Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 22

• Предыдущая
• 22/110
• Следующая

Сет Фрэнк жевал поджаренный тост и одновременно пытался завязать бантики на голове своей собирающейся в школу шестилетней дочери, когда внезапно раздался телефонный звонок. Его жена взглядом показала ему, что за бантики возьмется она. Поправляя узел галстука, он поднял телефонную трубку и слушал то, что спокойно и уверенно говорил ему диспетчер. Двумя минутами позже он сидел в своей машине, неизвестно зачем прикрепив на крыше принадлежащего его ведомству “форда" мигалку, и вскоре, озаряя окрестности зловещими синими вспышками, автомобиль с ревом мчался по пустынным проселочным дорогам округа.

Высокое, крепко сбитое тело Фрэнка постепенно начинало дряхлеть, а его вьющиеся черные волосы когда-то были намного гуще. В возрасте сорока одного года, будучи отцом трех дочерей, которые с каждым днем все больше сбивали его с толку, он, наконец, осознал, что не все в мире разумно и логично. Впрочем, он был довольно счастливым человеком. Жизнь не наносила ему слишком сильных ударов. Пока. Он достаточно долго работал следователем, чтобы знать, что все это может резко измениться.

Фрэнк достал жвачку “Джуси Фрут” и медленно начал мять ее, пока за окном проносились плотные ряды сосен. Его полицейская карьера началась, когда он приступил к работе простым полицейским в одном из худших районов Нью-Йорка, где словосочетание “ценность жизни” воспринималось как нечто абстрактное и где он увидел практически все способы, какими один человек может убить другого. В конце концов он стал следователем, и это несказанно обрадовало его жену. По крайней мере, теперь он прибывал на место преступления после того, как нехорошие парни убрались восвояси. Она стала крепче спать, зная, что неожиданный телефонный звонок, скорее всего, не разрушит ее жизнь. Будучи замужем за полицейским, оставалось надеяться лишь на это.

В конце концов его поставили заниматься убийствами, что означало коренной перелом в его работе. Через несколько лет он решил, что ему нравится его работа, но не настолько, чтобы лицезреть по семь трупов в день. Поэтому он переселился южнее, в Вирджинию.

Фрэнк служил старшим следователем по убийствам округа Миддлтон, что звучало лучше, чем было в реальности, потому что он был единственным следователем по убийствам в округе. Но относительно спокойная обстановка сельского округа Вирджинии в то время не заставляла его работать на пределе сил. Уровень доходов каждого из живущих здесь был невообразимо высоким. Убийства происходили, но все разнообразие сводилось к тому, что либо жена стреляла в своего мужа в пылу семейной ссоры или наоборот, либо помешанные на наследстве детишки приканчивали родителей. Раскрытие таких преступлений не представляло труда и требовало скорее работы ног, чем ума. Судя по звонку диспетчера, все это грозило измениться.

Дорога пропетляла через лес и выбралась на зеленые огражденные поля, где длинноногие породистые лошади лениво встречали начало нового дня. За внушительными воротами в конце длинных и извилистых подъездных дорог располагались особняки счастливчиков, которых в Миддлтоне было в изобилии. Фрэнк понял, что никакой помощи от соседей он не получит. Заперевшись в своих крепостях, они, вероятно, не слышат и не видят того, что происходит снаружи. Это, несомненно, было им по душе, и они щедро платили за такую привилегию.

Подъезжая к поместью Салливана, он поправил галстук, взглянув в зеркало заднего вида, и пригладил несколько выбившихся волосков. Он не благоговел перед богатыми людьми, но и не питал к ним неприязни. Они были частью головоломки. Головоломки, бесконечно далекой от игры. И это было самой приятной частью его работы; ведь среди всех этих загадок, сомнений, пустяков и ошибок скрывалась неоспоримая истина: если ты убил другого человека, ты будешь сурово наказан. Каким будет наказание, Фрэнка обычно не волновало. Его волновало то, чтобы подозреваемый предстал перед судом и был справедливо наказан, если его признают виновным. Неважно, был ли он богатым, бедным или имел средний достаток. Его навыки были уже не те, но интуиция по-прежнему не подводила. В сложных, запутанных делах он всегда полагался на нее.

Выехав на подъездную дорогу, он заметил небольшой комбайн, ползущий по соседнему кукурузному полю. Комбайнер с любопытством наблюдал за действиями полицейских. Скоро по всему округу распространится весть о случившемся. Этот человек не мог знать, что уничтожает улики: следы погони. Не знал об этом и Сет Фрэнк, когда вышел из машины, поправил пиджак и энергично вошел в дом.

Засунув руки глубоко в карманы, он медленно осматривал комнату. От его взгляда не ускользнула ни одна мелочь на полу, стенах, потолке; он взглянул на зеркальную дверь, а затем на то место, где последние несколько дней лежало бездыханное тело.

– Снимай больше, Сто, – сказал Сет Фрэнк. – Похоже, нам понадобятся эти снимки.

Фотограф отдела уголовных преступлений методично перемещался по комнате, стремясь запечатлеть на пленке помещение во всех подробностях, включая его единственного обитателя. За этим последует видеосъемка всего места преступления с детальным словесным описанием. Возможно, это не пригодится в суде, но будет бесценным подспорьем для следствия. Подобно тому как футболисты просматривают видеозаписи своих игр, следователи все чаще использовали видеозаписи для поиска дополнительных улик, которые часто выявлялись лишь при восьмом, десятом или сотом просмотре.

Веревка по-прежнему была привязана к комоду и по-прежнему свисала из окна. Только теперь она была покрыта черным порошком для снятия отпечатков пальцев; впрочем, их может и не быть. Спускаясь по веревке, даже с узлами, человек всегда надевает перчатки.

Подошел старший полицейский Сэм Магрудер; последние две минуты он провел, высунувшись из окна, глотая свежий воздух. Пятидесятилетний полицейский, у которого копна рыжих волос на макушке контрастировала с пухлым чистым лицом, с большим трудом сдерживал рвоту. Работал большой вентилятор, принесенный полицейскими, и окна были открыты настежь. Весь персонал отдела уголовных преступлений работал в респираторах, и все же зловоние было невыносимым. Прощальная насмешка Природы над живыми. Недавно прекрасная женщина, а теперь гниющий труп.

Фрэнк проверил записи Магрудера и заметил зеленоватый оттенок на лице старшего полицейского.

– Сэм, если ты отойдешь от окна, то перестанешь чувствовать запахи минуты через четыре. Ты только делаешь хуже себе.

– Я знаю, Сет. Мой мозг говорит мне то же самое, но нос его не слушается.

– Когда звонил ее муж?

– Сегодня утром, в семь сорок пять по местному времени.

Фрэнк пытался разобраться в каракулях полицейского.

– И где он?

– На Барбадосе.

– Давно? – Заинтересованно наклонил голову Фрэнк.

– Мы это устанавливаем.

– Будь любезен.

– И сколько визитных карточек они оставили, Лора? – Фрэнк посмотрел на специалиста по установлению личности, Лору Саймон.

Она подняла глаза.

– Сет, я нашла очень мало. Фрэнк подошел к ней поближе.

– Давай, Лора, их должно быть в избытке. Как насчет ее мужа? Или прислуги? Неужели нет зацепок?

– По крайней мере, я их не вижу.

– Ты меня просто убиваешь.

У Саймон, которая очень серьезно относилась к своей работе и была лучшей из специалистов по снятию отпечатков пальцев, с которыми Фрэнк когда-либо работал, даже в нью-йоркском полицейском управлении, был почти виноватый вид. Порошок был рассыпан везде, и никаких результатов. Вопреки распространенному мнению, многие преступники оставляют на месте преступления свои отпечатки. Надо лишь знать, где их искать. Лора Саймон это знала, но результата все же не было. Оставалось надеяться, что они что-нибудь узнают после лабораторного анализа. Многие скрытые следы попросту невидимы, под каким углом к свету их ни рассматривай, поэтому-то они и называются скрытыми. Они покрыли порошком и сняли на видеопленку все, чего, по их мнению, могли коснуться взломщики. Дай Бог, чтобы нам повезло.

• Предыдущая
• 22/110
• Следующая