Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 65

• Предыдущая
• 65/110
• Следующая

Она кивнула и вышла из комнаты.

Президент снова взял телефонную трубку. Он расскажет своему хорошему другу Уолтеру Салливану обо всех деталях полицейской операции. После разговора президент улыбнулся. Похоже, ждать оставалось недолго. Они почти у цели. На Бертона он мог положиться. Бертон сделает все как надо. Надо им всем.

Лютер взглянул на часы. Час дня. Он принял душ, почистил зубы и затем привел в порядок свою недавно отпущенную бороду. Прической он занимался до тех пор, пока не остался полностью доволен ею. Сегодня он выглядел значительно лучше. Телефонный звонок Кейт принес много вопросов, на которые он не находил ответа. Он подносил трубку к уху снова и снова, чтобы еще раз прослушать сообщение, просто услышать ее голос, произносящий слова, на которые он уже не надеялся. Он рискнул сходить в магазин мужской одежды в центре города и купил новые брюки, пальто и кожаные туфли. Он сначала решил надеть галстук, но потом передумал.

Он примерил новое пальто. Оно было ему впору. Брюки были великоваты: он похудел. Ему нужно будет побольше есть. Можно даже начать с того, чтобы предложить своей дочери ранний ужин. Если она ему позволит. Он подумает, как осторожно намекнуть ей на это: ему не хотелось быть назойливым.

Джек! Должно быть, это Джек. Он рассказал ей об их встрече. Что у ее отца неприятности. Вот в чем дело. Конечно! Как он раньше не догадался? Но что бы это значило? Что он ей небезразличен? Он почувствовал, как у него в шее началась дрожь и постепенно перешла в колени. Спустя все эти годы? Он тихо выругался: какое неудачное время! Но он уже принял решение, и ничто не могло ему помешать. Даже его девочка. Он чувствовал приближение чего-то ужасного.

Лютер был уверен: Ричмонд ничего не знает о его переписке с главой администрации. Ее единственной надеждой было выкупить то, чем обладал Лютер, и сделать так, чтобы никто и никогда больше не увидел этого предмета. Откупиться от него, надеясь, что он исчезнет навсегда, и мир ничего не узнает. Он убедился, что деньги поступили на нужный счет. То, что произошло с этими деньгами, окажется для них первым сюрпризом.

Однако второй сюрприз заставит их напрочь забыть о первом. И было бы лучше, чтобы президент пока ни о чем не подозревал. Лютер сильно сомневался, что президенту может угрожать какой-либо срок. Но оснований для его импичмента будет более чем достаточно. Уотергейт по сравнению с его деянием покажется невинной выходкой. Интересно, чем занимаются подвергнутые импичменту экс-президенты, подумал он. Он надеялся, что сгорают в пламени собственного разложения.

Лютер достал из кармана письмо. Он позаботится о том, чтобы она получила его примерно в то время, когда будет ожидать последних инструкций от него. Расплата. Для нее настанет час расплаты. Для всех них настанет час расплаты. Пусть она корчится, извивается, как извивалась все последнее время.

Как он ни старался, но не мог забыть неторопливый сексуальный акт, совершенный этой женщиной в присутствии еще теплого тела, как будто оно было кучей мусора, на которую можно не обращать внимания. И потом – Ричмонд. Пьяный, пускающий слюни ублюдок! Воспоминания вновь заставили его сердце учащенно биться. Он стиснул зубы, а потом зловеще улыбнулся.

Он смирится с любым сроком, который сможет выхлопотать для него Джек. Двадцать лет, десять лет, десять дней. Ему уже было все равно. Плевать на президента и все его окружение. Плевать на этот город. Он снесет их к чертовой матери.

Но сначала он хотел повидаться с дочерью. А потом уже ему действительно будет на все наплевать.

Шагая к кровати, он вздрогнул. Его осенила еще одна мысль. Мысль, причинявшая боль, но вполне вероятная. Он присел на кровать и выпил стакан воды. Если это была правда, мог ли он обвинять ее? И потом, он мог просто сразу убить двух зайцев. Он лег на кровать и подумал, что, пожалуй, предложение Кейт казалось слишком хорошим, чтобы быть искренним. Заслуживал ли он чего-нибудь лучшего от нее? Ответ был абсолютно ясен. Не заслуживал.

Как только денежный перевод поступил на счет в центральный банк округа Колумбия, в соответствии с заранее заданной программой деньги немедленно были переведены компьютером в пять различных местных банков, по одному миллиону долларов в каждый. Затем каждая отдельная сумма проследовала окольным путем через различные банки, пока, наконец, все пять миллионов вновь не оказались на одном счете.

Рассел, поручившая проследить за путем, по которому пойдут деньги, довольно скоро обнаружит что произошло. Она не обрадуется. Она не обрадуется также от следующего полученного ею письма.

Кафе “Алонзо” существовало около года. Около него на открытом воздухе стояло несколько столиков под цветными зонтиками, отгороженных от тротуара перилами. Кофе здесь был крепким и готовился разными способами; местная выпечка пользовалась популярностью у прохожих, спешащих утром на работу, а в полдень на обед. Без пяти четыре за столиком на улице сидел лишь один человек. Погода стояла холодная, зонтики были сложены и напоминали теперь гигантские соломинки для коктейлей.

Кафе располагалось на первом этаже современного общественного здания. Двумя этажами выше висела строительная люлька. Двое рабочих меняли треснувшую стеклянную панель. Весь фасад здания состоял из зеркальных панелей, в которых отражалась местность напротив. Панель была тяжелой, и даже двум мускулистым рабочим стоило большого труда перемещать ее.

Кейт закуталась плотнее в пальто и пила кофе. Вечернее солнце пригревало, несмотря на холод, но быстро клонилось к горизонту. По столикам ползли длинные тени. Она почувствовала, что ее глаза слезятся: солнце светило ей прямо в лицо, зависнув над обветшалыми домами, расположенными по диагонали через улицу, на которой находилось кафе. Они предназначались на слом, чтобы освободить место для новых построек. Она не заметила, что окно на верхнем этаже одного из этих домов было открыто. В соседнем два окна были выбиты. Входная дверь в другом почти провалилась внутрь.

Кейт взглянула на часы. Она сидела здесь уже около двадцати минут. Для нее, привыкшей к сумасшедшему ритму прокуратуры, время тянулось невыносимо медленно. Она не сомневалась, что поблизости притаились десятки полицейских, готовых к атаке, как только он приблизится к ней. Она задумалась. Будет ли у них возможность что-то сказать друг другу? И что, черт возьми, она могла ему сказать? Привет, папа, тебе крышка? Она потерла замерзшие щеки и стала ждать. Он должен появиться ровно в четыре. Было слишком поздно что-либо менять. Вообще, слишком поздно что-то делать. Но она поступила правильно, несмотря на испытываемое ею чувство вины, несмотря на то что впала в истерику после звонка следователю. Она со злостью сцепила руки. Она вот-вот сдаст своего отца в руки полиции, и он заслужил это. Ей надоело думать об этом. Ей лишь хотелось, чтобы все поскорее кончилось.

Маккарти это не нравилось. Совершенно не нравилось. Обычно он следил за мишенью, иногда в течение недель, пока не начинал разбираться в привычках и поведении жертвы лучше, чем она сама. Это облегчало задачу убийства. Запас времени также давал Маккарти возможность разработать план бегства и предусмотреть свои действия на тот случай, если все пойдет вопреки плану. На этот раз у него не было подобной возможности. Сообщение Салливана было кратким. Он уже заплатил ему огромную сумму в виде поденной платы, еще два миллиона он получит после успешного завершения работы. Как ни крути, его щедро отблагодарили авансом, и теперь пришла пора отрабатывать эти деньги. Маккарти нервничал сильнее только, пожалуй, во время выполнения своего первого заказа много лет назад. К тому же весь район кишел полицейскими.

Но он продолжал твердить себе, что все будет хорошо. За то время, которым он располагал, был составлен план действий. Маккарти провел разведку местности вскоре после звонка Салливана. Он сразу же подумал о предназначенных к сносу домах. Это, действительно, было наиболее удобным местом. Маккарти находился здесь с четырех часов утра. Ему потребуется пятнадцать секунд после выстрела, чтобы бросить винтовку, сбежать по лестнице, выйти на улицу через входную дверь и сесть в машину. Пока полицейские сообразят, что к чему, он будет милях в двух от дома. Самолет взлетит через сорок пять минут с частной взлетно-посадочной полосы в десяти милях севернее Вашингтона. Место приземления – Нью-Йорк. На борту будет лишь один пассажир, и через немногим более пяти часов Маккарти превратится в заботливо обхаживаемого пассажира “Конкорда”, направляющегося в Лондон.

• Предыдущая
• 65/110
• Следующая