Я не собираюсь влюбляться! (СИ) - "Torens" - Страница 13

• Предыдущая
• 13/67
• Следующая

- Мы делали, все возможное, но...

Мне стало плохо...

закончив главу на таком моменте, я напеваю себе под нос "А я маленькая мерзость, а я маленькая гнусть. Ага-ага. Я поганками наелась и на пакости стремлюсь"))))

Немного об Антоне

От автора.

- Алло, Антон?

- Да.

- Ты можешь завтра приехать?

- Э? Завтра? Я завтра должен препода одного поймать. У меня по всем предметам самоэкзамен, так что надо, чтобы мне просто поставили оценку и расписались. А домой я приеду послезавтра, я уже даже билет на поезд взял...

- В Кирилла стреляли.

- Как стреляли? Он жив?

- Пока да. Сейчас идет операция...

- Я приеду. Завтра. Прилечу на самолете.

- Спасибо.

- Тут не за что благодарить...

Антон положил мобильник и огляделся вокруг, а потом сорвался с места, хватая паспорт и купленный билет на поезд. Надо его вернуть и купить билет уже на самолет, и все равно, что на это уйдет большая часть накопленного...

Антона всегда завораживало кино, театр, опера, балет. Он хотел выступать на сцене, но его родители были категорически против. Единственный наследник должен продолжить семейный бизнес, а не прыгать перед толпой незнакомцев. Антон, единожды услышав гневную речь отца о его увлечении, принял для себя решение, поэтому после окончания школы, ничего не говоря родителям, поехал в Москву, подал документы, прошел творческий конкурс и поступил. Когда родители об этом узнали, было поздно. Несмотря на свою улыбчивость и доброту, Антон был очень упрям, и если он что-то решил, то обязательно так и сделает. Теперь парень жил в общаге, подрабатывая все свободное время, ведь родители наотрез отказались поддерживать его материально, пока он не выкинет из головы «этот свой театр». Вот так вот из всех своих друзей Антон первый попробовал вкус прелести настоящей взрослой жизни, когда не на кого положиться кроме себя и не от кого ждать помощи. Но его это не особо заботило. Он был счастлив.

В ушах парня всегда были наушники, но слушал он не плей-лист, а радио. Да-да, радио. Он мог назвать имя любого радио-ведущего и определял их по голосу. Он любил подпевать любимым песням, а еще танцевать. Зачастую, когда парень забывался, он мог начать говорить четко, членораздельно, громко и выразительно, при этом играл мимикой, словно находился на сцене, но тут же приходил в себя и, высунув язык, корчил недовольное лицо. Такая вот у него была привычка. Антон знал наизусть огромное количество пьес, историй, романов, стихотворений. Когда он смотрел кино, то часто начинал повторять вслух понравившуюся ему фразу с разной интонацией. Любимые же диалоги он знал дословно.

Антон был обладателем непослушных, густых волос, которые вечно находились в беспорядке, как бы парень их ни приглаживал. Идея постричься коротко ему в голову не приходила. Они были темно-русого оттенка, хотя скорее всего Антон был просто шатеном с выразительными небесно-голубыми глазами. Когда парень улыбался, то становились видны зубы, особенно четко были заметны два клыка с двух сторон в верхнем ряду. Казалось, что парень их специально подпиливал, но на самом деле они лишь просто хотели доказать свое имя. А вообще, Антон был из тех типов парней, на которых смотришь и ничего кроме как: «Какой милашка!» - сказать не можешь.

Среди своих друзей - Саши и Кирилла - он выглядел довольно хрупким. Узкие плечи, отсутствовали бицепсы и трицепсы, зато хорошо была видна тонкая талия. Однажды на школьном выступлении в десятом классе, класс Антона поставил сценку, в которой все девушки играли парней, а все парни – девушек. Антон сыграл роль принцессы. В пушистом бальном платье нежно-кремового цвета он выглядел так очаровательно, что половина зрителей приняла его за настоящую девушку. А некоторые парни признались даже в симпатии, но Антон их отшил. Нет, он не был ярым гетником, да и как им можно быть, если твоя подруга – яойщица? Антон считал, что любые отношения имеют право на существование, только сам пока предпочитал иметь дело с девушками, особенно если учесть, что отбоя у него от них не было.

Несмотря на свою миловидную внешность и хрупкое тело, (или как называла это Настя: «Потенциальный укешка») на свой добрый, мягкий характер, вечную улыбку, стремления во всем находить светлые стороны, умение поддержать в трудную минуту, беззаботность, стремление к жизни и любви ко всему окружающему – Антон на самом деле не был таким слабым, каким казался. Внутри него находился маленький демон. Или другой человек. Когда Антон дрался со своими друзьями или один, он становился неуправляемым, жестоким, разрушающим все на своем пути. Сплошной сгусток агрессии, который не остановится, пока последний враг не окажется на земле. Из-за этого у парня были большие неприятности, как-то он даже чуть не попал в тюрьму, потому что парень, которого он избил - почти умер, врачи успели его спасти в последний момент, а деньги родителей - отмазать. Но такой Антон появлялся довольно редко, и его друзья знали наизусть симптомы проявления «темного» Антона, поэтому успевали успокоить парня.

Ну, вот такой вот наш Антон...

Нулевой километр

Первое, что я увидел, открыв глаза, была длинная лампа накаливания и бледно-синий потолок, а это значило, что я нахожусь в больнице в палате, что принадлежит нашей семье. Вот только у меня вопрос: какого черта я тут делаю? Я опустил глаза и увидел маму, что спала, положив голову на мою постель, за столом сидел Сеня, что-то быстро печатая на ноутбуке, с которым он не расставался. За ним находилась Настя, положившая подбородок на плечо парня и смотревшая в монитор. Напротив кровати что-то тихо обсуждали Саша и Антон. Антон приехал? У него как всегда играла музыка на телефоне.

Любовь до упада.

И дождливое танго!

Так бежим по шоссе!

Это мой нулевой километр!

Пожирает сентябрьский полдень…

По колесам играет оркестр –

Камень за камнем, камень за камнем….

Последним кого я увидел, был платиновый блондин, сидящий в одиночестве у входа в палату. Так, а вот это мне совершенно не нравится!

- Какого черта? - хрипло спросил я.

В груди стало больно. Захотелось закашляться. Мой тихий голос привел к неожиданным последствиям. Все находившиеся в палате как один уставились на меня. Даже мама подняла голову и смотрела как на приведение.

- Кир! - заорала Настя и кинулась ко мне. Она со всей силы плюхнулась поверх меня. Дыхание сперло, грудь, мне показалось, проткнули раскаленным железом. – Ой, прости, - виновато произнесла подруга, сползая с меня.

- Убить меня хочешь? - стоная, спросил я.

- Каюсь, есть такие мыслишки за то, что заставил нас поволноваться! - она возмущенно уставилась на меня.

- Кирюш, ты как? - обеспокоенно спросила мама.

- Хреново, - не стал я врать. - В груди больно, и ужасно хочется пить.

- Я за врачом! - быстро проговорил Антон, выскакивая из палаты.

Мой взгляд опять натолкнулся на блондина. Он так же, как и все остальные, находившиеся в палате, с волнением и в то же время с облегчением смотрел на меня. Когда наши глаза встретились, он улыбнулся. Я улыбнулся в ответ, во всяком случае, я надеюсь, что та гримаса, которая получилась у меня, была похожа на улыбку.

Дверь в палату открылась, впуская Льва Евгеньевича. Официально он был врачом больницы, а неофициально считался нашим семейным доктором. Папа обращался к нему по любому поводу.

- Ну, здравствуй, Кирилл. Очнулся-таки, - весело заговорил Лев Евгеньевич.

- Нет, еще сплю, - ответил я.

- Шутишь? Это хорошо. Что болит?

- Грудь. Дышать трудно и слабость во всем теле.

- Ну, это вполне нормально, - оптимистически заявил он.

- Я рад, но, может, мне все-таки кто-нибудь расскажет, что случилось, и почему я нахожусь в больнице? - вот тут-то улыбка с лица врача сползла. Он недоверчиво посмотрел на меня.

- А ты разве не помнишь?

Я покачал головой, так как говорить было тяжело, а на такой глупый вопрос я мог лишь съязвить. Нет, ну а головой подумать никак? Если я спрашиваю, почему нахожусь здесь, то, понятное дело, я не помню причины!

• Предыдущая
• 13/67
• Следующая