Воля и власть - Балашов Дмитрий Михайлович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/120
- Следующая
За северные богатства даже и в самом Новгороде шла меж боярами разных «концов» глухая борьба, в которой решительней всего действовали неревляне, чьи родовые земли как раз и простирались на север к Заволочью. В 1342 году неревский боярин Лука Варфоломеев, отец знаменитого впоследствии победителя шведов Онцифора Лукина, «не послушав Нова Города ни митрополичья владычня благословения, скопив с собою холопов-сбоев», поехал за Волок, на Двину, поставил городок Орлец и «скопив емцян, взял землю заволоцкую по Двине все погосты на щит». Сын его, Онцифор, в ту пору отходил на Волгу. Лука выехал сбирать дань с двумя сотнями ратных и был зарезан заволочанами.
Когда весть о том, что Лука убит, пришла в Новгород, «всташа черные люди на Ондрешка, на Федора, на посадника Данилова, аркучи, яко те заслаша на Луку убити. И пограбеша их домы и села»… Дыму без огня не бывает, и когда вернувшийся Онцифор бил челом Нову Городу на поименованных, возмутился весь город. Федор с Ондрешком бежали. Вече с Софийской стороны ударило было на «Торговый Пол», но тут уж и самому Онцифору пришлось бежать после неудачной сшибки. Мир установился лишь с помощью архиепископа и княжого наместника.
Кипение страстей, войны, далеко не всегда удачные, пожары, моровые поветрия сопровождают всю новгородскую историю XIV столетия. Но год за годом, упрямо и упорно, город растет, отстраивается, хорошеет, люднеет народом, крепчает торговлею, тянется в высь островерхими кровлями боярских теремов. Походы в Заволочье оборачиваются сооружением все новых и новых каменных храмов, о чем заботливо сообщает погодная новгородская летопись. В те века именно каменное церковное зодчество вернее всего говорило о богатстве страны. В западной Европе в Х – XV столетиях как раз и были возведены или начаты постройки всех наиболее значительных средневековых соборов, а у нас в XIV – XVII[22] богатство охотнее всего обращали в церковное зодчество. Причем наиболее духовным, наиболее устремленным к Богу было на Западе зодчество XI – XII столетий, а у нас, соответственно, XIV – XV. Люди, даже занимаясь торговлей и войной, больше думали все-таки о вечном и возведением храмов, а отнюдь не дворцов и хором старались искупить земные свои прегрешения. Да и сами богатства те же новогородцы зачастую хранили в подклетях каменных храмов и в монастырях, и не только хоронясь пожаров и татьбы. Господу поручался надзор за тем, что, в конце концов, и должно было отойти ему в виде обильных, иногда посмертных пожертвований[23].
Однако и то увидим, внимательно вчитываясь в скупые летописные строки, что большинство храмов уже строится иждивением зело немногого числа лиц: Лазута, Исак Окинфов, Богдан Обакунович, строит владыка, строят уходящие на покой посадники[24]. Богатства зримо начинают сосредотачиваться в одних и немногих руках. Именно в этом и было заложено грядущее крушение республики[25]. Все более уходила она от былого народоправства, все более приближалась к олигархии: коллективному правлению кучки избранных богачей, а коллективное управление особо опасно как раз в неспокойные военные времена, почему мудрые римляне на время войны отлагали парное консульское руководство (принесшее им поражение в битве при Каннах) и избирали единоличного с неограниченными полномочиями вождя – диктатора. Но еще одно скажем тут, к слову. Демократия городов-государств всегда была существенно ограниченной. Она являлась демократией избранных, демократией господствующего племени со своим советом старейшин и только. Области и города, подчиненные удачливому гегемону, вскоре на своей шкуре начинали чувствовать, что отнюдь не равны с городом-хозяином, и обязаны всячески платить ему дани, уступая во всех правах. И вот окраины начинают бунтовать и или отпадают от центра, или… Или власть из городской, соборной, демократической становится властью одного, обычно – наследственного правителя. Так Рим, покоривший «римский» мир, по необходимости принял императорскую власть вместо власти сената, ибо только при ней возможно стало более или менее равномерное распространение законов на все население империи (хотя бы на все свободное население!). Без чего Римская империя устоять не могла. И города-государства Италии, с тою же необходимостью, подчинялись наследственной власти герцогов и королей или, как во Флоренции, власти одного семейства – Медичей.
Уцелей Новгород в борьбе с Москвою, все одно с демократическим выборным правлением ему бы пришлось распроститься. Во всяком случае, уже с половины XIV века споры со своими «пригородами»: Псковом, Вяткой, Двинской землей – достигли критической точки. Со Псковом дошло до сущей войны и попыток псковичей поставить своего епископа. Вятка и вовсе отпала от Новгорода. Двинская земля после последнего новгородского кровопускания, когда двинян заставили заплатить за давний поход на Волгу, тоже попыталась откачнуть к Москве, чем и поспешил воспользоваться великий князь Василий Дмитрич. Однако попытка Василия единым махом подчинить себе вольный город не удалась. На сей раз не удалась! Новгород был покуда достаточно силен, чтобы отбиться от великого князя московского и на столетие отодвинуть свой, как прояснело впоследствии, неизбежный конец и неизбежное поглощение княжескою Москвой.
Глава 4
Путешествующий западный рыцарь Гильбер де Ланнуа[26] писал в начале XV столетия, что реально управляет Новгородом избранная господа – «триста золотых поясов», что город окружен плохими стенами (читай: не каменными, а рублеными и земляными) и что новгородцы могут выставить сорокатысячное конное войско и «бесчисленную пехоту». Оставим эти цифры на совести французского гостя или, скорее, на совести прихвастнувших перед иностранцем новгородских бояр. На деле новгородские рати состояли обычно из двух-трех, много пяти тысячей ратников, или «охочих молодцов», но зато отборных, проверенных в ушкуйных набегах, в опасных походах за «мягкой рухлядью» и серебром, многократно хаживавших за Камень, в Югру и к Студеному морю, на Волгу, где зорили не разбираючи и татар и русских купцов, и в землю корел и в западные земли эстов и латов, где в ту пору хозяйничали уже не датчане и еще не шведы, а закованные в железо немецкие орденские рыцари. Они после разгрома под Раковором уже не дерзали совершать больших походов на Новгород, перенеся свою военную активность (также без особого успеха) на земли Пскова.
В трех тысячах двинулись новгородцы и в 1398 году отбивать свои двинские пригороды, откачнувшие к московиту.
Доселе война тянулась медленно, без перевеса ни той ни другой стороне и даже, скорее, в пользу великого князя Московского.
Еще в 1393 году, озлясь на упорство новгородцев, не соглашавшихся давать суд митрополиту всея Руси Киприану, Василий Дмитрич вооруженной рукою забрал новгородские пригороды с волостью. (Спор шел не о малом: едва ли не все дела по семейным разделам, наследованию, передаче имущества находились в руках церкви. Судебные пошлины составляли немалую часть церковных доходов, да и поезди-ка из Нова Города на Москву, обходилось это в немалые протори! Заметим тут, что и псковичи не желали по тем же причинам ездить в Новгород, отчего у них и возгорался постоянно спор со «старшим братом». Даже и епископа жаждали псковичи поставить своего.) Василий Дмитрич тогда забрал себе Торжок с волостьми, Волок Ламской и Вологду, на что новгородцы, мудро не встречаясь с главными силами Москвы, ответили разорением Великого Устюга, Устюжны и северных волостей, принадлежащих великому княжению. Потом был приезд Киприана в Новгород, посольства в Москву, но прочного мира все не было, и захваченных волостей великий князь Господину Нову Городу не отдавал. Страдала торговля, затяжная война не была нужна никому. Новгородцы заключили мир, уладили было и с Киприаном, торжественно замирились с псковичами, и тут грянул гром. От великого князя приехал на Двину боярин Андрей Албердов «с други», предложил двинянам перейти под руку великого князя Московского; и двиняне во главе с Иваном Никитиным и «всеми боярами двинскими» отложились от Новгорода и целовали крест великому князю.
22
Временной разрыв в данном случае объясняется разными сроками этногенеза. Западные этносы складываются с VIII столетия на развалинах империи Карла Великого. Московская Русь обязана своим появлением «пассионарному толчку» конца XIII – XIV столетий.
23
Вот летописная хроника новгородского церковного зодчества за полвека до описываемых нами событий:
1343 год 8 августа архиепископом Василием окончена каменная церковь на Городище святого Благовещения (огромный храм, позже обрушившийся и восстановленный князем Симеоном Гордым).
1345 год «заложил владыка Василий святу Пятницу, что порушилася в великий пожар, повелением раба Божия Андрея сына тысяцкого и Павла Петриловица». «Того же дни заложи владыка Василий церковь святую Кузьмы и Домиана, повелением раба Божия Онаньи Куритского на Кузьмодемьяни улици, на другой недели по Велице дни». «Того же лета поновлена бысть церква святый Георгий, покровен Бысть новым свинцом» (это один из крупнейших новгородских храмов еще домонгольской стройки в Юрьевском монастыре). «Того же лета свершена бысть церква святая Пятница». «Того же лета свершена бысть церковь святый Козьма и Домиан» (и это не взирая на ссоры, свары, даже междоусобные бои, вплоть до разрушения Великого моста через Волхов!) В 1347–1348 гг. – литовское нашествие, через год – пожар, затем Магнусов крестовый поход, взятие шведами Ореховца, битвы, осады, пожар на Софийской стороне.
Но в те же лета «подписывают» церковь святого Воскресения на Деревяннице, ставят каменную палату на владычном дворе.
В 1352–1354 гг. по Руси гуляет черная смерть, вымирают целые города, гибнет от чумы великий князь Симеон со всеми детьми, а в Новгороде умирает владыка Василий, и все же «в лето 1354-е поставлена бысть церковь каменная во имя святыя Богородица Знамение на Ильине улицы».
В последующие лета каждогодно возникают каменные церкви иждивением где архиепископа Моисея, а где и уличан или отдельных жертвователей (два храма возводит боярин Лазута). Вспыхивают новые ссоры, опять мор, но и в те же лета (в 1360 году) «заложи церковь каменну Федор Святый на Федорови улице Семеон Ондреевиц с боголюбивою матерью своею» (это одна из лучших новогородских церквей XIV века, с остатками интереснейшей росписи в куполе храма).
1362 год – каменная церковь святого Благовещения на Михайлове улице. В то же лето – каменная церковь святого Рождества.
1363 год – «подписана» церковь святой Богородице на Болотове.
Надо подчеркнуть, что лучшие, наиболее значительные фресковые росписи возникают опять же в эту пору.
1364 год – храм в Торжке возводится «замышленном богобоязливых купець новгородчких».
На другой год, рачением архиепископа Алексия возводится соборный храм святой Троицы во Пскове.
В лето 1366-е состоялся тот самый злосчастный поход на Волгу, исторы за который пришлось платить тридцать лет спустя, нахождение немцев, пожары, уничтожившие едва ли не весь город, и одновременно возводятся храмы на Ярышеве улице и на Рогатице (а сколько стоило одновременное восстановление порушенных городских хором!).
1372 год – пожар Торжка, взятого Михайлой Тверским, гибель под Торжком новгородской рати. Новгород спешно, готовясь к осаде, обносят рвом. Но в 1374 году «поставиша церковь святого Спаса на Ильине улицы» (а это лучший из новгородских храмов XIV столетия, и расписал его великий византийский мастер, перебравшийся на Русь, Феофан Гречин!).
И опять пожары, и опять походы, во Пскове бушует ересь стригольников, но продолжается раз за разом каменное строительство.
В 1386 году Дмитрий Иваныч, «вспомнив» поход на Низ 1366 года, подступает под Новгород, и новгородцы выплачивают ему восемь тысяч рублей (огромная сумма по тому времени!), из коих пять тысячей взяли с двинян. Новгородцы спешно ставят каменные города на рубежах, по Шелоне и Луге, свирепствует новый мор, но и вновь упорно продолжают возникать каменные храмы на Люгощей и Чудинцевой улицах и в Детинце, строятся новые монастыри в Людином и Неревском концах, и это невзирая на розмирье с новым великим князем Василием Дмитричем, на войну со Псковом, на новые пожары (1394–1396).
Война с великим князем то затихает, то разгорается вновь. Князь захватил новгородские «пригороды», новгородцы в ответ разоряют московские волости: Устюжну, Белозерск, Вологду. Но одновременно возникают новые каменные храмы, возводится каменный Детинец с церковью на воротах, работают иконописцы, творится, не прекращаясь, мудрое дело культуры.
Сейчас, когда все эти церкви обшарпанные и пустые, или превращенные в склады, замолкли и «оскудели», словно выброшенные волнами пустые раковины отживших морских существ, задавлены наглой многоэтажной кубической застройкой, за века ушли в землю, в «культурный» слой на три – пять метров, трудно порою понять их красоту, трудно представить себе роскошь этих бело– и краснокаменных розовых храмов с живою многоцветною росписью внутри, с кострами свечного пламени во время служб, с толпами разряженных в лучшее свое прихожан внутри и окрест, с гласами хора – мужского, могучего, с веселым перезвоном колоколов, с шумом торга не в отдалении, в окружении тесовых мостовых, стоячих бревенчатых тынов, боярских хором в узорных тесовых кровлях с резными и расписными столбами ворот.
«Гнедое» море хором вокруг бело-розовых каменных храмов (сосновые бревна, не тронутые современною въедливою копотью с годами приобретают благородный, темно-коричневый с красниною цвет, а узорный лемех осиновых кровель – серебристо-серый, ежели кровля не покрыта красною, синею или зеленою вапой, а изредка и – позолотою…
Представить вот так, среди толпы горожан и моря рубленых хором, да и выше на три-пять метров эти храмы – залюбуешься!
24
…п о с а д н и к и… – избирались Вече, ведали управлением и судом, возглавляли ополчение и суд по торговым делам.
25
…к р у ш е н и е р е с п у б л и к и… – В освободившейся из-под власти Киева Новгородской земле утвердился своеобразный политический строй – Новгородская республика (1136–1478), в которой высшим органом власти было городское вечевое собрание свободных горожан – владельцев городских дворов и усадеб. Князья приглашались по договору с Вечем и были главным образом военачальниками.
26
П у т е ш е с т в у ю щ и й з а п а д н ы й р ы ц а р ь Г и л ь б е р д е Л а н н у а… – Гильбер де Ланнуа (1386–1462) – известный путешественник, дипломат и писатель из Геннегау. В 1413 г. отправился в Данциг, оттуда в Великий Новгород и Псков.
- Предыдущая
- 7/120
- Следующая