Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 49

• Предыдущая
• 49/110
• Следующая

– Мы случайно встретились. Это все.

Джеку показалось, что Лютера огорчил такой ответ. Он заметил на себе пристальный взгляд Джека и улыбнулся.

– Ты был единственным человеком, через которого я мог выяснить, все ли в порядке с моей девочкой. Ты был моим источником информации, Джек.

– Ты не пробовал поговорить с ней начистоту, Лютер? Знаешь, из этого мог бы выйти толк. Годы проходят...

Лютер лишь отмахнулся и снова посмотрел в окно. Джек пригляделся к нему. Лицо осунулось, глаза отекшие. На лбу и вокруг глаз прибавилось морщин. Но ведь прошло четыре года. Лютер был в том возрасте, когда старость наступает стремительно, и следы увядания очевиднее с каждым днем.

Он поймал себя на том, что смотрит Лютеру в глаза. Эти глаза всегда восхищали Джека: темно-зеленые, глубокие, большие, как у женщины, и располагавшие к доверию. Подобно глазам летчиков, в них просматривалось безгранично спокойное восприятие жизни. Их ничто не могло потревожить. Когда они с Кейт объявили о своей помолвке, эти глаза были полны радости, но чаще в них была печаль. И все же в глубине их Джек распознал два чувства, которых он раньше не замечал там. Страх. И ненависть. Но он не мог определить, какое из них беспокоит Лютера больше.

– Лютер, у тебя неприятности? Лютер достал бумажник и, несмотря на протесты Джека, расплатился за ужин.

– Давай прогуляемся.

На такси они доехали до парка и молча дошли до скамейки напротив Смитсоновского замка. Ночь была холодной, и Джек поднял воротник пальто. Джек сел, тогда как Лютер, стоя, закурил сигарету.

– Это что-то новенькое... – Джек наблюдал, как табачный дым медленно растворяется в чистом ночном воздухе.

– Какая, к черту, разница в моем возрасте? – Лютер бросил спичку на землю и ногой втоптал ее в грязь. Затем он сел на скамейку.

– Джек, я хочу попросить тебя об одном одолжении.

– Хорошо.

– Ты же не знаешь, какого рода это одолжение. – Лютер неожиданно поднялся. – Давай пройдемся. Я бы хотел размяться.

Они прошли мимо памятника Вашингтону и направились к Капитолию, когда Лютер нарушил молчание.

– Джек, я попал в передрягу. Пока все не так плохо, но чувствую, что будет хуже, и это может случиться достаточно скоро.

Лютер не смотрел на него; казалось, он разглядывает высившийся прямо перед ними огромный купол Капитолия.

– Сейчас я не знаю, как будут развиваться события, но если все случится так, как я предполагаю, мне понадобится адвокат, и я хочу, чтобы им был ты, Джек. Мне не нужен пустопорожний трепач и мне не нужен зеленый юнец. Ты лучший из всех адвокатов, которых я когда-либо видел, а я повидал их немало, причем в близком общении.

– Но я же больше не занимаюсь этим, Лютер. Я составляю документы, совершаю сделки.

В этот момент Джеку пришло в голову, что он скорее бизнесмен, чем юрист. И эта мысль была не из приятных.

Лютер, казалось, не слышал его.

– Это не будет бесплатной услугой. Я заплачу тебе. Но мне необходим человек, которому я могу доверять, и ты единственный, кому я доверяю, Джек. – Лютер остановился и повернулся к Джеку, ожидая ответа.

– Лютер, объясни, в чем дело?

Лютер решительно покачал головой.

– Время еще не пришло. Ни тебе, ни кому-то другому это ничего хорошего не даст. – Он испытующе всматривался в Джека, пока тот не почувствовал неловкость.

– Должен тебя предупредить, Джек, если, конечно, ты согласишься быть моим адвокатом, что дело может принять довольно опасный оборот.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что некоторые люди могут пострадать, Джек. Пострадать серьезно и безвозвратно.

Теперь Джек остановился.

– Если у тебя на хвосте такие ребята, то, может быть, лучше прекратить дело, получить иммунитет и исчезнуть, воспользовавшись программой защиты свидетелей? Так многие поступают. Не я это придумал.

Лютер расхохотался. Он хохотал так, что в конце концов поперхнулся и, согнувшись пополам, освободил свой желудок от немногого содержимого. Джек поддержал его. Он чувствовал, что Лютер дрожит, но не догадывался, что от ярости.

Такой эмоциональный взрыв был настолько нехарактерен для Лютера, что Джек почувствовал, как покрывается мурашками. Вдобавок он весь вспотел, несмотря на то что в холодном ночном воздухе его дыхание оставляло маленькие облачка пара.

Лютер взял себя в руки. Он глубоко вздохнул и теперь выглядел почти смущенным.

– Спасибо за совет. Мне нужно идти.

– Идти? Куда, черт возьми, ты пойдешь? Лютер, я хочу знать, в чем дело.

– Если со мной что-нибудь случится...

– Черт возьми, Лютер, мне действительно надоела вся эта идиотская таинственность.

Глаза Лютера сузились. Неожиданно к нему вернулась уверенность вместе с налетом суровости.

– Все, что я делаю, имеет под собой какую-то причину, Джек. Если я пока не сообщаю тебе о деле, то, поверь, на то есть веское основание. Возможно, сейчас ты не можешь этого понять, но мои действия направлены на обеспечение нашей безопасности. Может быть, я вообще к тебе не обращусь, но мне нужно знать, готов ли ты постоять за меня, когда мне это потребуется. Если не готов, забудь об этом разговоре и забудь, что вообще когда-то знал меня.

– Ты шутишь.

– Я серьезен, как никогда, Джек.

Они стояли, глядя друг на друга. Деревья над головой Лютера уже лишились почти всех листьев. Их нагие ветви тянулись к небу, подобно застывшим черным молниям.

– Я согласен, Лютер.

Лютер быстро пожал Джеку руку и через мгновение исчез в темноте.

Джек вышел из такси у многоэтажки Кейт. Телефон-автомат находился на противоположной стороне улицы. Он немного постоял, собираясь с силами и духом, чтобы позвонить.

– Алло. – В трубке раздался заспанный голос.

– Кейт!

Джек отсчитывал секунды, пока ее голова не прояснилась и она не узнала его.

– Господи, Джек, ты знаешь, который час?

– Я могу зайти к тебе?

– Нет, ты не можешь зайти ко мне. Я думала, что мы все уже решили.

Он помолчал, снова собираясь с духом.

– Дело в другом. – Опять молчание. – Это касается твоего отца.

Она долго не отвечала.

– Что с ним? – Голос был не таким отчужденным, как он мог ожидать.

– У него неприятности.

На этот раз зазвучали знакомые интонации.

– Ну и что? Почему, черт возьми, тебя это все еще удивляет?

– Я хочу сказать, у него серьезные неприятности. Он только что перепугал меня до смерти, так ничего толком не объяснив.

– Джек, уже поздно, и во что бы не влип мой отец...

– Кейт, он был испуган. По-настоящему испуган. Так испуган, что его вырвало.

И опять долгое молчание. Джек представил себе, что она в это время думает о человеке, которого они оба так хорошо знали. Лютер Уитни испуган’ Это казалось бессмыслицей. Род его занятий требовал железных нервов. Будучи человеком отнюдь не отчаянным, он всю свою взрослую жизнь провел на грани опасности.

– Ты где? – резко спросила она.

– Напротив твоего дома.

Джек посмотрел вверх и увидел, как стройная фигура появилась у окна, и Кейт выглянула на улицу. Он помахал ей рукой.

Дверь открылась на его стук, и он увидел, что Кейт идет на кухню, откуда вскоре донеслись звуки звякнувшей крышки чайника и льющейся воды. Он осмотрел комнату, а затем стал прямо под дверью, чувствуя себя немного глупо.

Минуту спустя она вернулась. На ней был халат длиной до щиколоток. Ноги были босые. Джек поймал себя на том, что уставился на ее ступни. Она перехватила его взгляд и посмотрела на него. Он быстро поднял глаза.

– Как твоя лодыжка? Выглядит отлично. – Он улыбнулся.

Она нахмурилась и резко сказала:

– Уже поздно, Джек. Что с ним?

Он прошел в маленькую гостиную и сел. Она села напротив.

– Он позвонил мне пару часов назад. Мы перекусили в той забегаловке около Истерн Маркет, а затем пошли прогуляться. Он сказал, что хочет просить меня об одолжении. Что у него неприятности. Серьезные неприятности с какими-то людьми, которые могут нанести ему большой вред. Очень большой.

• Предыдущая
• 49/110
• Следующая