Лунный удар - Сименон Жорж - Страница 12

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая

— Вы могли бы починить лодку, что стоит вон там?

— За чей счет? «Сакова»?

И механик помахал пальцем, дав понять, что работа ему не подходит.

— Простите. За мой собственный.

— Это другой разговор. Вы знаете, тут дела наберется на тысячу франков.

Какая-то темная сила продолжала толкать Тимара вперед, требуя от него действия. Он открыл бумажник.

— Вот тысяча франков. Но только лодка мне нужна спешно!

— Я попрошу у вас три дня. Выпьете чего-нибудь?

— Благодарю.

Жребий брошен! Через три дня лодка будет готова, и Тимар отправится в ней на завоевание своего поста, потому что это должно стать истинным завоеванием.

Решительным движением он толкнул дверь отеля.

Зал был пуст, погруженный в полумрак, как обычно африканские дома. Приборы разложены для завтрака, но Адель сидела за стойкой одна.

Не глядя на нее и не успев даже сесть, Тимар объявил:

— Через три дня я уезжаю.

— О! В Европу?

— В лес!

Эти слова, которые было так приятно произнести, лишь вызвали на устах Адели ее двусмысленную улыбку. Тимар, обозлясь, сел в угол и сделал вид, будто читает газеты, уже дважды им прочитанные. Она не обращала на него внимания. Ходила по залу, отдавала распоряжения на кухне, переставляла бутылки, раскрыла кассовую книгу.

Тимар бесился, ему хотелось взволновать ее. С первых же слов он понял, что говорит бестактно, но было поздно.

— Вы знаете, что нашли гильзу?

— А-а!

— Гильзу от пули, убившей Тома.

— Я поняла.

— Кажется, это не произвело на вас большого впечатления?

Она повернулась к нему спиной, занялась бутылками.

— Какое впечатление, по-вашему, это должно было на меня произвести?

Они перебрасывались репликами через пустой зал, разрезанный на полосы света и тени, насыщенный влагой. И снова Тимаром овладело желание близости с Аделью, внезапное желание, унизительное для него.

— Вам надо быть осторожней.

Он не хотел угрожать. Но был не прочь немного припугнуть ее.

— Эмиль!

Тот сейчас же прибежал.

— Поставь на столы графины с вином.

С этой минуты бой шнырял между ними по залу.

Он появлялся то перед одним столиком, то перед другим, с незамытым пятном на белом костюме.

Пришли лесорубы, за ними — Маритен, счетовод нотариуса, англичанин-коммивояжер. Создалась обычная обеденная атмосфера, но с перешептыванием и заглушенным смехом по поводу событий ночи.

Однако самое осунувшееся лицо и самые усталые глаза были у Тимара.

Вечером он до последней минуты оставался в своем углу, делая вид, что читает. Первым удалился Маритен, лесорубы до десяти часов резались в карты, потом ушли тяжелой походкой. Бой запер двери и жалюзи, погасил часть ламп, и за все это время Тимар не сказал Адели ни слова, даже не взглянул на нее.

Она сидела за стойкой и запирала на ключ выдвижные ящики. Читала ли она его мысли? Поглядывала ли на него? Следила ли время от времени в течение вечера за ним?

Он слышал, как бой объявил:

— Готово, мадам.

— Хорошо, иди спать.

Она зажгла свечу, так как движок, питавший отель электрическим током, уже не работал.

Тимар нерешительно поднялся, подошел к стойке Когда он был уже близко, Адель со свечой в руке направилась к лестнице.

— Вы идете?

— В какую комнату мне идти?

— Ну.., в прежнюю.

Ту, что он занимал в первые дни, ту, куда она однажды утром пришла к нему и откуда его выселили только затем, чтобы поставить гроб!

Она предлагала ему подсвечник. Тимар отлично понимал, что стоит ему взять его, все будет кончено: она уйдет к себе. Волей-неволей ему придется лечь спать.

И он оставался на месте, неловкий, колеблющийся.

— Адель!

Ему трудно было продолжать. Он сам не знал, чего хотел. Он был похож на ребенка, который хнычет без причины или, скорее, потому, что чувствует себя обиженным, обиженным всем на свете, но не ясно чем.

Адель была слабо освещена. Все же он уловил на ее лице беглую улыбку. Женщина сделала два шага в сторону комнаты Тимара и отворила дверь. Пропустив его вперед, она закрыла дверь за собой и поставила свечу на туалет.

— Что ты хочешь?

Свет обрисовывал форму ее тела под платьем, черным с рыжеватыми отблесками.

— Я хотел бы…

Как и накануне вечером, он приблизился к ней с протянутыми руками, коснулся ее, но не посмел привлечь к себе. Она не отталкивала его, только чуть отвернулась.

— Ты отлично знаешь, что не уедешь через три дня.

Ложись.

Продолжая говорить, она сняла платье. Развернув москитную сетку и оправив простыню, встряхнула подушки.

Адель улеглась первая, как если бы они всегда спали вместе в этой постели, и спокойно ждала его.

— Погаси свечу.

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая