Просто вдвоем - Веббер Таммара - Страница 26

• Предыдущая
• 26/79
• Следующая

– Так вот, я бы с катушек слетела от скуки. Милее некуда, но едва откроет рот…

– Ну ты и сучка! – прыснула рыжая.

Я достал из холодильника чай, а Ив налила в шейкер сироп.

– Да-да, конечно, хорошие девочки никогда не кончают. Так что будем делать с Жаклин?

– С Хеллоуином у нас ничего не вышло, – вздохнула рыжая. – Она ушла совсем рано. Наверное, из-за того, что Кеннеди прямо у нее перед носом клеил Харпер. Она гонялась за ним с весны и теперь распушила хвост. О боже! Зачем только я потащила Джей на эту дурацкую попойку!

Ив закатила глаза и поставила стаканы, но ее раздражение никого не смутило. Девчонки преспокойно просунули соломинки в крышки и развернулись, продолжая увлеченно обсуждать свой план.

– Давай принарядим ее, как пирожное, и отведем куда-нибудь, где не бывает Кеннеди. Ей давно пора развеяться.

Рыжая назвала известный клуб, где крутили исключительно попсу (заезженную дрянь, набранную по хит-парадам), и я понял, что вышел на новый уровень идиотизма: решил туда пойти. Мне нужно было увидеться с Жаклин на нейтральной территории, и ради этого я мог стерпеть очень многое. Даже поп-музыку.

На сегодняшней лекции я почти не смотрел на Джеки. Пытался побороть притяжение, которое начал испытывать задолго до того, как помешал тому уроду изнасиловать ее на парковке. Да, в ту ночь я спас Жаклин, но заодно стал свидетелем ее унижения, от которого, наверное, она до сих пор не оправилась. Теперь она навсегда связала меня с теми событиями, и я о них неизбежно напоминал.

Я мог не сомневаться в ее отношении ко мне, так как сам, когда она подошла к моей стойке в понедельник, видел ее вспыхнувшие щеки и округлившиеся испуганные глаза. Слышал, как в ответ на мой вопрос она быстро пробормотала: «Все нормально». Почувствовал, как она отдернула руку, стоило мне задеть ее пальцы, передавая карту.

Но в среду Жаклин обернулась и посмотрела на меня. Я снова получил надежду, которую, как я знал, лучше было отбросить. Мое сердце представилось мне темной ямой, на дне которой зажегся тусклый огонек. Может, мы все-таки созданы друг для друга?

По идее, мне следовало избегать встреч с Жаклин, но, думая о ней, я терял способность логически мыслить. Меня переполняли иррациональные желания: стать тем, кем я никогда уже не стану; иметь то, чего не могу иметь.

Мне хотелось быть здоровым, цельным человеком.

Следя за тем, как подружки накачивали Жаклин коктейлями и подталкивали ко всем, кто приглашал ее на танец, я заподозрил, что она не рассказала им о событиях страшной ночи. Они притащили ее сюда и подбивали броситься в объятия к первому встречному, чтобы оправиться от разрыва с Муром, а не от попытки изнасилования. Своими улыбками и кривлянием девчонки веселили ее, и я был рад видеть Жаклин в добром и светлом настроении, независимо от его причин.

Я понимал, что должен оставить Джеки в покое. Но она, сама не того не ведая, была для меня непреодолимым соблазном. Она не могла знать, что я издалека наблюдал за тем, как приходили в упадок ее отношения с Кеннеди. Не могла знать, что чувство юмора и ум, которые она демонстрировала в своих письмах, были так же притягательны для меня, как отрешенные движения ее пальцев под воображаемую музыку.

Однажды Мур позволил себе укорить Жаклин за то, что она невнимательно слушала его разглагольствования. Мне захотелось прибить этого идиота. Как же туго надо соображать, чтобы три года быть рядом с такой девушкой и все это время не видеть ее!

Я допил пиво и освободил место у барной стойки, не зная, что делать дальше. Я очень боялся подвести Чарльза. Поскольку этот клуб был категорически не в моем вкусе, пришлось себе признаться: я пришел сюда ради нее, сознательно проигнорировав тот факт, что она моя студентка. Теперь я незаметно прокрадусь к выходу. Или просто поздороваюсь и тут же уйду.

Я подошел к Жаклин со спины. Каблуки заметно прибавили ей роста, и все равно я возвышался над ней, как каланча. Коснувшись ее мягкой руки, я понял, что изображать борьбу с искушением будет выше моих сил – по крайней мере, в ближайшие секунды. Я смутно видел подружек Жаклин, стоявших ко мне лицом, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме ее открытого плеча.

Она повернулась, и мой взгляд упал прямиком на декольте. Бог мой! Я быстро поднял глаза. Заметив, что я хоть и недолго, но вполне откровенно пялился на ее грудь, Жаклин удивленно выгнула брови и как будто задержала дыхание. Я позволил себе подпасть под гипнотическое воздействие ее глаз. Отвлекаться на «пирожное» времени не было: мне хотелось ее доверия. Очень хотелось, даже если я его не заслуживал.

Пока она переводила дух, я вспомнил нашу с ней переписку: шутливые жалобы на друзей, которые в обмен на пиво пользуются ее пикапом для перевозки грузов, забавные рассказы об учениках (наверняка мальчишки на каждом занятии сходили с ума от такой училки). Я не смог сдержать глупую улыбку, хотя, строго говоря, все эти письма Жаклин писала не мне. Весь этот цирк я, идиот, затеял, чтобы она меня не боялась.

Я наклонился к ней: во-первых, так я выигрывал лишнюю секунду на борьбу со своими чувствами, а во-вторых, не хотелось кричать. Я ведь подошел только поздороваться и сразу уйду. Но план рухнул, как только мои ноздри уловили ее аромат – нежный запах жимолости, который я учуял дождливым утром несколько недель назад. Какой он сладкий! Все мои мышцы напряглись, и я с невероятным усилием пробормотал ей в ухо:

– Потанцуешь со мной?

Выпрямившись, я стал ждать ответа. Она не двигалась, пока одна из подружек не подтолкнула ее ко мне, настойчиво ткнув пальцем в спину. Тогда Жаклин протянула руку, я взял ее, и мы вышли на танцпол. Я мысленно твердил себе: «Только один танец. Всего один».

Но все опять пошло не по плану.

Первая песня била по ушам, но это был медляк. Пока я наблюдал за Жаклин со стороны, она отказывала всем, кто приглашал ее на медленные танцы. Когда парни прикасались к ней, она едва заметно ежилась, но никто из них, похоже, этого не замечал. Может, их отупил алкоголь. Но скорее всего, они просто не улавливали ее беспокойства, поскольку не знали и не могли знать его причину. А я, в отличие от них, видел субботнее происшествие. К тому же за годы занятий боевыми искусствами я научился различать даже самые трудноуловимые физические реакции. Я понимал, что чувствовала Жаклин. И почему.

Мне хотелось рассеять страх, который поселился в ней по милости той скотины.

Я осторожно взял ее за обе руки и завел их ей за спину. Ее грудь прикоснулась к моей, и мне пришлось призвать всю силу воли, чтобы не прижать Жаклин к себе. Закрыв глаза, Жаклин двигалась в унисон со мной. Я получил от нее первую частичку доверия, и теперь мне еще сильнее хотелось, чтобы оно стало полным.

Ее качнуло. Наверное, дело было не во мне, а в «Маргарите» с дешевой текилой (по настоянию подружек она выпила бокалов шесть). Когда я отпустил пальцы Жаклин, чтобы поддержать ее за спину, она ухватила меня за плечи, как будто боялась упасть, и, поднявшись чуть выше, сцепила руки на моей шее. Я стал ждать, когда она на меня посмотрит. Ее подбородок приподнялся, но веки оставались опущенными, и, только прижавшись ко мне всем телом, она, словно от неожиданности, широко раскрыла глаза.

Жаклин сглотнула, собираясь с духом, и потянулась вверх, чтобы что-то сказать. В ее взгляде и слегка вздернутых бровях читалось любопытство. Она не знала, кто я такой, и ее вопрос это подтвердил.

– Какая у тебя специальность?

Вот черт!

Мне не хотелось, чтобы этот сон закончился, но это случилось бы, назовись я тем самым преподавателем, с кем она всю неделю переписывалась и кому запрещалось дотрагиваться до студенток так, как я делал это сейчас (не говоря уж о том, какие прикосновения мне снились).

– Тебе правда хочется об этом говорить? – спросил я, зная, что не хочется.

Это было просто вступление к чему-то большему. К тому, чего я не мог ей дать.

• Предыдущая
• 26/79
• Следующая