Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 68

• Предыдущая
• 68/110
• Следующая

– А что можем сделать мы?

Он схватил свое пальто и грубым движением поднял ее.

– Идемте, нужно поговорить с Президентом.

Джек полистал свои бумаги и оглядел собравшихся на заседание. Его рабочая группа состояла из четырех младших членов корпорации, трех ассистентов и двух компаньонов. Вести об успешном ведении Джеком дел Салливана распространились среди всех сотрудников фирмы. Многие из них взирали на Джека одновременно с благоговением, уважением и чуть-чуть со страхом.

– Сэм, вы займетесь координацией продаж сырьевых ресурсов через Киев. Наш парень действует там чересчур напористо, присматривайте за ним, но не слишком давите на него.

Сэм, компаньон с десятилетним стажем, защелкнул свой кейс.

– Будет исполнено.

– Бен, я просмотрел ваш доклад по лоббированию. Я согласен, нам следует надавить на Министерство иностранных дел, они должны быть на нашей стороне. Однако сделать это надо тактично. – Джек открыл следующую папку.

– На осуществление этой операции мы имеем около месяца. Наибольшую озабоченность вызывает зыбкий политический статус Украины. Если мы хотим, чтобы дело выгорело, стоит поторопиться. Меньше всего нам нужно, чтобы нашего клиента аннексировала Россия. А сейчас я хотел бы вкратце обсудить с вами...

Дверь открылась, и в проеме появилась секретарша Джека. Она выглядела раздраженной.

– Мне ужасно неловко беспокоить вас.

– Все в порядке, Марта. Что стряслось?

– Вам звонят.

– Я же просил Люсинду ни с кем меня не соединять, за исключением экстренных случаев. Все звонки откладываются до завтра.

– Боюсь, это может быть экстренным случаем.

Джек повернул свое кресло.

– Кто звонит?

– Она сказала, что ее зовут Кейт Уитни.

Пятью минутами позже Джек сидел в своей, только что купленной машине цвета меди “лексус 300”. Мысли стремительно проносились у него в голове. Кейт была близка к истерике. Он понял только то, что Лютера арестовали. Она не сказала за что.

После первого же стука Кейт открыла дверь и повисла у него на руках. Лишь через несколько минут она стала ровно дышать.

– Кейт, в чем дело? Где Лютер? В чем его обвиняют?

Она посмотрела на него; ее щеки были настолько опухшими и красными, будто ее избили.

Когда ей, наконец, удалось выговорить одно слово, Джек в изумлении сел.

– Убийство? – Он огляделся вокруг, лихорадочно обдумывая положение. – Но это же невозможно. В чьем убийстве его подозревают?

Кейт села прямо и откинула с лица волосы. Она посмотрела ему в глаза. На этот раз слова были произнесены четко, ясно и врезались в него, как куски разбитого стекла.

– Кристины Салливан.

Оцепенев на мгновение, Джек сорвался со стула. Он окинул ее взглядом, попытался что-то сказать, но не смог. Пошатываясь, он подошел к окну, распахнул его и окунулся в поток холодного воздуха. Казалось, его желудок наполнился едкой кислотой, она начала подниматься вверх и, когда достигла горла, Джек едва сумел проглотить ее. Ноги его медленно обретали прежнюю твердость. Он закрыл окно и вновь сел рядом с ней.

– Что произошло, Кейт?

Она вытерла опухшие глаза какой-то тряпкой. Все ее волосы были спутаны. Пальто она так и не сняла. Туфли лежали около стула, где она сбросила их. Она пыталась взять себя в руки. Смахнув прядь волос с губ, она, наконец, взглянула на него.

Слова тихими хлопками вылетали у нее изо рта.

– Его посадили в тюрьму. Они... они думают, что он проник в дом Салливана. Предполагалось, что там никого не будет... Но там была Кристина Салливан. – Она помолчала и потом глубоко вздохнула.

– Они думают, что Лютер застрелил ее.

Как только она выговорила последние слова, ее глаза закрылись, как будто веки сами опустились от непереносимой тяжести. Она медленно подвигала головой и, почувствовав пульсирующую боль, наморщила лоб.

– Это безумие, Кейт. Лютер никогда никого не убил бы.

– Не знаю, Джек. Не знаю, что и думать. Джек поднялся и снял пальто. Он потер лоб, пытаясь что-нибудь сообразить.

Он взглянул на нее.

– Откуда тебе это известно? Как, черт возьми, они его поймали?!

В ответ Кейт начало трясти. Казалось, боль так сильна, что ее видно; она кружилась над ней в воздухе и снова и снова вонзалась в ее хрупкое тело. Она вытерла лицо другой тряпкой. Кейт поворачивалась к нему так долго, дюйм за дюймом, словно была дряхлой старухой. Ее глаза по-прежнему были закрыты, она судорожно дышала, как будто воздух насильно удерживался в ее легких и должен был преодолеть сопротивление, прежде чем выйти наружу.

Наконец, она открыла глаза. Губы задвигались, но слов не было слышно. Затем ей все же удалось выговорить их, медленно, отчетливо, так, словно она старалась как можно дольше задержать в себе каждый звук.

– Я подставила его.

Лютер в оранжевом тюремном костюме сидел в той же комнате для допросов с бетонными стенами, где раньше побывала Ванда Брум. Сет Фрэнк, сидя напротив, внимательно изучал его. Лютер смотрел прямо перед собой. Он вовсе не казался удрученным, а напряженно думал о чем-то.

Вошли еще два человека. Один из них принес магнитофон, который поставил на середину стола и включил на запись.

– Курите? – Фрэнк протянул ему сигарету. Лютер взял ее, и оба выдохнули облачка дыма. Согласно инструкции, Фрэнк еще раз дословно зачитал его права. Здесь процедурных претензий не возникнет.

– Итак, вам понятны ваши права?

Лютер неопределенно помахал сигаретой.

Парень оказался не таким, каким Фрэнк ожидал его увидеть. Определенно, он был самым настоящим преступником. Три срока, но последние двадцать лет никаких нарушений закона. Само по себе это означало немного. Но никакого насилия, никаких жестокостей. Это тоже ничего не означало, но парень был немного необычным.

– Мне нужно, чтобы на мой следующий вопрос вы ответили либо “да” либо “нет”.

– Ясно.

– Хорошо. Вам понятно, что вы арестованы по подозрению в причастности к убийству Кристины Салливан?

– Да.

– И вы уверены, что хотите отказаться от своего права на присутствие вашего адвоката? Мы можем обеспечить вас адвокатом, либо вы можете воспользоваться услугами вашего собственного.

– Уверен.

– И вы считаете, что не хотите сделать никакого заявления для полиции? Что любое ваше высказывание может быть использовано против вас?

– Считаю.

Годы практики научили Фрэнка, что признания на ранних стадиях расследования могут стать катастрофой для обвинения. Даже добровольное признание могло быть опровергнуто защитой, и часто улики, обеспеченные этим признанием, отметались, как сфабрикованные. Преступник мог привести следователя прямо к телу, а на следующий день он оказывался на свободе, и его адвокат улыбался вам и молил Бога, чтобы его клиент больше никогда не делал глупостей. Но дело Фрэнка уже приобрело четкие очертания. И Лютер теперь лишь мог уточнить некоторые детали.

Он внимательно вгляделся в подследственного.

– В таком случае я хотел бы задать вам несколько вопросов. Хорошо?

– Хорошо.

Согласно правилам, Фрэнк назвал день, месяц, год и время суток, а затем попросил Лютера назвать свое полное имя. Только это они и успели сделать. Открылась дверь. В комнату заглянул полицейский.

– Тут пришел его адвокат.

Фрэнк посмотрел на Лютера, выключил магнитофон.

– Какой еще адвокат?

Прежде чем Лютер успел ответить, в комнату ворвался Джек, оттолкнув полицейского.

– Меня зовут Джек Грэм, я адвокат подозреваемого. Уберите отсюда магнитофон. Я хочу поговорить со своим клиентом наедине и немедленно, джентльмены.

Лютер уставился на него.

– Джек... – резко начал он.

– Заткнись, Лютер. – Джек взглянул на полицейских. – Немедленно!

Те начали выходить из комнаты. Фрэнк и Джек обменялись выразительными взглядами, и затем дверь закрылась. Джек положил свой кейс на стол, но продолжал стоять.

• Предыдущая
• 68/110
• Следующая