Гордость, сила и зима [СИ] - "Неидеальная" - Страница 22

– Леди Валерия, позвольте пригласить вас на танец, – обратился ко мне сэр Уоррен.

Через секунду уже я кружилась с ним в вальсе и заметила, что на мне точно такое же платье, как на женщине с витража. Внезапно сэр Дерек толкнул меня назад, и я упала. Руки тут же сковали откуда-то взявшиеся цепи. Я попыталась закричать, но из горла не вырывалось ни звука. А отец в это время танцевал сам с собой…

Появилось новое действующее лицо – некромант. Он достал откуда-то из складок одежды ритуальный нож и занес его над моим телом.

– Милочка, это ради всеобщего блага, – произнес нараспев проклятый колдун.

Клинок с первого удара пробил сердце.

***

Я резко села и начала лихорадочно себя ощупывать. Приснится же ерунда такая. Определенно, дома следует валерьяночки попить, а то нервы совсем расшатаны. В пещеру уже начал пробиваться солнечный свет, скоро совсем рассветет. Поняв, что заснуть уже не удастся, я вышла наружу, на ходу стягивая волосы в косу.

Комар, решивший испить кровушки из моей шеи, быстро поплатился за свое злодеяние. Вздрогнув, я начала трогать шею. Так и есть! Потеряла цепочку. Заметно расстроенная этим фактом, я мрачно кивнула Эвану, который сидел у костра, и отправилась умываться. На берегу и на дне речки я, естественно, ничего не нашла, так что вернулась еще более мрачная. Наверняка порвал этот громила, когда схватил за горло. Или же цепочка слетела во время бега по лесу.

Цепочка и висевший на ней кулон в виде олененка были сделаны из серебра и не представляли особой материальной ценности. Окажись это любое другое украшение из моей шкатулки, я бы не особо расстроилась. Но это - мамин подарок на десять лет – мой последний День Рождения, который она еще застала.

Мое дурное настроение не осталось незамеченным.

– Что так рано проснулась? Иди, поспи еще немного.

– Не хочется, – разочарованно пробормотала я.

– Кстати, ты обронила, – парень залез в карман и достал что-то, а затем вложил мне в руку. – Будить не стали.

Я раскрыла ладонь и увидела свою цепочку. На глаза тут же навернулись слезы умиления:

– Ох, спасибо! Я уж думала, что в лесу где-то потеряла, – радостно начала я разглядывать украшение. Замочек сломан, но это не страшно – дома сразу отдам ювелиру на починку.

– Да не за что, а вообще, Дика благодари – он ее подобрал. Впрочем, – ясновидящий подмигнул мне, – за ним должок был. Хотя, если бы мы не нашли тогда его медальон – папа, конечно, не стал бы его убивать или лишать наследства, это мы краски тогда сгустили, но ворчал бы долго. А потом торжественно бы вручил новый. Твой олененок – как-никак, подарок матери…

– Откуда знаешь? – сказать, что я ошарашена, ничего не сказать. – Очередное видение с моим участием? Знаешь, у меня закрадывается чувство, что ты знаешь обо мне больше, чем я сама.

– Нет, на этот раз дар моего братца проявился во всей своей красе, – засмеялся Эван, но замечая мой заинтересованный взгляд, добавил, – он просто сказал, что его раньше твоя мама носила. И потом подарила тебе, незадолго до своей гибели. Извини, не стоило это упоминать.

Некоторое время мы смотрели на тлеющие угли. Лес тем временем начал оживать, во всех смыслах этого слова – стали доноситься звуки природы: пение птиц, шелест травы, в которой прошмыгнуло какое-то мелкое животное.

– А как ваши родители относятся к тому, чем вы занимаетесь? И, кстати, как тебя вообще приняли в орден? Я, конечно, ни на что конкретное не намекаю, но тебе девятнадцать только. Как-то не сильно ты тянешь на защитника короля.

– Родители… Мама, конечно, жутко переживает всегда. Когда мы домой приезжаем, каждый раз не хочет отпускать нас обратно. Но в глубине души она нами гордится, а про папу и говорить нечего – ему более чем нравится, что его отпрыски занимаются благородным делом. Согласись, здорово поднимает престиж, когда ты в разговоре с поставщиками говоришь что-то в духе: «Помните Зейнский тракт? Там теперь безопасно, мои сыновья недавно обезвредили банду разбойников, которые там промысел вели».

Я согласно кивнула. Насколько мне известно, Форсы уже много веков занимались добычей и продажей драгоценных камней.

– А в орден-то ты как попал? И как давно ты в нем?

– Ордену чуть меньше двух лет – король Филипп, как взошел на престол, практически сразу его основал. Я в ордене почти полгода, зато Лекс, так сказать, стоял у истоков. Уж где они с братом познакомились, я не знаю, не сознаются ни в какую, но Лекс стал иногда его просить прикрыть спину на задании, а год назад Дик стал полноправным членом ордена святой Линды.

– А тебе надоело, что старший братец путешествует без тебя?

– В точку. Один раз у меня было очередное видение, связанное с заданием Дика и Лекса. Тогда я и поставил условие, мол, берете меня с собой, я вам тогда говорю, что, где и когда будет. Постепенно я вошел в круг доверия Его Величества, и оп, Эван Форс – представитель ордена.

– А почему, если Лекс был в ордене с самого его основания, то он с вами в команде? Я так поняла, что у вас там закрытое общество, кого попало не берут, только тех, кто свою преданность доказал. Почему же Винтер с теми, кто вступил в орден позже всех? Или…

– Я понял, о чем ты подумала: у него раньше была команда, но все волею судьбы погибли, выжил он один, и с тех пор работает с теми, кто потом присоединяется. Это не так. На самом деле, он утверждает, что привык работать в одиночку. В общем, не сработался ни с кем. Если честно, то и мы между собой довольно часто цапаемся.

– О да, я это заметила вчера. Слушай, а ты мне часом не секретную информацию разглашаешь? Тебе по голове не настучат потом?

– Да нет, я же тебе не тайные ходы замка описываю. Или еще что-то в этом духе. Так, надо начать кашу варить.

– Может, лучше я? – с надеждой задала я этот вопрос, поскольку воспоминания о вчерашней стряпне до сих пор были свежи.

– А ты умеешь?

– В любом случае, получится лучше, чем у тебя.

Парень возмущенно засопел, но все-таки кинул мне мешочек с крупой.

Ха, значит, это было пшено! Никогда бы не догадалась.

После смерти мамы моим воспитанием занималась гувернантка, тогда как Кристофер сначала обучался в школе, а потом в Академии. Меня же отец не захотел никуда отдавать, опасаясь, что я попаду под дурное влияние. Посещали мысли, чтобы выучиться в соответствии с даром, но, вот незадача, учебных заведений для целителей (именно целителей, а не врачей) не существовало. В основном потому, что их раз, два и обчелся. Иногда посещали мысли, чтобы стать лекарем, но отец оказался решительно против, мол, девушка должна дома сидеть, семью держать, а не по госпиталям таскаться.

Читать, писать, считать я умела благодаря матери, еще она успела посвятить меня в основы школьной программы, поэтому гувернантка обучала чисто женским вещам – пение, игра на фортепиано, рисование, вышивание, оставляя на изучение наук совсем немного времени. Впрочем, уроки рисования были быстро заброшены, поскольку маминым талантом к живописи я не обладала, а вышивание вызывало у приступы ярости, потому что нитки немилосердно путались, и это просто выводило из себя. Относительно неплохо меня удалось научить играть на фортепиано, я до сих пор иногда, по папиной просьбе, садилась за инструмент и исполняла несколько романсов.