Сталин. По ту сторону добра и зла - Ушаков Александр Геннадьевич - Страница 163

• Предыдущая
• 163/309
• Следующая

Вконец сбитые с толку царившей в «верхах» неразберихой партийные и советские работники были вынуждены вступить в совершенно бессмысленное и дикое соревнование, кто быстрее завершит коллективизацию в своем районе. Ну а чтобы победить в этом соревновании, был брошен весьма подходящий моменту лозунг: «Кто не вступает в колхоз — враг советской власти!»

Так, в общем-то экономическое строительство превратилось в многомасштабную партийно-военную операцию. Положение осложнялось еще и тем, что четких инструкций по проведению этой самой коллективизации не было.

Правительство дало распоряжение провести сплошную коллективизацию, но какую именно форму коллективного хозяйства надлежало создавать, никто так толком и не знал. Никто даже не объяснил, надо ли создавать колхоз на основе прежней общины или искать новые формы организации этих самых колхозов. Но... привыкших к штурмам «перекопов» большевистских лидеров подобные мелочи не интересовали.

Главное — заставить крестьян принять единственно возможный для них вариант далеко не светлого будущего. Впрочем, и здесь чувствовалась рука старого подпольщика, и в отсутствии четких указаний из Центра была своя логика. Делайте все, что угодно, но уничтожьте кулаков и создайте колхозы! А там... посмотрим... Не связывая себя точными указаниями, Сталин оставлял за собой свободу маневра и возможность в случае необходимости свалить всю вину на местные власти. Что, в конце концов, он и сделал.

Устроенная на селе вакханалия давала свои печальные результаты, и село раздирали конфликты. Наиболее действенным методом сопротивления крестьян стал забой скота, и всего за два месяца по всей стране было забито 14 миллионов голов скота, что составляло пятую часть от всего имевшегося в стране поголовья. Вряд ли Сталина волновали крестьянские жизни, но столь заметная потеря скота не могла его не встревожить, поскольку это был уже прямой удар по светлому будущему.

Несмотря на победные реляции, в стране сложилась взрывоопасная политическая обстановка, повсюду вспыхивали массовые волнения, которые нередко переходили в вооруженные восстания.

В самом начале 1930 года был раскрыт мифический «Союз вызволения Украины» (СВУ) во главе с вице-президентом Всеукраинской академии наук С.А. Ефремовым. Множество отрядов и банд, вооруженных чем попало, образовалось в лесах Белоруссии, Смоленщины, Брянщины и многих других западных областей.

В конце зимы 1930 года восстало 11 сел на Рязанщине. Огромная толпа в 3000 человек, большую часть которой составляли женщины, двинулась освобождать арестованных священников. Их встретил секретарь окружкома Глинский с командой в 300 человек.

«Что бунтуете? — проревел он, размахивая наганом. — Колхозы не нравятся?» В ответ одна из женщин подняла юбку и показала ему зад. «Вот тебе колхоз!» — под общий хохот ответила она. Однако смеялись они недолго, и уже в следующее мгновение взбешенный Глинский выстрелил в женщину и убил ее. А когда и без того взвинченная толпа бросилась на него, он дал приказал сопровождавшим его красноармейцам открыть огонь.

Подобные эксцессы проходили по всей стране, и продолжение политики оголтелой коллективизации и бесконтрольного раскулачивания могло закончиться весьма плачевно. И после того как Орджоникидзе и «всесоюзный староста» и защитник крестьян Калинин своими глазами увидели весь масштаб и ужас коллективизации, Центральный Комитет был вынужден собраться на специальное заседание по обсуждению сложившегося на селе положения.

Да и как не собраться, если в секретной телеграмме Сталина органам ОГПУ черным по белому было написано: «Сопротивление крестьян перерастает в повстанческое движение, обстановка грозит гибелью, употреблять Красную Армию для подавления повстанцев — значит идти на разложение ее ввиду подавляющего крестьянского состава и оголять границы СССР».

Было принято решение сделать открытое заявление, которое и было поручено подготовить Сталину. Однако он поступил по-другому, и уже 1 марта 1930 года появилась его знаменитая статья «Головокружение от успехов», опубликованная всего пять месяцев спустя после его «года Великого перелома».

Из нее изумленные члены Политбюро узнали о том, что за развязанную Сталиным коллективизацию и ее страшные последствия отвечать должны... местные власти, которые в своем рвении услужить Центру забыли о тех самых людях, ради которых все это делалось!

«Они, — писал Сталин, — эти успехи, нередко пьянят людей, причем у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристические попытки «в два счета» разрешить все вопросы социалистического строительства... Кому нужны эти искривления, это чиновничье дискредитирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам?» — вопрошал вождь и сам же отвечал: «Никому, кроме наших врагов!»

«Я уже не говорю о тех, — продолжал он, — с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола — подумаешь, какая революционность! ...Нельзя насаждать колхозы силой. Это было глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства... Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению...»

После всех этих откровений Сталин призвал партию... положить всем этим искривлениям конец. «Искусство руководства есть серьезное дело, — заявил он. — Нельзя отставать от движения, ибо отстать — значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед — значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта — против отстающих и против забегающих вперед!»

Надо ли говорить, что статья Сталина вызвала ощущение разорвавшейся бомбы. Успев познать тяжелую руку генсека, многие пребывали в панике. Оно и понятно! Ведь те самые партийцы, советские чиновники и огэпэушники, которые с таким рвением исполняли приказы вождя,.. оказались теперь виноваты именно в том, что их и заставили делать! Сталин нашел на ком отыграться, и ни в чем не повинные люди были сняты с работы.

Наивные, они были еще недовольны. Пройдет совсем еще немного лет, и за малейшую провинность людей будут не только снимать с работы, но и уничтожать... Но... другого выхода у Сталина не было. Ну не мог же он на весь мир заявить, что решение о столь поспешной и неорганизованной толком коллективизации было ошибкой и он подает в отставку! И отвечать за «неправильную коллективизацию» должны были местные начальники. Да, он жертвовал другими, но, спасая себя, спасал и коллективизацию.

Страна могла сомневаться в чем угодно, но только не в своих руководителях. А еще лучше было бы, если бы она вообще ни в чем не сомневалась. Не совсем приятное впечатление сталинская статья произвела и на всесильных, как им, во всяком случае, до этого дня казалось, членов Политбюро.

Опубликовав свое «Головокружение от успехов» и не подумав исполнять данное ему высшим партийным органом поручение, Сталин дал ясно понять: отныне он не будет считаться ни с чьим мнением, а этих самых мнений будет всего два: неправильное и его собственное...

Вряд ли такая дерзость (или наглость) могла порадовать членов Политбюро, и тем не менее они молча снесли пощечину. А еще через две недели ЦК принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении», и раскулачивание было временно приостановлено.

Что же касается самих крестьян, то они, конечно же, возликовали и, ободренные радеющим о них вождем, принялись дружно покидать ненавистные колхозы. Сталин и здесь все рассчитал правильно, и отныне пусть и не все, но все же некоторые крестьяне увидели в нем своего заступника, а в местных властях, не слушавших «своего царя», — злых бар. Как это и было на селе всегда.

• Предыдущая
• 163/309
• Следующая