Синоптик - Подольский Северин - Страница 20
- Предыдущая
- 20/41
- Следующая
Директора звали Тарас Николаевич Головко, и он произвел на всех нас хорошее впечатление. Директор говорил простые вещи, но делал это так мастерски, словно перед нами открывались новые горизонты. Одним словом, в нем определенно угадывался настоящий государственный муж.
«Котяра еще тот» – тихо прошептал Гурский, перехватив плотоядный взгляд директора на Монику Левиафанову.
В конце аудиенции Директор открыл сейф и показал нам образцы наград, учрежденных им специально за возвращение климатического процессора Земли. Ордена были из платины и густо усыпаны крупными бриллиантами, а весил каждый орден не менее килограмма.
«Эти награды могут быть вашими, так что, дерзайте парни!» – с этими словами Тарас Николаевич спрятал ордена в сейф и попрощался, пожав нам руки.
«А Вас, Моника, я попрошу немного задержаться» – Тарас Николаевич сделал вид, что перебирает на столе какие-то бумаги, стараясь не смотреть в сторону Регины Баяновны, в глазах которой уже тлела молния, готовая сорваться и поразить его в какой-нибудь орган.
– Ну как вам наш Директор? – спросила меня Сара Александровна, когда мы покидали здание Директории. Кругом, как и всегда, простиралась сплошная бетонированная площадка, местами украшенная искусственным газоном. И только знающий человек знал, что если нырнуть в любой люк, ты попадешь в человеческий муравейник, где кипит самая настоящая жизнь.
– Кого-то он мне определенно напоминает! – Гурский обернулся и долго смотрел на окна третьего этажа, где располагалась приемная местного руководителя.
– И мне тоже! – Казимирович листал свой блокнот, где у него в зашифрованном виде, хранилась куча всякой полезной информации.
«Большого полета птица!» – как можно осторожнее высказался я, не до конца разобравшись в отношении наших новых друзей к своему Директору.
«Птица!?» – изумилась Сара, и я понял, что как человек, отрезанный от фауны, она вряд ли меня поняла.
Моника явилась часа через два и заявила, что Директор предложил ей новую должность, своего личного секретаря.
– Это надо отметить – вздохнула Регина Баяновна, понимавшая, что рано или поздно, ей придется уступить свой пьедестал.
Проводив американских друзей и дракона с кентавром до нашей гостиницы, находящейся в самом дальнем крыле Директории, мы решили прогуляться по пустынной площади. Идти в номера пока не хотелось.
– С чего завтра начнешь действовать, Степан? – шеф сегодня торопился домой и периодически посматривал в сторону третьего слева люка, откуда вела самая короткая дорога до его подземного жилища.
– Прямо с утра проверю в калейдоскопной серийный номер инструмента Ипполита Пантелеевича – Махлюк слегка обиделся, что Карлович задает ему несерьезные вопросы.
– Ладно, Степан, не обижайся! Синоптик не тот парень, с которым можно шутить – Федор Карлович приподнял крышку люка и скрылся в подземелье.
«Очень удобно!» – мы не первый раз наблюдали, как сотрудники разбегаются по домам и всегда у нас это вызывало приступы веселья.
– А поехали ко мне? – предложила Моника Вадимовна.
– А что у тебя есть? – спросил его Аристарх.
– Виски! И еще, немного пива – ответила молодая амазонка.
– Химия? – улыбнулся Аристарх.
– Обижаете, Аристарх Петрович! Из старых запасов – зарделась Моника Вадимовна, почему-то игриво ущипнув Гурского.
– Поехали! Завтра в бой, а сегодня, погуляем! – Андрей приподнял крышку ближайшего люка и первым нырнул в подземелье.
Глава 9. Прокол
Внизу никакой фантастики мы не обнаружили, обычного вида электрические эскалаторы развозили граждан по стоянкам пневматических путепроводов. Много было и дополнительных боковых тоннелей, забитых различными коммуникациями. Обычный подземный город, соединенный транспортом с остальными городами Директории, которая занимала ровно одну треть планеты.
Ехали довольно долго, но зато, как сказала сама хозяйка, без пересадок.
Моника Вадимовна обитала в уютной однокомнатной норке с небольшим плавательным бассейном и тренажерным залом, без которого трудно было представить себе жизнь современной амазонки.
«У меня тоже такие есть, правда чуть поменьше» – сказала Сара Александровна, ревниво наблюдая, как мы уставились на диковинные тренажеры, больше похожие на средневековые машины для пыток.
– Откуда это у тебя? – Марат Казимирович уже перешел с Моникой Вадимовной на «ты».
На стене гостиной комнаты висел хорошо знакомый нам плакат «Не болтай!» – призывающий к бдительности советских граждан. Женщина в красном платке так искренне прижимала палец к губам, что мы сразу все притихли, озадаченно глядя на хозяйку.
– Регина подарила, а что? – Моника с любовью погладила явно нашенское полиграфической изделие. В глазах у Сары Александровны промелькнула зависть.
– Может, мне передаришь? – с первого взгляда было видно, что ей безумно понравился этот плакат.
«Не болтай!» – Николь Николаевна в подражание оригиналу прижала палец к губам, но без красного платка, зато в красной набедренной повязке, она выглядела весьма забавно и мы развеселились.
– Я тебе постараюсь подыскать точно такой же, когда будем в Минске – Пинько приобнял Сару за плечи.
– Вы уж постарайтесь, Марат Казимирович! И еще один для Николь Николаевны – не растерялась молодая оперативница.
– Договорились! И третий, для Федора Карловича – от себя добавил Марат.
– Не густо! – Гурский достал из боковой ниши, служащей холодильником, две бутылки виски и двухлитровую бутыль лидского пива старой марки «Жигулевское».
– Чем богаты! – радушная хозяйка расставляла на столе стаканы, на котором уже стояла ваза с каким-то химическим поп-корном.
– Ну, что, друзья? За удачу! – провозгласил первый тост Гурский.
– Поехали! – поддержал его Марат Казимирович и вечеринка началась.
Чуть позже, к нам присоединилась Регина Баяновна, с литровой бутылью чистого медицинского спирта.
«Из директорского фонда» – скромно ответила она на немой вопрос своей правнучки. Этот напиток, разведенный Гурским пивом, и сломал нас на рассвете, усыпив бдительность самым коварным образом.
Как это иногда случается, когда собираются коллеги, речь за столом перескакивает на дела насущные. И напрасно Марат Казимирович, лежа на надувном матрасике, временами прикладывал палец к губам…
«Калейдоскопная говорите?» – с этими словами из-за плаката с правильным, а главное, назидательным названием «Не болтай!», выскользнула тонкая сверхтонкая субстанция. И по узкому вентиляционному каналу устремилась прочь из квартиры Моники Вадимовны Левиафановой, где уставшая от последних приключений и последовавших за ними тренингами, зачетами, а также, сегодняшней вечеринкой, мирно дремала группа захвата Шептуна в полном ее составе.
Вылетев из квартиры, тонкомерный плазмоид постепенно обрастал плотным телом и уже на посадочной площадке пневмотранспортной системы, он стоял в лице бывшего начальника синоптической службы этого удивительного анклава, Ипполита Пантелеевича Шептунова.
«В Директорию!» – распорядился Шива, усаживаясь в капсулу такси, пропустив два пассажирских состава.
Ипполита Пантелеевича всякий раз забавляло название «пневмотранспорт», так как капсулы средств передвижения, будь то такси или тяжелые грузовые составы, перемещались все-таки в жидкостной среде. Даже если это были и сжиженные газы, то среда оставалась именно жидкой. Хотя знакомый инженер из Отдела транспортного обеспечения Директории утверждал, что капсулы перемещаются в расплаве какого-то редкого металла. Это было удивительно, но Шива, будучи узким специалистом, сильно не копал в смежных областях, а в далеких, тем более, предпочитая там пользоваться благами местной цивилизации. Капсула такси мигом домчала его до места.
«Добрый вечер, Ипполит Пантелеевич! Рада Вас видеть! Давно из отпуска?» – спросила его вахтер, так как знала его как одного из самых уважаемых и усердных работников Директории, работающих, как говорится, на износ.
- Предыдущая
- 20/41
- Следующая
