Тьма миров (СИ) - Рябов Игорь Владимирович - Страница 56

Лайттак сделал шаг вперед и нагнулся, желая без спешки повнимательнее рассмотреть убитого соперника. И через секунду, полностью обессилев, завалился рядом с трупом.

Приглушенные голоса ненавязчиво шуршали невдалеке, словно ворох старых, небрежно смятых газет, безвольно катающихся по прихоти ленивого ветерка на запорошенном пылью полу в пустой комнате давным-давно заброшенного дома. Поначалу эти посторонние звуки, самовольно вклинившиеся в некрепкий податливый сон Янки, картинки которого и без того уже были изрядно приправлены сюрреалистически-готичными мазками подсознания колдуньи, дорвавшегося до бесплатного развлечения после наполовину бессонной ночи, органично вписались в тревожную кошмарность сновидения. Потом близкое бормотание стало восприниматься сознанием, начинающим постепенное пробуждение и уже умеющим смутно отличать явь от грёз, как забавное недоразумение, правда, пока еще не сильно мешающее. Но по мере того, как Янкино самосознание крепло, с каждой минутой, даже с каждой секундой мелкими шажками выталкивая упирающуюся руками и ногами девчонку из иллюзорного мира в реальность, в её душе прямо пропорционально совершаемому насилию росло глухо ворчащее раздражение. А сердце, переключившись с легенького, едва слышного перестукивания на ритмичные уверенные удары, принялось активно разгонять по телу кровь, круто сдобренную адреналином и с основательной примесью злости на всех и вся. С каждым толчком сердца просыпалась и память.

О, времена! О, нравы! И вам не стыдно, люди?! Девушка попала в чужой для неё мир. По дороге в него потеряла неведомо где своего любимого и единственного. Полночи проревела по этому поводу. Жалко ж Гошу: где он и как там ему сейчас без неё, Янки — его опоры и надежды? А когда успокоилась немного и заснула наконец-то, так вы сразу будить удумали? Садисты, гестаповцы, инквизиторы, извращенцы, монстры и негодяи в одном лице! Хотя, нет — голосов-то слышится как минимум два. Значит, всё вышеперечисленное в двух лицах, а правильнее будет сказать, образинах. Или экземплярах? Да без разницы! Вот ужо погодите! Щас окончательно проснусь, оклемаюсь малёхо и так вас отметелю подушкой, что мало не покажется!..

— Доброе утро, принцесса! Пора вставать, — тихонько, но уверенно и настойчиво перебил Янкины мечты о лютой мести знакомый девичий голосок. — Просыпайтесь, Ваше Высочество.

Лекс, чуточку удивившись, приоткрыла один глаз, с нескрываемым неодобрением всматриваясь в местную Катю Дождик, продолжавшую что-то весело и бодро щебетать о прекрасном утречке, чудесной погодочке, предстоящих радостях нового денька, открывающихся широких горизонтах и… бла-бла-бла-чирик-чирик-чирик. Порхая подобно неугомонному мотыльку, девушка под свое жизнерадостное бормотание успела небрежным движением рук откинуть в стороны голубенькие портьеры, с вышитыми на них золотыми и серебряными нитями красивыми гербами, и спальню затопил поток яркого солнечного света. Что в точности изображено на гербе, Янка не успела рассмотреть, но общую красоту композиции оценить ухитрилась. А Катя, немного непривычно выглядевшая в своем средневековом платье, доходящем почти до пят, шибко приталенном, тесно обтягивающем грудь, а ниже струящемся многочисленными свободными складками, уже распахивала настежь окно. Вслед за ярким светом внутрь ворвались сладкие ароматы лета, приправленные заливистым птичьим пением. Потом Дождик стремительно переместилась вглубь комнаты, едва не опрокинув по пути другую девушку, нашей колдунье незнакомую, которая застыла манекеном посреди опочивальни, держа на весу шикарное платье, по всей видимости предназначавшееся для принцессы, и что-то поправила-подвинула-переместила на письменном столе, приткнувшемся в уголке. Затем Катя, без тени удивления или умело скрыв его наличие, сграбастала с кресла разбросанную там Янкину одежду, ту, в которой колдунья заявилась в этот мир, не глядя, засунула всё скопом в невесть откуда появившийся в её руках шелковый мешочек средних размеров и направилась к двери. Приоткрыв её ровно настолько, чтобы в щель без помех протиснулась голова, девушка выставила мешочек с собранной одеждой наружу, попутно распорядившись построжавшим голоском:

— Это в стирку! Вечером принесешь обратно. И по пути забеги к Хранителю замка. Скажешь, что принцесса проснулась и примерно через полчасика спустится в столовую. Он может распорядиться, чтобы начинали накрывать завтрак.

Отдав необходимые указания, Дождик мягко прикрыла дверь и, сверкая белозубой улыбкой, в мгновение ока оказалась у изголовья роскошной постели новоиспеченной принцессы, попутно вновь едва не столкнувшись со второй фрейлиной. Эта местная Катя может в чем-то и отличалась от той, которую Лекс знала в Хилкровсе, но только не безалаберно-стремительным порханием. Та, другая, по колдовской школе перемещалась точно так же: легко, беззаботно и… опрокидывая всех встречных-поперечных, которым не посчастливилось замешкаться на пути её следования.

Одним незаметным прикосновением руки Катя поменяла слегка увядшие васильки в небольшой расписной вазе, стоявшей на прикроватной тумбочке, которая отличалась вычурно-изысканными формами, на букетик неброских полевых ромашек. Просто дотронулась кончиками пальцев до поникшей синевы — и вот уже через миг желто-белая свежесть распушилась над вазочкой. Лекс, увидев такое прикольное волшебство, совершенное мимоходом, как бы от нечего делать, даже второй глаз изволила открыть, наконец-то поборов в себе желание поточнее прицелиться, да запустить все-таки подушкой в стремительно передвигающуюся вражескую цель, чтобы потом с чистой совестью и полным душевным удовлетворением вновь провалиться в сладкие объятия сна. А «манекен» с платьем в руках пусть себе стоит нетронутым, вреда от него пока никакого.

— Ваше Высочество, будем умываться-одеваться? Или нам с Юлей сейчас лучше уйти от греха подальше, а зайти попозже? — что-то такое, остаточно-недовольное, уловив во взгляде принцессы, осторожно поинтересовалась Катя. — Плохо спали?

«А ведь это замечательная идея! Спасибо за невольную подсказку», — мысли вихрем пронеслись в голове Янки, вызвав у неё легкую улыбочку.

Перед тем как вчера всласть нареветься, у колдуньи нашлось достаточно времени на обдумыванье сложившейся ситуации. На уроках у Монотонуса, когда преподаватель рассказывал о безграничности вариантов параллельных измерений и обо всех уже известных, а так же множестве предполагаемых нюансах попадания в такие миры, Лекс, не в пример своему любимому Гошеньке, слушала учителя намного внимательнее, так как сама тема её крайне заинтересовала. Соответственно и сообразила она гораздо быстрее, где очутилась. А поняв это, девушка сопоставила некоторые мелкие фактики, увиденные в первые же минуты, со своими знаниями. Еще кое-что додумала сама. И вот уже на фоне сплошной черноты незнания начали проступать отдельные фрагментики, имеющие более-менее цветастую гамму. А постепенно должна и вся мозаика новой реальности сложиться. Надо только запастись терпением.

Но оставался открытым главный вопрос: «А как ей следует себя вести-то в этом новом мире, чтобы местные сразу же не разоблачили подмену, едва начав общаться с подставной Янкой?». И вот ответ нашелся сам собой, прозвучав недвусмысленной подсказкой из уст Кати. Янкино поведение будет таким, как повела бы себя однозначно не выспавшаяся, и оттого чуточку злая и капризная принцесса. Эту роль она, наверняка, сыграть сможет, не особо и напрягаясь, хотя никогда не слыла избалованной и взбалмошной. Но всё-таки не просто так с бухты-барахты Янка мечтает стать в будущем актрисой: задатки к актерскому мастерству у неё имеются, и лицедействовать ей очень даже нравится. А тут подвернулась такая прекрасная возможность проверить на практике наличие этих самых артистических способностей, будто на генеральную репетицию спектакля угодила. Если не получится, то о театральной карьере и думать нечего, если конечно не возникнет желания всю свою жизнь провести в массовке, играя пятых зайчиков справа, да эпизодически удивленную девушку в третьем ряду толпы.