Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 88

• Предыдущая
• 88/110
• Следующая

– Как я уже сказал, Джек, ничего нельзя предугадать. Отношения с клиентами всегда такие хрупкие. Возьмем, к примеру, твои. Они основаны преимущественно на твоей будущей женитьбе на Дженнифер Райс Болдуин. И если, скажем, мисс Болдуин случайно обнаружит, что ты не ночевал дома, а вместо этого провел ночь с одной молодой особой, возможно, она будет менее склонна иметь с тобой деловые отношения и еще меньше – становиться твоей женой.

Все произошло в мгновение ока. Кирксен оказался прижатым к стене, а Джек был так близко от его лица, что очки у того запотели.

– Не делай глупостей, Джек. Каким бы ни был твой статус в фирме, компаньоны не одобрят факт нападения младшего компаньона на старшего. В “Паттон и Шоу” еще есть свои порядки.

– Не вздумай пошутить со мной так еще раз, Кирксен. Не вздумай. – Джек без усилий отшвырнул его в сторону двери и вернулся за свой стол.

Кирксен поправил рубашку и внутренне улыбнулся. Парнем так легко было управлять. Высокие красавчики. Сильные, как ослы, и такие же сообразительные.

– Знаешь, Джек, ты должен понять, во что ты влез. По какой-то причине ты безотчетно доверяешь Сэнди Лорду. Он сказал тебе правду насчет Барри Элвиса? Разве не сказал, Джек?

Джек медленно повернулся и непонимающе посмотрел на Кирксена.

– Он говорил тебе, что Барри не растет в профессиональном отношении, что он не способен привлекать новых клиентов в фирму? Или Лорд сказал, что Барри провалил крупный проект?

Джек продолжал молча смотреть на него.

Кирксен торжествующе улыбнулся.

– Один телефонный звонок, Джек. Дочка звонит и жалуется, что мистер Элвис причинил неудобства ей и ее отцу. И Барри Элвис исчезает. Это всего лишь правила игры, Джек. Может быть, тебе не по душе эта игра. Если так, то никто не мешает уйти тебе.

Кирксен давно вынашивал эти планы. Теперь, когда Салливана больше не было, он мог обещать Болдуину, что его работа будет иметь на фирме высший приоритет, а Кирксен по-прежнему располагал лучшими адвокатами города. И контроль над делами стоимостью четыре миллиона долларов вместе с его собственным бизнесом сделают его крупнейшим поставщиком денег для фирмы. И наконец, на главной двери появится табличка с фамилией Кирксен, а та, что была там раньше, будет выброшена за ненадобностью.

Руководящий компаньон улыбнулся Джеку.

– Может, Джек, я тебе не нравлюсь, но я говорю тебе чистую правду. Поступай как знаешь.

Кирксен вышел, закрыв за собой дверь.

Джек еще мгновение постоял, а затем рухнул в кресло. Он наклонился вперед, размашистыми, яростными движениями рук разбросал все, что находилось у него на столе, а потом медленно опустил голову на стол.

Сет Фрэнк посмотрел на старика. Низкорослый, в мягкой фетровой шляпе, вельветовых брюках, толстом свитере и зимних ботинках, он, похоже, ощущал себя в полицейском участке не очень уютно и одновременно испытывал огромное радостное возбуждение. В руке он держал прямоугольный предмет, завернутый в коричневую бумагу.

– Я не уверен, что понимаю вас, мистер Фландерс.

– Понимаете, я был там. В тот день, у суда. Ну, когда убили того человека. Я просто пошел посмотреть, из-за чего вся эта суматоха. Я прожил там всю жизнь и никогда не видел ничего подобного, это уж точно.

– Я вас понимаю, – сухо сказал Фрэнк.

– Итак, я взял с собой новую видеокамеру, классная вещь, скажу я вам, цветной видоискатель и все прочее. Просто держишь ее в руках, смотришь и снимаешь. Высокое качество. Ну и жена меня уговаривала идти.

– Замечательно, мистер Фландерс. И ради чего все это? – Фрэнк пытливо посмотрел на него.

– А-а! Извините, лейтенант. – Наконец-то до Фландерса дошло, что от него хотят.

– Стою там, болтаю, вечно я болтаю, да вот хоть женушку мою спросите. Я уже год как на пенсии. На работе-то не особо поговоришь. А работал я на заводском конвейере.

Знаете, люблю поговорить. И послушать, что другие говорят. Я много времени провел в том маленьком кафе, что за банком. Хороший кофе, да и булочки отменные, не то что всякая ерунда с пониженным содержанием жиров. Терпение Фрэнка подходило к концу.

– Ну, я и пришел к вам, чтобы показать вот это, —тараторил Фландерс. – Даже подарить. Для себя-то у меня есть копия. – Он подал Фрэнку завернутый в бумагу предмет. Фрэнк развернул его и посмотрел на видеокассету. Фландерс снял шляпу, под которой оказалась обширная лысина, однообразие которой нарушали лишь небольшие пряди волос, зачесанные за уши.

– Я уже говорил, что снял отличные кадры, – возбужденно продолжал он. – Как выступал президент и как подстрелили этого парня. Все отснял. Словно Бог мне помогал. Знаете, я же следовал за президентом. Ну и попал в самое пекло.

Фрэнк уставился на Фландерса.

– Там все это есть, на пленке, лейтенант. Уж не судите строго. – Он взглянул на часы. – Ну, мне пора. Опаздываю на обед. Жена этого не любит.

Он повернулся к двери. Сет Фрэнк посмотрел на кассету.

– Кстати, лейтенант, чуть не забыл.

– Слушаю вас.

– Если у вас что-нибудь получится с моей кассетой, как вы думаете, они упомянут мое имя, когда будут писать об этом?

Фрэнк дернул головой.

– Писать об этом? Кто?

– Да, – возбужденно продолжал старик. – Ну, эти, историки. Назовут ее “лентой Фландерса” или как-то еще в этом роде. Как это было раньше.

Фрэнк устало потер виски.

– Когда раньше?

– Ну, лейтенант. Неужели забыли о Запрудере в случае с Кеннеди.

Наконец, Фрэнк догадался.

– Я обязательно дам им знать, мистер Фландерс. На всякий случай. Для потомков.

– Вот именно. – Со счастливым видом Фландерс поднял вверх указательный палец. – Для потомков. Здорово. Удачи вам, лейтенант.

– Алан!

Ричмонд рассеянно, жестом дал Глории Рассел знак входить, и снова посмотрел на лежащую перед ним записную книжку. Наконец, он закрыл ее и бесстрастно взглянул на главу администрации.

Рассел замялась, глядя в пол и нервно сложив руки перед собой. Затем быстро прошла к столу президента и скорее упала, чем села на один из стульев.

– Я не знаю, что сказать тебе, Алан. Я осознаю, что мое поведение было непростительным, абсолютно неприемлемым. На меня словно затмение нашло.

– Значит, ты не будешь убеждать меня, что действовала в моих же интересах’ – Ричмонд откинулся на спинку кресла, неотрывно глядя на Рассел.

– Нет. Я пришла, чтобы подать прошение об отставке. Президент улыбнулся.

– Наверное, я действительно недооценил тебя, Глория. Он встал, обошел вокруг стола и, оперевшись на него, посмотрел ей в лицо.

– Напротив, твое поведение было абсолютно приемлемым. На твоем месте я поступил бы точно так же.

Она подняла на него глаза. Ее лицо выражало изумление.

– Пойми меня правильно, Глория; как любой вождь, я жду от своих подчиненных лояльности. Однако я не ожидаю, что любой из них может быть чем-то большим, чем просто человеком со всеми его слабостями и первобытными инстинктами. В конечном счете, мы все – животные. Я достиг своего положения благодаря тому, что никогда не забывал о том, что самый значительный человек на свете – это я сам. Каковы бы ни были обстоятельства, какие бы проблемы ни стояли передо мной, я никогда, никогда не упускал из виду этот простой трюизм. Твои поступки той ночью свидетельствуют о том, что ты разделяешь такую точку зрения.

– Ты знаешь, что я собиралась делать?

– Конечно, знаю, Глория. Я не обвиняю тебя в том, что ты воспользовалась обстоятельствами и попробовала извлечь максимальную выгоду из ситуации лично для себя. Боже мой, да на этом держится вся эта страна и этот город в особенности.

– Но когда Бертон сказал тебе... Ричмонд поднял руку.

– Признаюсь, той ночью я испытывал определенные эмоции. И прежде всего я чувствовал, что меня предали. Но позже я пришел к выводу, что твои поступки говорят о силе, а не о слабости твоего характера.

• Предыдущая
• 88/110
• Следующая