Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 53

• Предыдущая
• 53/110
• Следующая

Он только что стал компаньоном в самой престижной фирме города, за его здоровье пили самые влиятельные здесь люди, и каждый из них хотел поспособствовать его и без того ослепительной карьере. У него было все. Прекрасная принцесса, суровый, но благожелательный наставник, богатый свекор, солидный счет в банке. Ощущая поддержку мощной армии бизнесменов и юристов и сознавая свои безграничные возможности, Джек никогда не чувствовал себя более одиноким, чем в эту ночь. И, несмотря на все усилия, его мысли постоянно возвращались к старому, испуганному и разгневанному человеку и его дочери, истерзанной переживаниями. Не в состоянии думать о чем-нибудь другом, он в тишине наблюдал за кружащимися в воздухе снежинками, пока небо не осветилось готовящимся выйти из-за горизонта солнцем.

Сквозь пыльные венецианские шторы, которыми было завешено окно гостиной, пожилая женщина наблюдала за въезжающим во двор темным седаном. Артрит в обеих сильно опухших коленях затруднял ее передвижения. Она постоянно ходила согнувшись, а ее легкие были безнадежно испорчены пятидесятилетней никотиновой атакой. Ее время подходило к концу, душа уже едва держалась в теле. Но ее дочь не дожила даже до этого.

Она потрогала письмо, лежавшее в кармане ее старого розового домашнего халата, из-под которого виднелись ее красные, в волдырях, щиколотки. Она знала, что рано или поздно полицейские объявятся. Это стало ясно после того, как Ванда вернулась из полицейского управления. Глаза ее увлажнились, когда она подумала о нескольких последних неделях.

– Это я во всем виновата, мама.

Ее дочь сидела в маленькой кухне, где в детстве помогала матери печь пирожные и консервировать помидоры и фасоль, выращенные на клочке земли позади дома. Она повторяла эти слова снова и снова, тяжело упав на стол, и все ее тело сотрясалось при каждом слове. Эдвина пыталась найти слова утешения, но она была недостаточно красноречивой, чтобы сдернуть саван вины, в который была завернута худощавая женщина, когда-то бывшая пухлым ребенком с густыми темными волосами. Она показала Ванде письмо, но это не подействовало. Эдвина оказалась не в сипах разубедить свою дочь.

Теперь ее не стало, но появилась полиция. И сейчас Эдвине нужно было вести себя правильно. Восьмидесятилетняя богобоязненная женщина собиралась солгать полицейским, так как не могла поступить иначе.

– Я очень сожалею о вашей дочери, миссис Брум. Слова Фрэнка показались старой женщине искренними. По изборожденной морщинами щеке скользнула слезинка.

Оставленную Вандой записку он показал Эдвине Брум, и та разглядывала ее сквозь толстое увеличительное стекло. Она посмотрела на серьезное лицо следователя.

– Не могу себе представить, что она думала, когда писала это.

– Вам известно, что в доме Салливана произошла кража со взломом? Что взломщик убил Кристину Салливан?

– Я услышала об этом по телевидению сразу же после того, как это случилось. Это ужасно. Ужасно.

– Ваша дочь говорила что-нибудь об этом происшествии?

– Конечно, говорила. Она была так расстроена. Они очень хорошо ладили с миссис Салливан, очень хорошо. Это ее просто подкосило.

– Как вы считаете, почему она покончила с собой?

– Я сказала бы вам, если бы знала. Неопределенное высказывание продолжало звучать у него в ушах, пока Фрэнк складывал записку.

– Не рассказывала ли ваша дочь чего-нибудь такого о своей работе, что могло бы пролить свет на убийство?

– Нет. Ей очень нравилась ее работа. Судя по ее словам, хозяева очень хорошо к ней относились. Жизнь в их доме приносила ей много радостей.

– Миссис Брум, мне известно, что когда-то у Ванды были нелады с законом.

– Очень давно, детектив. Очень давно. И с тех пор она жила достойно. – Эдвина Брум сощурила глаза, сжала губы и в упор смотрела на Сета Фрэнка.

– Конечно, вы правы, – быстро сказал Фрэнк. – Не приводила ли Ванда к вам кого-нибудь в последние несколько месяцев? Возможно, того, кого вы не знаете?

Эдвина покачала головой. Во многом это было правдой. Некоторое время Фрэнк вглядывался в ее лицо. Глаза, пораженные катарактой, упрямо смотрели на него.

– Мне известно, что, когда произошло это несчастье, вашей дочери не было в стране.

– Она отправилась на этот остров вместе с Салливаном. Мне говорили, они ездят туда каждый год.

– Но миссис Салливан не поехала.

– Полагаю, что не поехала, так как ее убили здесь, в то время как они находились там, детектив.

Фрэнк чуть не улыбнулся. Старая дама была далеко не так глупа, как пыталась казаться.

– Вы не знаете, почему миссис Салливан не поехала? Может быть, Ванда вам что-нибудь говорила?

Эдвина покачала головой и погладила серебристо-белого кота, прыгнувшего к ней на колени.

– Ну что ж, спасибо, что не отказались поговорить со мной. Еще раз выражаю вам свое соболезнование.

– Спасибо. Я очень опечалена. Очень.

Когда она с усилием поднялась, чтобы проводить его до двери, у нее из кармана выпало письмо. Ее сердце бешено заколотилось, когда Фрэнк наклонился, поднял письмо и, не глядя, передал его ей.

Эдвина наблюдала, как он выезжает со двора. Она медленно села обратно в кресло и достала письмо.

Мужской почерк был ей хорошо знаком: Я этого не делал. Но если я скажу тебе, чьих рук это дело, ты мне не поверишь.

Это было все, что Эдвина Брум хотела знать. Лютер Уитни был ее старым другом, и он проник в этом дом только благодаря Ванде. Если его и поймает полиция, то только без ее участия.

И то, о чем просил ее старый друг, будет сделано. Если Бог ей поможет, это будет единственным достойным поступком, который она в состоянии совершить.

Сет Фрэнк и Билл Бертон пожали друг другу руки и сели. Они уже находились в кабинете Фрэнка, когда солнце едва взошло.

– Спасибо, что пригласили меня, Сет.

– Это немного странно.

– Дьявольски странно, если хотите знать мое мнение. – Бертон ухмыльнулся. – Не возражаете, если я закурю?

– А что если я к вам присоединюсь? – Оба достали сигареты.

Бертон, откинувшись на спинку стула, протянул Сету зажженную спичку.

– Я давно работаю в секретной службе, а с таким случаем сталкиваюсь впервые. Но я могу это понять. Старик Салливан – один из лучших друзей президента. Помогал ему в политической карьере. Настоящий наставник. Они давно вместе. Между нами говоря, я не думаю, что президенту хочется большего, чем создать видимость своего вмешательства. Мы ни в коем случае не желаем вставать у вас на пути.

– Да и законных прав у вас на это нет.

– Так точно, Сет. Так точно. Я восемь лет работал в полиции. Я знаю, что такое расследование. Самое неприятное, если в это время кто-то заглядывает тебе через плечо.

Настороженность, поначалу сквозившая в глазах Фрэнка, постепенно стала исчезать. Бывший полицейский – теперь агент секретной службы. Этот парень сделал серьезную карьеру в правоохранительных органах. Для Фрэнка это значило очень много.

– Так что вы предлагаете?

– Я предлагаю себя в качестве информационного посредника между вами и президентом. Что-нибудь всплывает, вы звоните мне, а я докладываю президенту. Затем при встрече с Уолтером Салливаном он сообщает ему со знанием дела о ходе расследования. Поверьте, это – не пустая затея. Президент искренне заинтересован в раскрытии преступления. – Бертон внутренне посмеивался.

– И никакого вмешательства со стороны федералов? Никаких наводок?

– Черт, мы же не ФБР. Это не их дело. Воспринимайте меня как гражданского эмиссара первого лица в государстве. Наше отношение к вам будет не более чем профессиональной солидарностью.

Фрэнк оглядывал свой кабинет и медленно осмысливал сделанное ему предложение. Бертон следил за его взглядом, стараясь как можно точнее оценить Фрэнка. Бертон повидал множество следователей. Способности большинства из них были средними, что в сочетании с постоянно растущим числом преступлений выливалось в очень низкие показатели задержания подозреваемых и еще более низкие показатели вынесенных приговоров. Но он навел справки о Сете Фрэнке. Раньше тот работал в Нью-Йорке и многократно награждался за отличную службу. После его перехода в полицейское управление округа Миддлтон там не было ни одного нераскрытого убийства. Ни одного. Конечно, это был сельский округ, но стопроцентная раскрываемость преступлений все же казалась весьма внушительной. Все эти факты произвели на Бертона сильное впечатление. Хотя президент потребовал от Бертона поддерживать связь с полицией, чтобы сдержать свое обещание Салливану, у Бертона был свой интерес в надзоре за расследованием.

• Предыдущая
• 53/110
• Следующая