Пламенное сердце - Мид Ричел (Райчел) - Страница 79

• Предыдущая
• 79/82
• Следующая

Маркус бессильно развел руками.

– Ведь их так и называют.

– Но каким образом они будут действовать? – вырвалось у Эдди. – Это же Сидни. Она будет той же самой… верно? Она может бороться с ними.

Маркус долго молчал, прежде чем ответить.

– Конечно, – заявил он, но он не умел лгать так хорошо, как Сидни. Затем Маркус обратился ко мне: – Она не набила себе соляную татуировку?

Я покачал головой, но сообразил по лицу Маркуса, что он уже знает ответ. Я не решился говорить о недоказанной защите, которую могла дать Сидни ее магия. У нас не было доказательств, кроме слов Инес, но Сидни намеревалась поставить несколько экспериментов на себе, когда будет время. Но теперь об этом речь и не шла. «Когда-нибудь все утихомирится, – твердила она мне. – Тогда у нас появится время».

Я бодрствовал ночь напролет, не в силах уснуть. На следующий день нашу компанию вызвали к Кларенсу, на встречу с алхимиком по имени Мора. Она была ровесницей Сидни – с темными волосами, подстриженными неровными прядями. На ней была амбервудская форма.

– Я – новый алхимик, назначенный в Палм-Спрингс, – чопорно произнесла она. – Я – ваш связной для улаживания проблем, связанных с мороями. А вы, принцесса, – спокойны и уживчивы, поэтому у нас не будет причин для частых контактов.

Мы угрюмо уставились на нее. Сообщество было в курсе, что Сидни забрали, хотя отнюдь не все причины получили широкую огласку. Те, кто не знал о нас с Сидни, думали, что ее отсюда выдернули из-за тесной дружбы с нами… Впрочем, данное подозрение было не очень далеко от правды.

Мора вручила нам визитные карточки.

– Здесь – адрес моей электронной почты и мой телефонный номер, на случай, если вам понадобится связаться со мной. Вопросы есть?

– Да, – выдавил я. – Где Сидни и Зоя Сейдж?

Мора улыбнулась вежливо, как политик, но я видел в ее глазах лед алхимиков. Сомневаюсь, что она смогла бы находиться в одной комнате со мной, если бы ее ввели в предысторию Сидни. Мне стало ясно, что Мора разделяет традиционное отвращение и недоверие к таким, как я.

– Сожалею, – отчеканила она. – Я лишь выполняю то, что мне приказывают. Подобной информацией со мной не делятся. Вам придется обратиться к вышестоящим, чтобы получить сведения о новом назначении сестер Сейдж. – Судя по ее тону, она не думала, что кто-нибудь с нами чем-то поделится. По крайней мере, в этом наше мнение совпадало.

Утром я не принял лекарство и в течение дня чувствовал слабые изменения. Джеки заявила, что во время новолуния – через две недели – она попробует применить другие заклинания поиска, и только это вкупе с надеждой на восстановление духа удержало меня от водки. Страшнее всего мне было идти на занятия. Мне хотелось затаиться дома и свернуться в клубок. Или продолжать дергать Маркуса, требуя новостей. Но мысль о Сидни гнала меня в Карлтон. Она хотела бы, чтобы я продолжал рисовать, не только из-за своих воззрений на образование, но еще и потому, что она не любила видеть меня предающимся унынию. Я бродил по кампусу, как робот, и палитры мои раскрасились серым и черным.

Через три дня после того, как я отказался от таблеток, я не сомневался, что депрессия поселилась в моей душе навсегда. Все стало как раньше.

А спустя пять дней я проснулся и ощутил первые проблески духа.

Я чуть не разрыдался. Как долго! Когда я потянулся и коснулся тонких сверкающих магических нитей, я оцепенел. Наверное, до этого момента я и не дышал! Дух являлся существенной частью меня, и мне его не хватало. Как я мог отринуть свой дар? Пока я не мог управлять им, как следует, но сладость силы пьянила и укрепляла. И я впервые после исчезновения Сидни ощутил надежду и позвонил Лиссе. Я отрешился от тревоги и внезапно приободрился.

– Свяжись с алхимиками и узнай, где Сидни, – сказал я Лиссе по телефону.

– Ты о чем? – Лиссу мое заявление сбило с толку, и неудивительно.

Очевидно, никто не потрудился рассказать ей о переменах в Палм-Спрингс. Алхимики считали, что, пока Джилл в безопасности, остальное Лиссы не касается. Я не проболтался о наших отношениях – упомянул лишь, что обезумевшие алхимики убрали Сидни только потому, что она водилась с нами. Хотя я, в принципе, не лгал.

– Кошмар! – отозвалась Лисса. В голосе ее звучало сочувствие. – Но я мало что могу сделать. Это их проблемы, какими бы тяжелыми они ни были. Я не могу требовать от них объяснений, и они также не имеют права влезать в дела моих подданных. Алхимики и морои работают совместно, но мы сохраняем политику невмешательства.

– Но можешь ты просто спросить? Пожалуйста! – Я старался быть спокойным. Хорошо, что я не воспользовался режимом видеосвязи. Даже не представляю, что отражалось на моем лице.

– Ладно, – неохотно произнесла Лисса. – Но ничего не могу обещать.

– Спасибо. – Внезапно меня озарило. – А не могла бы ты навестить ее в сне духа? Я пытаюсь, но таблетки…

– А! – Лисса помолчала. – Пожалуй… я бы попробовала, но тут я тебе уступаю. Мне нужно очень хорошо знать человека, чтобы вторгнуться в чужой сон. Давай попросим Соню?

Между прочим, Лисса подкинула мне отличную идею, и я последовал ее совету. Я цеплялся за любую соломинку. Соня и Сидни действительно подружились, но Соня, к сожалению, была не очень сильна в хождении по снам. Когда она пару дней спустя позвонила мне, она меня огорчила.

– Адриан, – сказала Соня. – У меня не получается до нее дотянуться. Думаю, мне такое просто не дано. Ты у нас – самый лучший «ловец снов».

– А вдруг она бодрствовала? – пробормотал я. Мои надежды опять рухнули в пропасть, но ненадолго, потому что на следующее утро я сумел прикоснуться к духу.

Ко мне возвратилась некая важная часть меня. Я почувствовал прилив вдохновения. Магия бурлила во мне, великолепная, восхитительная, и я выбежал наружу в трусах и футболке. Людей на улице было мало, но мужчина, выгуливавший собаку на противоположной стороне улицы, удивленно вытаращил глаза. Я решительно потянулся к духу, и аура мужчины вспыхнула перед моим взором, мерцая оранжево-синим.

– Господи! – прошептал я. Магия со мной! Я справился! Я помахал соседу рукой и поспешил обратно. Очутившись в спальне, я уселся и начал вызывать состояние, требуемое для сна духа. Для этого мне требовалось умиротворение, а возбуждение не давало мне успокоиться. Наконец я впал в транс, но, увы, не смог ничего сделать.

Я очнулся и попытался рассуждать здраво. Если она где-то в Штатах, значит, у нее сейчас тоже светлое время суток. Кроме того, имелся шанс, что мои силы вскоре окрепнут. Тьма временно отступила, и меня понесли крылья надежды – возможно, к критическому состоянию, которое Эйнштейн называл «крайностью». Впрочем, я так не считал. Впервые с момента исчезновения Сидни мне казалось, что еще не все потеряно. Я спасу ее.

Всплеск дал мне столько энергии, что в течение четырех дней я практически не спал. Я был чересчур взвинченный. Вдобавок я не желал упускать ни малейшего шанса. Я должен застать Сидни спящей! Я полностью контролировал дух и постоянно соскальзывал в дрему, пытаясь отыскать ее. Но ничего не выходило. Иногда вообще ничего не ощущалось. А порой я натыкался на глухую стену. Во всех случаях результат получался неутешительный: Сидни не было.

Настроение мое начало портиться, но неожиданно мне позвонила Джеки и сообщила, что собирается применить очередные заклинания. Я послушно приехал, но мое радостное возбуждение рассыпалось, швырнув меня в бездну. Это случилось не только из-за нашей вины (хотя она, конечно, меня тяготила). Имелись и другие причины. Я так сосредоточился, что уделял мало времени самой Сидни. Что с ней сейчас творится? Как она? Маркус не распространялся насчет того, что с ней делают, и мое воображение разыгралось. Ненависть к себе обуяла меня. Сидни страдает. Она нуждается во мне, а я – далеко.

Возле дома Джеки была припаркована чужая машина, и когда Джеки открыла мне дверь, я обнаружил в гостиной Джилл и Эдди.

– Вы что здесь делаете? – недоуменно выпалил я.

• Предыдущая
• 79/82
• Следующая