Тьма миров (СИ) - Рябов Игорь Владимирович - Страница 63

А когда княжья дружина с печально повешенными носами отбыла восвояси, жители Уходвинска, выждав для верности седмицу-другую, ручейками потянулись обратно. Городок быстренько отстроился заново, и как поговаривали, стал намного лучше прежнего: многим развалюхам повезло, что они благородно сгорели, а не низменно рассыпались в труху. Кто-то в шутку даже предложил раз в столетие отмечать славную годовщину Незахвата облагораживающим сожжением городка, возведенным в традицию. Глядишь, не придется ломать головы, как бы вымудриться перестроить ветшающее на глазах жильё: спалил — и вся недолга. С глаз долой, из сердца — вон!

— Кажется, обстановка в городе спокойная. Пойдем на ночлег устраиваться. Готов на что угодно поспорить, что даже в таком захолустье не меньше пары постоялых дворов имеется. И наверняка, наполовину пустующих.

Отправляясь пьянущим инспектировать Хранилище Запрета, Анкл и не подозревал, как неудачно сложится эта его прогулочка. А потому не удосужился даже кошель прихватить на всякий случай. В кармане штанов у него сейчас лишь одинокий злат перекатывался, изредка позвякивая при столкновении с пятком сребров. Да еще дюжина медяшек затесалась в их малочисленную компанию.

— Около Базарной площади корчма есть, — со знанием дела проинформировала мага Айка. — Называется «Косматый Михич». Отец всегда в ней останавливался, когда в Уходвинск по делам приезжал. Говорил, что она — самая приличная из имеющихся…

Радость Каджи, с которой он едва не сокрушил косяк, бросившись вдогонку за новоявленной сестрой, оказалась или скромницей, или затворницей — из Гошиной комнаты и носу не высунула. Пришлось мальчику, одной ногой уже перешагнувшему порог между беззаботным детством и чуть более ответственной юностью, играть в догонялки без неё. Ладно хоть, веселье следом за парнишкой увязалось.

С ориентированием сложности не возникло: куда нужно бежать, подсказал быстро удаляющийся топот, сопровождаемый счастливо-игристым смехом. Стремглав промчавшись по пустынному коридору, Гоша лишь на миг притормозил перед незнакомой ему винтовой лестницей, крутой спиралью закручивавшейся вниз. Но этого мгновения малявке вполне хватило, чтобы скрыться с глаз догоняющего, еще более активно застучав каблучками по каменным ступенькам. Жадно хватанув в легкие воздуху, парнишка расплылся в наидовольнейшей улыбке и бросился следом за сестренкой, пока еще не совсем уверенно перепрыгивая сразу через несколько приступков. Но разве он один тут такой умный?

Второй раз Каджи почти удалось настичь беглянку в просторном овальном зале, куда привела его лестница. На открытом пространстве у мальчика имелось явное преимущество: ноги длиннее, скачки резвее. Еще секунда, и он точно ухватит её за ворот платья! Ну, или за густые чернявые космы сестры, нещадно растрепавшиеся от быстрого бега, уцепится — это уж каким боком Судьба повернется, так и получится. Вот только Гоша не учёл игривой коварности Фортуны, обернувшейся к нему отнюдь не личиком и вовсе не боком. Да и бесшабашной хитрости мелкой не придал значения. А зря!

Они в этот момент неслись уже в середине зала, как раз в том месте, где двое слуг деловито и осторожно собирали на постаменте в единое целое, ни с того, ни с сего развалившийся ночью манекен рыцаря в надраенных до зеркального блеска доспехах. Молодой бородач лишь только успел поднять на уровень груди латника его шлем с цветастым плюмажем на маковке, в то время как напарник старательно навешивал тяжелый продолговатый щит на специальные крючки, примастряченные ради такого случая к наручам согнутой левой руки доспехов, — и на тебе! Гошина пятерня цапнула пустоту, а девчонка, присев на бегу, проскользила по гладкой плите пола, точно по накатанной ледовой дорожке, юркнув ящерицей в узкий зазор между полусобранным рыцарем и бородачем. Так этого озорнице показалось мало, и она напоследок ухватилась за полу кафтана работяги, меняя траекторию своего движения. Добившись нужного ей направления, девчонка резво выпрямилась и понеслась дальше, только пятки засверкали. Хотя правильнее будет сказать, что лишь каблучки туфелек задымились — скорость она набрала приличную.

А вот бородачу не повезло. От сильного рывка за одежду его немножко развернуло в сторону. Этой малости оказалось достаточно, чтобы он тыльной стороной ладони наткнулся на один из острых стальных шипов, торчавших из наплечных пластин, словно иголки у перепуганного до полусмерти ежика. Ранка получилась пустяковой, даже крови почти не выступило. Но отвлекшись взглядом на заливисто хохочущую баловницу, мужчина скорее от неожиданности, чем от боли выпустил шлем из рук. Тот по закону подлости шмякнулся не куда попало, а точнехонько на склонённый затылок второго трудяги. Мужчина в свою очередь не удержал щит, который воткнулся своим заострённым к низу концом в опасной близости от ноги бородача, прильнувшего губами к оцарапанной ладони. В этот раз он успел вовремя заметить надвигавшуюся опасность, которая ни в какое сравнение не шла с предыдущей мелочью — так и без пальцев на ноге запросто останешься. Слуга резво отпрянул в сторону, совершенно позабыв о стоявшем позади него ящике с инструментами. Запнувшись за него, он с перепуга рванул вбок, угодив в неслабом прыжке коленом под зад согнувшемуся пополам напарнику, одной рукой озадаченно почесывающему затылок, а другой безуспешно пытающемуся поймать щит, неуклонно заваливающийся на пол. Впрочем, эта существенная деталь амуниции тут же перестала его занимать. Разве до неё есть какое-то дело, когда ты уже таранишь рыцаря собственной головушкой? Сомнительно. Злодейский удар макушкой слуги аккурат в живот манекена, не прикрытый к несчастью злополучным щитом, безоговорочно выявил победителя короткой в своей стремительной ярости схватки. Рыцарь пал!

Да, он опять брякнулся на пол, завалившись для разнообразия на сей раз плашмя на спину, продолжая гордо сжимать правой ладонью рукоять эспадона[12]. Хотя, по всей видимости, только это сочленение доспехов и сохранилось в целости. Остальные части бедолаги вновь шустро разлетелись по каменным плитам, так и норовя отскочить подальше. А под сводчатый потолок взвился пронзительно-лязгающий грохот, многократно повторившийся раскатами эха, несказанно обрадовавшегося нашедшемуся вдруг занятию. Слуги, барахтавшиеся посреди обломков рыцаря в неуклюжих попытках встать на ноги, завершали живописно раскинувшееся по полу батальное полотно.

Каджи неописуемо повезло. Он в последний момент чудом умудрился затормозить, иначе бы точно нос себе расквасил, кувыркнувшись через бородача, застывшего перед ним врастопырку на корачках. Эта заминка стоила мальчишке трех желаний сестренки, которые ему, по всей видимости, придется выполнять в ближайшее время, как человеку слова. И совершенно не важно, что Гоша его не давал: сестра-то считает, что поставленного ею условия перед забегом по замку вполне достаточно для признания абсолютной законности якобы уже свершенной честной и взаимной договоренности. И разочаровывать малявку мальчишка, как ни странно, не хотел. Даже не смотря на то, что её желания наверняка заставят поиздеваться над самим собой, пока будешь выполнять сумасбродные девчоночьи капризы.

Но как бы там ни было, а сестренка без сомнения сегодня выиграла заслуженно. И догнать её, у Каджи шансов нет. Вон она уже скрылась в темнеющем провале коридора, предварительно остановившись на мгновение и стремительно крутнувшись на каблучках с единственной целью — из озорства показать брату язык. Да еще ручкой помахала на прощание. А юноша отстал от сестры на добрый десяток шагов, потратив время на огибание места падения рыцаря. Он по размерам не Бастилия, естественно, но и его обломки значительной горкой кучковались.

И всё-таки одна несомненная польза от предложенной девчонкой игры в догонялки имелась точно: Гоше не пришлось строить из себя дурачка и распрашивать всех подряд о том, где ж в недрах замка этот трижды клятый Олений зальчик запрятался, в котором мама ожидает прибытия сына на завтрак. В его призывно распахнутые двери они с сестрёнкой ворвались почти одновременно. К тому моменту парнишка смог сократить отставание от беглянки до каких-то жалких трех шагов. Но девчонка, словно вихрь, однако ж ворвалась-таки первой. А Каджи, еще находясь в коридоре, услышал громкий голос мамы, в котором присутствовала немалая доля строгости, хотя не исключено, что напускной: