Путешественники-невидимки - Дижур Белла Абрамовна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/19
- Следующая
Честь открытия иода история науки приписывает химику Бернгарду Куртуа. Это он открыл в Париже селитренный завод, в цехе которого произошёл случай с появлением фиолетового пара.
Естественно, что на заводе, где работали с водорослями, содержащими много иода, рано или поздно должно было совершиться это открытие. Тем более что Куртуа был большим любителем химии. Много сил и времени отдавал он своей любимой науке и не успевал руководить заводом. Дела пошли плохо. Вскоре производство зачахло, химия тоже не приносила ни денег, ни славы. Даже открытие нового элемента — иода — не сделало имя Бернгарда Куртуа широко известным среди учёных мира. Семья Куртуа нищенствовала.
Лишь через сто лет его земляки — жители города Дижона, где родился и вырос Куртуа, назвали его именем улицу, которая помнила Куртуа маленьким. Торжественно было отпраздновано столетие со дня открытия иода. Его значение для человечества к тому времени уже хорошо поняли.
Ещё при жизни Куртуа выяснилось, что, охлаждаясь, фиолетовый пар превращается в тёмносерые, почти чёрные кристаллы. По блеску они похожи на металлические.
Слово «иод» знакомо каждому школьнику. В каждом доме имеется флакончик с бурой жидкостью, которой прижигают ранки, царапины, чтобы предостеречь от заражения микробами.
Эта жидкость не что иное, как спиртовая настойка, раствор иодистых кристаллов в спирте. Если высушить весь спирт, то на дне флакончика останутся блестящие игольчатые кристаллики иода, обладающие интересными свойствами.
Вот какой случай произошёл с ними у одного лаборанта. Ему очень нравились эти блестящие чёрносерые кристаллы! Он рассматривал их на свет, и ему казалось, что они просвечивают фиолетовым цветом.
Он взял несколько кристалликов, сложил их в пробирку и закупорил пробкой. Пробирку же спрятал в ящик, где хранились блестящие ножницы, красивый металлический нож для разрезывания бумаги и такая же рамочка.
Прошло недели две.
«Посмотрю-ка я свои кристаллы!» — подумал лаборант.
Открыв ящик, он почувствовал неприятный резкий запах.
Пробирка оказалась пустой! Лаборант отчётливо помнил, что он положил в пробирку блестящие кристаллики иода, закупорил её и собственноручно запер в ящике стола.
Куда же они девались? Таинственное исчезновение иодистых кристаллов встревожило лаборанта. Разгадка пришла вскоре же.
— Бедная рамочка! Что с ней случилось? — воскликнул он, вынимая из ящика проржавевшую рамку. Из блестящей узорчатой она превратилась в жёлто-грязную. Так же точно изменился нож для разрезывания бумаги. Так же оказались испорченными блестящие ножницы…
На внутренних стенках ящика лаборант обнаружил жёлтый налёт, который не смывался ни холодной, ни горячей водой.
— Как же я не сообразил! — сокрушался он. — Ведь слышал же я, что кристаллы иода даже в плотно закупоренной банке снова превращаются в пар. А моя пробирка, к тому же, была не очень хорошо закупорена… Вот почему весь иод из неё улетучился. И мало этого! Он испортил мне вещи, они заржавели.
Выходит, что иод соединился с железом! Так ли это?
Вскоре выяснилось, что иод соединяется и с ртутью. Растирая ртуть с иодными кристаллами, удалось получить соль, да ещё не одну, а две. Если взять больше кристаллов и меньше ртути, соль получается красная… Если же, наоборот, взять больше ртути, получится соль зелёного цвета.
Тогда попробовали и другие металлы соединять с кристаллами нового вещества, и оказалось, что оно, подобно хлору, охотно соединяется с металлами и образует соли.
Учёные недоумевали, появился ещё один химический элемент — солерод! Не родственник ли он хлора?
Пока химики решали этот вопрос, иодом заинтересовались медики. В госпиталях того времени тысячами умирали раненые солдаты. В руках у врачей не было никаких средств, предохраняющих раны от заражения.
В поисках такого средства врачи попробовали действовать иодом. Он оказался незаменимым лекарством.
Его спиртовую настойку начали применять для дезинфекции ран, останавливали ею кровотечения.
Но самое большое значение иода в жизни и здоровье человека выяснилось много позднее.
Есть такая болезнь. Называется она зобом. На шее больного появляется опухоль. Она часто разрастается до огромных размеров и висит под подбородком, как круглая дыня. Больной делается раздражительным, теряет трудоспособность, у него ослабевает память, заболевает сердце.
Долго не могли медики объяснить происхождение этой болезни. Знали, что зоб — опухоль щитовидной железы. Но почему она опухает и как её лечить, было неясно.
Щитовидная железа — маленький неприметный орган нашего тела, но роль его огромна. Железа эта выделяет в кровь особые вещества, которые влияют на работу сердца, мозга, нервной системы. Если почему-либо нарушается её деятельность, это тотчас же отражается на самочувствии человека.
И вот оказалось, что для точной и бесперебойной работы щитовидной железы нужен иод. Это было установлено совершенно точно. Стоило регулярно добавлять в пищу зобных больных иодистые соли, как болезнь постепенно проходила.
Но почему же в одних местах земного шара совсем не встречаются больные зобом, а в других болеет чуть ли не поголовно всё население?
В распределении иода на земном шаре имеется необъяснимое противоречие. Иод встречается абсолютно везде: в пище, почве, воздухе, море, реках и даже в дождевой воде. Он входит в состав каждого живого организма, встречается в граните, мраморе, горном хрустале, он пронизывает все горные породы.
И вместе с тем распределение его неравномерно. На высоких гористых местах его очень мало, в низинах, на берегах морей — больше.
Сопоставляя сведения о распространении иода со сведениями о больных зобом, учёные увидели полное совпадение.
Там, где иода мало: в высокогорных аулах Центрального Кавказа, на Альпах, кое-где в Америке, на Урале, — люди чаще болеют зобом.
Могли ли думать рабочие парижского селитренного завода, что фиолетовый пар, который они увидели, играет такую роль в жизни людей. Они и не догадывались, что являются участниками большого научного открытия.
Качества иода заставили подумать о добыче его в больших количествах.
В этом были заинтересованы не только медики. Иод с успехом начали использовать и в промышленности. Его добавляют к стеклу, из которого готовят лупы и стёкла для очков лётчиков.
Но добыча иода — дело сложное. Несмотря на то, что он распространён больше, например, серебра, добыть его труднее. Минералов, содержащих серебро, в природе имеется больше ста, а иодистых минералов и пятнадцати не наберётся. Кроме того, иодистые минералы рассеяны в горных породах, и извлечь их оттуда очень трудно.
Чтобы добыть один грамм иода из гранита, надо переработать пятьдесят тонн этой породы. Мрамора для этого же понадобится тридцать тонн.
Не легче добыть его из морской воды. Чтобы освободить один грамм иода, надо выпарить четыре тысячи вёдер воды!
Добытый такими способами иод стоил бы дороже драгоценных металлов.
Понятно, что учёные искали другие источники иода. Где же они находятся? Как образовались?
Об этом могла бы рассказать скромная морская водоросль — ламинария.
Ламинария не похожа на растения, к которым привык наш глаз. Окрашенная в самые различные цвета — розовый, красный, фиолетовый, — она и форму имеет различную. У неё нет привычного для нашего глаза деления на лист, стебель, корень.
Иные ламинарии похожи на длинные, изящно разветвлённые нити, другие — на огромные толстые листья, третьи имеют вид круглого кочана капусты и так и называются «морской капустой».
- Предыдущая
- 14/19
- Следующая
