Незнайка. 40 лет спустя - Подольский Северин - Страница 30

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая

– Похож на песок, может его надо закопать в этом месте? – мистер Некноу ткнул пальцем в крестик на карте.

– Надо же! Некноу, а соображает! – Макар с удивлением посмотрел на Гарри.

– Других версий нет? – поинтересовался комиссар Шульц, глядя на часы.

– Скоро рассвет? – вяло поинтересовался уставший от затянувшегося дня Гайченко.

– Уже! – икнул Емеля, отодвигая занавеску.

– На лодке, не поместитесь, да и не успеете – резонно заметил Ефим Соломонович.

– Ерунда! У нас тут «Ровертайм» в кустах. Боря, берите топоры! – Макар решительно поднялся, давая понять, что ужин закончен.

– А топоры-то зачем? – насторожился Рудик.

– Тут слишком короткая взлетная полоса, придется немного потрудиться – Емеля понял Макара с полуслова.

– Затопим «Ровертайм»? – Макар решил посоветоваться с Борисом и Емелей.

– Какой же, это теперь к черту, «Ровертайм»? Обычная педальная машинка, да и возиться с ней некогда – махнул рукой Гайченко, вглядываясь в очертания костела, который был отлично виден с набережной, где они произвели посадку.

– Вы уйдете, а мы с Самантой на этой машинке улетим в Германию – заявил комиссар Шульц, подмигивая мисс Фаулер.

– Отличная идея, Алекс! Белорусских виз у вас все равно нет. А так, тут до Польши, раз плюнуть… – согласился с ним Борис Моисеевич.

– Хорошо, что народа пока не густо – констатировал Богдан Захарович, прижимая к груди шапку-невидимку, не обращая внимания на редких прохожих.

– Тогда, вперед! – Макар зажав в руке пакетик с бурым песком, решительно зашагал по направлению к костелу. Чем ближе подходили они к каменной стене внутреннего дворика костела, тем беспокойнее вел себя бурый песок в пакетике. Теперь он был золотым и вибрировал так, словно собирался порвать тонкую упаковку. Мало того, он как будто тянул Макара к заветному месту.

«Смотри, не обмани меня!» – Макар послушно следовал этому странному зову, а за ним также покорно шла и вся их компания.

– У меня никаких сомнений, это здесь! – Гарри Некноу остановился как вкопанный между двух больших кустов.

– Смотрите! Мистер Некноу сейчас уйдет под землю! – воскликнул Бухальский, вытаскивая Гарри из зыбучего песка, возникшего на месте обычного грунта между кустами.

– Странная земля какая-то – Пестрюк отметил, что цвет песка под ногами стал золотого оттенка, точно таким же, каким был песок из шапки-невидимки.

А Макар Романович боролся с пакетиком, который уже начал жечь ему руку.

– Бросай его, Макар – просиял вдруг Гарри, не сводя глаз с появившейся воронки.

– Может быть ты и прав, Гарри – Макар уже понял, что ему все равно не удержать крохотный пакетик и бросил его в самый центр.

– Что это!? – Оксана Григорьевна еле успела отступить от края воронки, которая, поглотив золотой порошок, почти сразу же исчезла, обнажив колодец с металлической лестницей.

– Ну вот, теперь все стало на свои места – Богдан Захарович посмотрел на часы и, стряхнув оцепенение, начал спуск.

– Чего стоим? – раздался его голос из глубины шахты.

– Давайте, парни, я прикрою – Макар, организовав подобие очереди, встал позади всех, поглядывая на купол костела.

– Алекс! А мы зачем здесь? – воскликнула мисс Фаулер, когда в шахту спустился Макар, а за ним с грохотом задвинулась задвижка.

– Ничего себе, смотрите, какая она толстая! – мистер Некноу попробовал постучать по золотым пластинам испещренной иероглифами перегородки.

– Гарри! – закричала Оксана, заметив движение верхних плит шахты.

– Бежим! – граф не стал дожидаться и первым припустил в сторону еле заметной впереди полоски света.

Это была очень странная шахта и очень странный бег. Потолок медленно, но постоянно опускался, почему-то не причиняя им никаких проблем.

«Уж не уменьшаемся ли мы в росте? Нет, это невозможно!» – размышлял на бегу Макар, постоянно упираясь взглядом в спины бегущих мисс Фаулер и комиссара Шульца, случайно оказавшихся в их компании.

– Давайте, быстрее! – раздался впереди голос Гарри Некноу, отреагировавшего на страшный скрип подвижного потолка шахты.

«Наконец-то!» – Бухальский кубарем вылетел на высокий и обрывистый склон извилистой речки.

В течение минуты на волю выскочили и все остальные, даже не успев содрогнуться от скрежета, с которым захлопнулся позади них портал.

Макар оглянулся и опешил. Никакого Пинска не было и в помине, а на склоне холма подозрительно быстро затягивалась рваная рана.

– Ой, не могу! Это ведь… – мистер Некноу вдруг упал на траву и залился неудержимым хохотом.

– Что это с ним? Оксана Григорьевна в испуге склонилась над обезумевшим от смеха, Гарри.

– Это же Звездочка, певичка из Солнечного города – задыхался Гарри, тыча трясущейся рукой на мисс Фаулер.

– Вообще-то мое имя, Ингрид Карлсон – возразила Саманта, но сделала она это не совсем уверенно.

– Прекратите паясничать, мистер Некноу! – побагровел от злости комиссар Шульц.

– А ты…, а ты же Свистулькин! – из глаз бывшего миллиардера брызнули слезы, и новая волна смеха чуть не задушила его в своих объятиях.

– Ты не прав, Гарри! Это Караулькин – поправил его Богдан Захарович, обойдя комиссара со всех сторон.

«Караулькин!» – мистер Некноу еле хватал ртом воздух.

– Гарри! Что с тобой? – Оксана уже была готова делать ему искусственное дыхание.

– Пускай посмеется, ему это полезно – остановил ее Борис Моисеевич.

– Так значит, вы тоже коротышки, комиссар? – удивился Макар такому повороту.

– Не знаю, не помню! Но если Богдан Захарович говорит… – пожал плечами комиссар Шульц, подивившись собственному равнодушию.

– Господин Пестрюк, Гарри не ошибся? Я точно певица? – мисс Фаулер также была озадачена, но никакой трагедии в ее голосе не слышалось.

– Певица, певица. Ты и Караулькин, вы оба из Солнечного города! – плечи мистера Некноу вновь затряслись с прежней силой.

Вдруг сверху раздался оглушительный скрежет, словно приоткрылись массивные и давно не смазанные ворота. Внезапно стало тихо, замолчал даже мистер Некноу, вытирая Оксаниным платочком обильно выступившие слезы. Было слышно, как где-то рядом капали капли какой-то жидкости на металлический пол.

«Кап, кап, кап» – этот звук начинал раздражать и действовать всем на нервы. Богдан Захарович, заткнув шапку-невидимку за пояс, с подозрением щурился на небеса.

Потрясенный новостью комиссар Шульц, затравленно озирался по сторонам: небольшая речушка петляла среди изумрудных холмов, невдалеке виднелась дубовая роща. Пейзаж был неплох, но не будил в нем абсолютно никаких воспоминаний.

И тут мощный, трубный голос прорычал: «Пестрюк!».

– Богдан Захарович, это кажется Вас – комиссар Шульц с опаской посмотрел наверх.

«Гони шапку-невидимку!» – вновь сотряслось хмурое небо.

Всем стало вдруг немного страшно, и путники прижались друг к другу спинами.

– Я принес шапку, но твой голос я не узнаю – с вызовом ответил незнакомцу Богдан Захарович.

– Давай ее сюда! – вдруг отворился небосвод, и оттуда выдвинулась огромная металлическая рука механического манипулятора.

– Я отдам ее только волшебнику! – Пестрюк бесстрашно спрятал ушанку за спину.

– Молодец! Правильно, Богдан Захарович! – раздался сверху знакомый голос, и они узнали в нем голос Ибрагима ибн-Хаттаба. Через мгновение послышались звуки борьбы. Борьба шла на равных и не выходила за рамки приличий, невидимые противники то и дело извинялись друг перед другом, что не мешало им, судя по звукам, отвешивать звонкие оплеухи.

– Ладно, брат. Сегодня твоя взяла! – наконец, они узнали голос Тараса ибн-Хаттаба и наверху вдруг все затихло.

– Богдан Захарович, верните шапку – сверху снова опустилась рука манипулятора, поддерживающая два больших мешка.

– Ой! – вскрикнула Оксана Григорьевна, так как мешки сразу же зашевелились, как только были выгружены на траву.

«Выпустите нас, чего стали!» – голос из мешка был явно знакомым.

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая