Праздничный пикник (сборник) - Стаут Рекс - Страница 15
- Предыдущая
- 15/64
- Следующая
– Это просто смешно, – провозгласил доктор Буль. – Любое ядовитое вещество, упомянутое в фармакопее, вызвало бы характерные симптомы, которые я обязательно заметил бы.
– Сомневаюсь, доктор. Это преувеличение, и не советую вам повторять его со свидетельской трибуны. Я просил не перебивать меня. Арчи?
Ему требовались три последние слова из продиктованных, и я напомнил ему:
– «А это маловероятно».
– Угу. «После проверки, проведенной мистером Гудвином, я признал версию о подмене морфина химерой воспаленного воображения Пола. Я бы счел химерой и все это дело, если бы не одна загвоздка – грелки». Абзац.
«Я пришел к выводу – и, уверен, Вы согласитесь с ним, учитывая все обстоятельства, – что грелки были уже пусты, когда Пол заметил их в кровати брата. Меня это озадачило. После ухода сиделки ночью кто-то вынул грелки из постели, опорожнил их и положил обратно. Что может быть причиной столь странных действий? Нельзя было просто отмахнуться от этой загадки. Она беспокоила меня. Я послал мистера Гудвина в Маунт-Киско, чтобы он расспросил родственников покойного о морфине, но этот опрос был простой формальностью. Требовалось найти какое-то объяснение тому факту, что грелки были пусты. Я рассматривал его со всех возможных точек зрения, примерял ко всему, что рассказывали мне участники событий, и в конце концов нашел объяснение, опираясь на две подсказки. Первая – это ответ на вопрос, какой цели могли служить пустые грелки в постели больного человека. А вторая – тот факт, что глава семейства Файф также умер от пневмонии после того, как кто-то открыл окно и впустил в комнату зимний холод. Открыл окно к смерти, так сказать. Этот вопрос и это обстоятельство натолкнули меня на одну мысль». Абзац.
«Я сделал три телефонных звонка…» Нет. «…четыре телефонных звонка. Сначала я позвонил управляющему магазина „Шрамм“ на Мэдисон-авеню и спросил, как там упакуют две кварты мороженого в жаркий летний день для покупателя, которому предстоит довольно долгая поездка на автомобиле. Управляющий сказал, что мороженое обычно кладут в картонку, которую помещают в картонную коробку на слой сухого льда и обкладывают сухим льдом по бокам и сверху. По словам управляющего, такова их неизменная практика. Потом я связался с доктором Волмером, который живет по соседству, и, следуя его совету, позвонил представителю фирмы, производящей сухой лед. От этого последнего я узнал, что, во-первых, несколько фунтов сухого льда, помещенных под одеяло на грудную клетку человека существенно понизят температуру его тела, возможно даже до значений, критических для больного пневмонией. Во-вторых, только контрольный эксперимент способен показать, приведет ли это критическое понижение температуры тела к летальному исходу. В-третьих, сухой лед вызывает ожоги на коже даже через одежду, так что при контакте с ним на кожных покровах останутся заметные следы. В-четвертых, идеальной прокладкой между льдом и телом, позволяющей избежать ожогов, могут служить резиновые грелки. И наконец, я позвонил…»
– Это же какая-то фантастика, – перебил доктор Буль. – Чистая фантастика.
– Согласен, – признал Вульф. – Однако мне и надо было объяснить нечто фантастическое. Абзац. «Наконец, я позвонил Дэвиду Файфу и пригласил его к себе. Моей следующей задачей было выяснить, что? стало с мороженым. Гипотеза, которую я строил, оказалась бы беспочвенной, если бы мы узнали, что в воскресенье упаковка с мороженым оставалось нетронутой. Когда мистер Гудвин позвонил мне из Маунт-Киско, я попросил его уточнить этот вопрос. Он задал его Полу, мистеру и миссис Таттл, мисс Горен и мистеру Эрроу, и все они заявили, что ничего не знают о мороженом. Еще он…»
Высокий пронзительный голос Луизы Таттл заставил его смолкнуть:
– Это неправда! Я сказала ему, что в воскресенье видела мороженое в холодильнике!
Вульф качнул головой:
– Вы сказали, что видели большой бумажный пакет и предположили, что в нем лежит мороженое. Вы не заглядывали внутрь пакета. Вы не видели сухой лед. – Он не сводил с нее внимательного взгляда. – Или видели?
– Не отвечай, – вдруг приказал жене Таттл.
– Вот как? – Вульф приподнял брови. – Неужели мы уже достигли той стадии, когда опасно отвечать? Так видели вы лед, миссис Таттл?
– Нет! Не видела!
– Тогда я продолжу. Арчи?
Я напомнил ему:
– «…мороженом. Еще он…»
– Да. «Еще он заехал в отель и осмотрел холодильник в номере. Мороженого там не было. Дэвида я сам спросил о мороженом, и он сказал, что ничего о мороженом не знает. Итак, моя гипотеза обретала плоть и кровь. Кто-то действительно что-то сделал с мороженым и скрывал это. Если сухой лед использовали так, как я предположил, то есть чтобы убить больного пневмонией, то доказать это будет невозможно, поскольку сухой лед испаряется бесследно, а значит, мое предположение так и осталось бы не более чем предположением. Следовало зайти с другой стороны, что я и сделал, задав определенные вопросы Дэвиду Файфу и вызвав известного Вам Сола Пензера». Абзац.
«Из прилагаемых записей видно, что беседы с участниками событий придавали верное направление ходу наших мыслей. Берта Файф подозревали в убийстве отца, судили и оправдали. Ему не понравились показания сестры и братьев во время суда, а главным пунктом защиты было алиби, предоставленное его другом Винсентом Таттлом. Таттл заявил тогда, что они с Бертом играли в карты в пансионе, где оба снимали комнаты. Как сказал мистер Эрроу, Берт приехал в Нью-Йорк вовсе не по делам бизнеса, а потому, что, говоря словами мистера Эрроу, ему не давало покоя прошлое. Сам Эрроу чист от подозрений, так как ночь с субботы на воскресенье провел в полицейском участке. Вы не пропу?стите и другие значимые моменты, самым показательным из которых я считаю то обстоятельство, что Берт не только посетил пансион, где снимал комнату двадцать лет назад, но, узнав, что бывшая хозяйка пансиона поселилась в Покипси, отправился к ней туда. Как Вы увидите из записи моего разговора с Дэвидом, состоявшегося днем ранее…» Я дам тебе эту запись, Арчи. «…Берт прожил в ее пансионе совсем недолго, около двух месяцев, и вряд ли за этот период успел так привязаться к владелице, чтобы настойчиво искать ее двадцать лет спустя. Логично допустить, что им двигал иной мотив». Абзац.
«Во время вчерашней беседы с Дэвидом я получил еще одну подсказку – она прозвучала в его ответе на один из моих вопросов. После смерти его матери отношения отца с детьми не складывались. Он выгнал Берта из дома и велел больше не показываться ему на глаза, с Дэвидом и Полом также не ладил. Он не разрешил дочери выйти замуж за молодого человека по имени Винсент Таттл, в то время работавшего продавцом в местной аптеке, и запретил ей встречаться с ним. После смерти отца Луиза и Таттл поженились и позднее купили ту самую аптеку на деньги, унаследованные от отца. Из предыдущих бесед мне уже было известно, что после смерти главы семейства его состояние поделили поровну между детьми».
Вульф повернул голову к аптекарю:
– Прежде чем я продолжу, мистер Таттл, не могли бы вы ответить на два-три вопроса? Это правда, что за день до болезни Берт говорил при вас, что разыскал миссис Доббс – хозяйку пансиона, где вы оба в свое время снимали комнаты, – и побеседовал с ней?
Таттл провел языком по губам.
– Да вроде бы нет, – хрипло ответил он и, откашлявшись, добавил: – Я ничего такого не помню.
– Но он же рассказывал, Винс, и это было при тебе! – воскликнул Дэвид. Он посмотрел на Вульфа: – Вчера я говорил вам.
– Знаю. Я проверяю его память. – Затем Вульф обратился к Полу: – А вы помните это?
– А как же. – Пол смотрел на Таттла, хотя обращался к Вульфу. – Еще как помню. А в другой раз Берт говорил, что снова поедет к ней, как только выздоровеет.
Вульф крякнул.
– Вас я не буду спрашивать, миссис Таттл. – И он опять сосредоточил внимание на супруге Луизы. – Другой вопрос: где вы были вчера вечером с шести до десяти часов?
Это совершенно сбило Таттла с толку. Он не ожидал такого поворота и был застигнут врасплох.
- Предыдущая
- 15/64
- Следующая
