Звездочка - Лагутина Елена - Страница 35

Рита невольно передернулась.

«Хватит об этом думать, — сказала она себе. — Все равно ты уже ничего не можешь исправить…»

Она отошла от окна и на цыпочках подошла к двери мальчишеской спальни.

Они еще не спали. Она услышала их приглушенные голоса. Мальчики говорили тихо, и она не могла никак уловить, о чем. Она тихонько приоткрыла дверь, чтобы не скрипнуть. Приготовилась уже прошептать им суровое «спокойной ночи» и замерла.

— Я боюсь… — шептал Артем. — Когда я закрываю глаза, очень близко подходит смерть… То есть это я теперь знаю, что это именно она. Раньше мне казалось, что это просто чудовище. Черт. Давай включим свет, а?

— Нельзя так, — отозвался Ник. — Я сам раньше боялся. Но Сережа говорит, если поддаться страху, все на свете черти празднуют победу. А смерть вползает в твое сердце… Поэтому ты должен научиться с этим бороться с самого детства… Хочешь, я поделюсь с тобой своей молитвой?

— Какой?

— Ангел мой, ляг со мной, а ты, сатана, уйди с глаз долой…

Артем помолчал. Потом прошептал, немного изменив текст:

— Ангел мой, ляг со мной, а ты, смерть, уйди с глаз долой…

— Помогло? — спросил Ник.

— Пока не знаю… Ой, кажется, правда… Помогло!

Рита невольно улыбнулась, закрывая дверь.

В квартире было тихо. Мать уже спала.

Она разделась и тоже легла.

Сон не шел, посылая вместо себя множество черных мыслей, предчувствий и смутных страхов.

Тогда Рита прошептала:

— Ангел мой, ляг со мной…

И страхи отступили. Ей и в самом деле показалось, что рядом с ней ангел и у этого ангела лицо Сережи…

— А ты, смерть, уйди с глаз долой, — сонно уже закончила она фразу.

И попыталась ухватиться за ангела с лицом Сережи, чтобы смерть не смогла дотянуться до нее. Чтобы не пропасть в этом мире, где все еще жил человек, посмевший нарушить закон Бога, лишив жизни невинное существо…

В дверь квартиры Татьяны Абрамовны позвонили уже тогда, когда она решила, что это была чья-то злая шутка.

Она уже готовилась ко сну. Решив очередной кроссворд в журнале «Отдохни», она достала с полки детектив в мягкой обложке, и приготовила кровать.

Тогда-то и позвонили в ее дверь. Она посмотрела на часы и убедилась, что уже поздно.

Тем не менее подошла к двери и спросила:

— Кто там?

— Я от Виктора Петровича, — прозвучал женский голос. — Откройте, Татьяна Абрамовна…

Она открыла. Проклиная в очередной раз собственное любопытство.

У стоящей на пороге женщины была чисто секретарская внешность, поэтому Татьяна Абрамовна ей поверила. Умелый макияж придавал невыразительному лицу эффектность. Татьяна Абрамовна даже вздохнула с легкой завистью — и почему она так и не научилась всеми этими ухищрениями добиваться такого же потрясающего эффекта?

— Добрый вечер, — проговорила женщина. — Простите, что так поздно… Раньше никак не получалось…

— Это вы мне звонили, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Татьяна.

— Я. Вот ведь что значит детектив! От вас ничего не скроешь…

«Я же не дура, детка», — хотелось сказать Татьяне Абрамовне. Но она промолчала.

— Вот… возьмите… Пересчитайте. Ровно двести пятьдесят, как мы договаривались…

— Пройдите, — попросила Татьяна Абрамовна. — Мне хотелось бы понять, для чего это понадобилось вам… то есть Виктору Петровичу.

— Мы беспокоимся, — ответила ее гостья, не двигаясь с места. — Человек, когда-то подозреваемый в убийстве…

— Помилуйте, дорогуша, — усмехнулась Татьяна Абрамовна, — я знаю всю эту подольскую историю куда лучше вас… Речь там шла совершенно о другом. Да и обвинения эти были сняты как беспочвенные… Господин Воронцов даже отдаленно не напоминает того, по всем приметам, чисто серийного убийцу… Так какой смысл в том деянии, которое вы мне сейчас предлагаете? Мне это, простите, кажется избиением младенцев…

— Татьяна Абрамовна, — тихо проговорила дама, — мы же с вами обо всем договорились!

Теперь в ее глазах появился стальной блеск.

— Вы же не хотите, чтобы узнали о том, что ваша лицензия — чистая липа? — зловеще проговорила она. — Я понимаю, что это ваш хлеб. Да и к чему юридическое образование, когда следишь за чужими мужьями?

«Меня шантажируют», — удивленно подумала Татьяна.

— Вы, конечно, поступайте как знаете, — проговорила дама, — но если бы я была на вашем месте, я бы особо не раздумывала… В наше время, как мне кажется, понятия честности размыты. Да я вам и не предлагаю криминала. Наоборот! Помогите открыть глаза одной особе… Ведь если что-то с ней случится, не вы ли первая начнете обвинять себя, что могли все исправить — и не стали этого делать?

Татьяна Абрамовна взяла конверт.

— Хорошо, — проговорила она. — А теперь идите к чертовой матери…

Она с силой хлопнула дверью, ненавидя себя за собственный поступок.

«Хрусть — и пополам…»

Подойдя к окну, она увидела, как дама вышла из подъезда и направилась к ожидавшей ее машине. В темноте Татьяна Абрамовна не смогла разобрать ни цвет, ни марку, ни лица водителя. Но почему-то она без особого труда догадалась, что это не Виктор Петрович.

«А любопытная ситуация, — кисло подумала она. — Даже интересно было бы в ней разобраться…»

— Добро пожаловать снова в ад, — усмехнулся Сергей.

Все эти дни он постоянно ощущал себя в темноте. «Надо набраться терпения, — говорил он себе. — Надо». Потом ей станет легче. Они поговорят. Он расскажет ей наконец-то свою историю — о, как он себя сейчас ругал за это свое дурацкое молчание!

Теперь не время.

Он метался снова и снова по квартире, иногда не выдерживал, выходил на лестничную площадку — подходил к ее двери. Рука сама тянулась к дверному звонку. Но останавливалась, повинуясь его приказу. Нет, не сейчас…

Он представлял себе ее взгляд — отстраненный, холодный, заранее отвергающий его слова.

Что бы он ни сказал…

И тогда он возвращался назад. В ад. В темный ад, где торжествующе улыбалась Таня.

«Что я тебе сделал? — спрашивал он ее снова и снова. — Что я сделал тебе, ответь!»

Она теперь только молчала. Добившись своего, она чувствовала себя вполне удовлетворенной.

Он покорился ее воле — пока… Потом он вырвется из этих мертвых рук, потому что есть живая женщина.

Сейчас ей мешает боль, но потом, когда боль отступит, они поговорят обо всем, и тогда уже никто не сможет разлучить их, ввергая поодиночке каждого в собственный ад.

Но иногда эти мысли не помогали — Сергей все чаще и чаще чувствовал себя загнанным в тупик, из которого он уже никогда не сможет найти выход.

И в этом он винил только себя, свою нерешительность. Свою трусость.

Если бы он рассказал Рите все раньше!

Он стоял у окна, снова превратившись в наблюдателя.

Он ждал Риту — чтобы хотя бы издали дотянуться до нее своей душой, увидеть ее улыбку, хотя бы мысленно коснуться ее волос… «Если бы мог, стал бы ветром, чтобы дотрагиваться до щек твоих, любимая…»

Мир вокруг казался только декорацией. И женщина, сидящая на лавке. И дети, играющие в песочнице… Все это было только антуражем для ее, Ритиного, появления.

И когда Рита появилась, все они померкли, превратились в призрачные видения. Только Рита была реальной.

Женщина поднялась и подошла к Рите. Что-то сказала ей. Сергей видел, как Рита вздрогнула, невольно посмотрела наверх, на его окна.

Потом что-то коротко бросила этой странной особе, так похожей на мужчину-гренадера, и быстро вошла в подъезд.

Женщина вошла следом.

Сергей невольно сделал движение к двери, приоткрыл ее, но потом закрыл.

Рита разговаривала о чем-то с навязчивой незнакомкой. Он не станет подслушивать, нет, он понимает, что у Риты есть право на тайны.

На всякий случай он остался возле дверей — чтобы прийти ей на помощь.

Наконец он услышал ее быстрые шаги, открыл дверь.

— Рита…

Она остановилась. Медленно повернулась к нему, глядя с такой ненавистью и страхом, что сердце его сжалось.