ткань внизу живота, – нет ли тут вина или травы какой, чтобы боль заглушить? Очень я боли боюсь!

– Нет вина, – покачала головой Рич. – И травы нет. Ты мне с ясной головой нужен, баль. Ты мне помогать будешь. Рану резать придется, и, боюсь, не только рану. Ты и будешь резать. Заодно и проверим, чего ты стоишь.

– Пятьдесят золотых я стою! – прохрипел Зиди. – За дорогу до Дешты. Не веришь? Точно тебе говорю!

Мутные стекла обеденного зала Ласса жалобно дребезжали.

– Ну?!

Арух не просто кипел яростью, он готов был собственными руками придушить испуганного сотника.

– Что молчишь? Толком можешь объяснить? Сколько всего трупов сейчас за казармой твоей свалено?

– Шестеро, господин советник! – пролепетал грузный стражник, понимая, что чем тише говорит остроносый колдун, тем хуже дела у него, у сотника.

– А сколько их было с утра? – почти ласково улыбнулся Арух.

– Пятеро, – поник головой стражник.

– И откуда, позволь тебя спросить, взялся шестой? – поднял брови колдун.

– Как откуда? – беспомощно огляделся начальник стражи. – Так я его туда и привел.

– Уже трупом? – зловеще ухмыльнулся Арух. Стражник сменил цвет лица с красного на мертвенно-бледный.

– Подожди, Арух, – медленно проговорил Ирунг, который сидел тут же, на каменной скамье, опустив седую голову. – Подожди. Тут злость не нужна. Злость это ведь пена, которая поднимается, когда боль или досада волной захлестывают. Это я должен злиться, а не ты. Я! Только я не злиться собираюсь, а разбираться, потому что иначе убийц не возьму.

– Куда они денутся? – скривился Арух. – Пусть даже из Скочи уже ушли! Омасс перетряхнем, потом в Борку и Дешту двинемся. Другой дороги отсюда нет. Если и улизнут здесь, Борку никак не минуют, а там стража на мосту уже утроена! Через горы зимой и медведь не проберется, а в море сейчас не выйдешь. Мои маги всю дорогу прочешут. Сквозь пальцы ее просеют! Я в Скоче не убийц ищу. Пособник у них тут остался. Или был в Скоче только что!

– И его возьмем, – хмуро кивнул Ирунг. – Подожди. Сотник, расскажи мне все еще раз.

Стражник дрожащей рукой вытер мокрый лоб, вздохнул устало:

– Легче, пресветлый тан и маг Ирунг, десять баль в прямом бою зарубить, чем рассказывать. Я ж все делал, как велено было. Мы же с этим трактирщиком деревенским, что коней… ваших купил и доспехи, значит, все заведения обошли, никого он не признал. Тогда вот и решили за казармы отправиться, там трупы найденные лежали. Ведунья из охотничьей слободки и четверо бродяг. Ведунью-то еще утром в ее же сарае нашли. Видать, собственным колдовством на себя смерть накликала, аж скрутило всю. А остальные по улицам были разбросаны. Двое воров – тоже из охотничьей слободки. У одного брюхо распорото, да дырка в груди, то ли от шила, то ли от стилета. У второго рожа ошпарена и такая же дырка в груди. А еще двое – пьянь с ткацкой улицы. Им обоим кто-то под гортань ножом пырнул.

– Что скажешь, Арух? – повернулся к колдуну Ирунг. – Твои дознатчики смотрели трупы?

– Тирух смотрел, – зло мотнул головой Арух. – Старуха в самом деле от собственного колдовства погибла, только на себя ворожила или кто под локоть толкнул – теперь уже не вызнаешь. В сарае ее вроде бы и не пропало ничего, да вот ее соседка говорит, что чисто так у отброса этого и не было никогда. И двое тех, что с дырками в груди, тоже вокруг ведьмы вечно крутились, а нашли их на выезде в сторону Омасса! Тирух точно говорил: в другом месте их убили, просто выбросили по дороге. И повозка с бычком у старухи пропала!

– Это уже что-то, – кивнул Ирунг. – Что с теми, у которых горло посечено?

– Не в упор били. – Колдун опустил голову. – Если судить по ранам, нож шагов с десяти метнули. Два ножа. Потому как трупы рядом валялись. Понятно, что когда их нашли, ножей в ранах уже не оказалось.

– Мнится мне, что-то похожее в Скире недавно было? – нахмурился Ирунг. – Твои люди занимались убийством палача, Арух?

– Мои, – кивнул тот. – Только не нашли они ничего. Одно ясно, нож этот – бальский. В Скире за своего колдуна лазутчики баль отомстили. Хотя мстить-то Седду надо было или мне. Только палача не Зиди убил. В тот день по приказу Креча Зиди как раз плетью секли, потом под замок посадили. Не он это сделал.

– Тогда не он, а теперь, может, и он, – пробормотал Ирунг. – И что же дальше, сотник? Как вы трактирщика потеряли?

– А вот так и потеряли! – расстроенно махнул рукой стражник. – Сотни шагов до казармы не дошли. Как раз по кузнечной улице подходили. Народу не так чтобы много было, но прохожих хватало. Сейчас же по улицам пришлые торговцы да ремесленники бродят. Они с ярмарки скирской возвращаются, прибыток в трактирах пропивают. Их по всему городу во всякой подворотне по одному, а то и по десять. Я и говорю. Трактирщик шел, бормотал что-то, а потом замолчал, захрипел и… упал. Я и не сразу-то понял, в чем дело. А потом кровь хлестанула. Ему нож под ухо по рукоять вошел. Впрочем, какая это рукоять? Бобышка железная в два пальца шириной. Если бы кровь не пошла, я бы рану не сразу нашел.

– Лучше бы ты ее не искал! – прошипел Арух. – Нож выдернули, в крови вымазали, потом еще протирать стали. Вы бы еще помочились на него! Никакой маг теперь след не возьмет.

– Маг, может быть, и не возьмет. – Ирунг, закрыв глаза, начал раскачиваться из стороны в сторону. – Только искать-то мага надо, неужели не ясно?

– Не маг этот баль! – твердо сказал колдун. – В чем-чем, а в этом я уверен.

– Он-то не маг, – мертвенным голосом подтвердил Ирунг. – А вот та, что с ним, кое-что может. Послушница она из моего храма. Ты иди, сотник. – Маг повернулся в сторону стражника. – Нож этот у тебя? Так вот, весь город переверни, но отыщи похожие ножи. Таких ножичков у лазутчика никак не меньше десятка должно быть. А продавцов коней хватит искать, это те двое с дырами в глотках и есть. Ты, дружок, разузнай, где они время проводили, да расспроси там плотненько каждого. Конь не пряжка для ремня – из кармана не вынешь, медью не расплатишься. Что-нибудь, да разузнаешь. Иди, сотник.

– Подожди! – неуверенно проговорил Арух, когда обрадованный стражник исчез. – Что значит – послушница?

– То и значит, – потер виски Ирунг. – Не рабыня она, Арух, нет. Ярлык тот, что Зиди на воротах предъявлял, не фальшивый. Но рабынь в тот день на рынке было двенадцать продано, и все они на месте. А сделок оформлено тринадцать… Думать надо, думать. Вопросов много. Знаешь ли ты, что когда Седд заполучил Зиди у баль, Эмучи назначил воина предсмертным слугой?

– Слышал я о Зиди. – Арух опустился в кресло. – Только не о том ли мы пеклись, когда Седда к баль посылали, чтобы лишить лесной народ и этого и последующих жрецов? Как Зиди обряд выполнит? Да он уже забыл о том за восемнадцать лет, вином залился! Ведь и Эмучи не на алтаре дух испустил. Сожжен колдун, до костей сожжен. Я лично все кости пересчитал и отследил, чтобы растолкли их в пыль и с маяка скирского ветром по морю развеяли. Не будет у баль нового колдуна!

– Может, и не будет, только Зиди на родину побежал, – пробормотал Ирунг. – Не верю я Тини, Арух. Своевольная она слишком. И вот не знаю: на тебя положиться, Арух, и дать Зиди до алтаря Исс добраться, чтобы проследить тайное место и от своевольной Тини не зависеть, или остановить баль? Пока думаю, что остановить надо. Тревожно мне что-то!

– Так в чем же дело? Объясни мне, дорогой Ирунг! – нахмурился колдун. – В чем тревога твоя?

– Муравьиный мед для обряда на алтаре нужен, – вздохнул Ирунг. – Нашел твой Смиголь запись об этом в одном свитке.

– Да пусть хоть обмажется медом с головы да ног! – прошипел Арух. – Нет Эмучи, и обряда не будет! Зря Зиди старается. И зачем он мед в Скире скупал – если, конечно, это он был, – коли баль его в Скир поставляли когда-то?!

– Нет меда в бальских лесах, потому что Эмучи уже года два как перестал ворожить на него, – спокойно сказал маг, словно и не брызгал советник конга слюной только что, и продолжил: – И это тоже загадка, Арух. Как и та, кто же все-таки мед для Зиди в Скире выторговывал? И вот еще: тебя не удивило, Арух, что я ищу Зиди, ты его ищешь, Ролл зубами скрипит, а Седд словно забыл обидчика? Или ты думаешь, что у него гордости мало? Да его гордости на всех нас хватит!