Звездный - Ласки Кэтрин - Страница 22

• Предыдущая
• 22/34
• Следующая

– Да, из того, что нам приходилось есть в последнее время, действительно больше всего похоже на настоящее мясо, – согласился Свистун.

– Что значит «настоящее мясо»? – спросила Катрия.

– Ну, сама понимаешь, карибу, лось… От которого мне как глодателю, приходится признать, доставались лишь скудные объедки. Так что тебе, пожалуй, лучше знать, какое на вкус настоящее мясо.

– Понятно. Вроде и в самом деле питательнее, чем эти крохотные бескостные рыбки.

– Да, но кости у нее побольше, будьте осторожны, – сказал Фаолан. – Они достаточно большие, чтобы ими подавиться, но не такие большие, чтобы их выгладывать, – задумчиво добавил он. – В этом-то и заключается одна из проблем с рыбами. Их кости… как бы мягкие. Трудно вцепиться в них как следует, а уж глодать и вовсе не получается.

– Да, рисунки на них точно не получатся, – сказала Эдме, пережевывая хвост трески.

– И это речи двух стражей Кольца! – в шутку воскликнул Свистун и подмигнул, желая их приободрить, но Фаолана с Эдме вдруг пронзила острая тоска по долгим зимним ночам, когда дули ветра-ветрищи и они отдыхали от стражи. Обычно они брали какую-нибудь кость покрепче и приносили к походной кузнице одной из странствующих сов-кузнецов. Пока сова деловито стучала молотками, выковывая какую-нибудь красивую штуковину из металла, они старались выгрызть красивый рисунок на кости. Вот же было время! Сейчас даже почти представить невозможно, что когда-то они целыми ночами, вплоть до самой зари, занимались только тем, что создавали «произведения искусства», как выражалась Гвиннет.

– Смотрите! – воскликнула Мхайри, повернувшись к киту, который выбросил им треску.

Вода буквально закипела от зелено-серебристых рыб. Их были целые сотни.

– Наверное, это их гон, какой бывает у лосося весной, когда он идет на нерест, – сказал Фаолан.

Само слово «весной» в его устах прозвучало немного неуверенно и даже зловеще, отчего у всех волков по костному мозгу пробежал неприятный холодок.

Перламутровые киты выбросили еще несколько рыб к основанию ледяной колонны, но все уже наелись и почувствовали прилив сил. Теперь они долго смогут идти походным шагом.

– Я не хочу, чтобы ты нес меня в пасти, Тоби! – запротестовал Мирр, когда к нему подошел медвежонок. – Это унизительно. Я уже взрослый! Меня отлучили от груди!

Он топнул лапой и сердито помахал хвостом.

– Ну тогда забирайся мне на плечи, – сказал Тоби.

Аббан, у которого на мордочке поблескивала рыбья чешуя, подошел к Барни.

– Мне все равно, как меня будут нести, – сказал он. – Только вдоль моря старайся идти.

Барни решил, что будет лучше, если Аббан тоже поедет у него на плечах. Моди взобралась на широкую спину Илона. Он уже переносил ее так, когда они скакали по льдинам. Моди казалось совершенно довольной поездкой; нежные пуховые перышки под покровными перьями напоминали ей нежный мех на животе матери. Но больше всего ей нравилось смотреть с высоты. Обняв Илона за шею и сцепив когти между собой, она выглядывала у него из-за плеч и вертела головой, стараясь ничего не упустить из виду.

Однажды ясным днем Синяя Даль из смутной дымки превратилась в узкую полоску темно-синего цвета.

– Это всего лишь полоса, – сказала Эдме, – но с каждым днем она становится все шире и темнее. Интересно, скоро ли мы ступим на твердую землю?

– Вы, Илон и Зануш, первыми увидите ее, – сказала Гвиннет, пролетая мимо них. – Зрение у орлов получше, чему волков или сов. И тогда она не будет синей полоской. Это будет настоящая страна!

«Настоящая страна», – эхом прозвучало в сознании Моди.

– Ты хочешь сказать, что там будут деревья, озера, леса и горы?

– Откуда у тебя такие мысли, Моди? – спросила Гвиннет.

– Я слышала, как мама говорила о таких вещах. Да и ты, Гвиннет, тоже. Ты везде побывала – даже на острове Хуула посреди Хуулмере. Ты видела Темный лес и Серебряную мглу, где жила твоя тетушка. А вы откуда прилетели, Илон и Зануш?

– Из Амбалы. Прекрасный был лес! – с сожалением в голосе ответил Илон. – Мы жили в древнем гнезде, которым когда-то владели еще прапрапрапрародители Зануш, Элвер и Зан, близкие друзья короля Сорена. – Он вздохнул. – Но сейчас все это пропало. Мы в новом месте, нас ждет новая страна.

– С новыми существами? – спросила Моди.

– Возможно, – ответила Гвиннет.

– Я хочу завести побольше друзей, – сказала Моди мечтательно. – Друзей, которые похожи на меня и говорят примерно так же, как мы.

– Ты хочешь сказать, на том же языке, что и мы?

– Ну да. Я же не понимаю язык тех, кто живет в воде. Аббан понимает, но я нет. – Она немного помолчала и добавила: – Еще я надеюсь, что там будут не все.

– Ты не хочешь там кого-то видеть? – спросила Гвиннет.

– Да.

– И кого именно?

– Глодателей.

– Глодателей? Но твоя мама была глодателем, как и Фаолан, Эдме и Свистун.

– Мне все равно, как выглядит волк. Бедная Эдме, у нее до сих пор нет глаза! Он у нее не вырос, как вырос у мамы. Пусть волчата рождаются какими угодно, лишь бы их не называли глодателями, не уносили погибать и не обижали их потом, если они выживут.

– Не думаю, что дело дойдет до такого, Моди. Мы идем в новую страну, оставив старые обычаи позади. Нам нужно придумать новые правила и обычаи.

Несмотря на ухудшающееся зрение, Гвиннет постаралась разглядеть маленького щенка, который на плечах огромного орла казался еще крохотнее. «Интересно, кто был отцом Моди?» – подумалось вдруг ей. Мех у Моди был темно-рыжего цвета, более рыжего, чем у матери, а это означало, что и отец должен быть рыжим. У потомства рыжих и серебристых или серых волков цвет меха обычно был «грязевым», как его называли, то есть темновато-бурым. Но кем бы ни был ее отец, Моди была необычайно умна и сообразительна не по возрасту – в этом сомневаться не приходилось. «И это настоящее чудо, если вспомнить, что она родилась во время голода», – подумала Гвиннет.

Дни постепенно становились все длиннее и длиннее. Киты ежедневно приносили им много трески с питательным мясом. Животные чувствовали, как их мышцы постепенно крепнут, и с каждым переходом им было все легче идти с постоянной скоростью. Щенки тоже росли; вскоре они могли уже преодолевать большие расстояния пешком и лишь иногда взбирались на плечи орлам или медвежатам, которые тоже заметно выросли. Илон и Зануш смогли возобновить разведывательные полеты; они хотели найти шайку Хипа, но никаких следов разбойников пока что не обнаружили, несмотря на то что старались пролетать даже под мостом.

Весна уже ощущалась в воздухе, и днем лед часто таял, оставляя на мосту лужи, которые ночью замерзали. Новый лед не был таким крепким, как старый. Он был «гнилым», как называли волки весенний лед на реке в стране Далеко-Далеко. Лапы на нем разъезжались в разные стороны и проваливались в воду под тонкой корочкой. Держаться друг за другом было трудно, приходилось все время внимательно вглядываться вниз и смотреть, куда ступаешь.

Из страха сглазить никто не осмеливался первым высказать вслух мысль, которая заботила всех без исключения – неужели шайка Хипа попала в какую-то передрягу и сгинула навсегда? Вдруг им никто уже не угрожает и их не преследует?

К сумеркам они подошли к развилке. Мост разделялся на две части. Илон и Зануш полетели вперед, чтобы посмотреть, по какому пути будет легче идти и где меньше препятствий.

– Они вновь соединяются примерно в лиге. Сверху выглядят одинаково, – доложила Зануш. Илон кивнул в знак согласия.

– Но это сверху, – сказала Эдме. – А снизу все может оказаться иначе. Кроме того, с моря идет туман. Когда он покроет мост, идти будет гораздо труднее.

– Мы с Мхайри можем отправиться на разведку, – сказала Дэрли.

– Нет! – выпалила Эдме и тут же извинилась за резкий тон: – Просто я хотела сказать, что могла бы пойти по северному пути, а Фаолан – по южному.

• Предыдущая
• 22/34
• Следующая