Токей Ито (Художник А. Громов) - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Страница 17

• Предыдущая
• 17/93
• Следующая

И вот последняя вершина в стороне. Перед глазами беглецов широкая лента Найобрэры, разлившейся от талых вод за последние дни еще больше. На противоположном берегу — форт. Река плескалась теперь под самым частоколом, окружающим строение. Только фронтоны крыш и сторожевая башня торчали над палисадом. Послышался пронзительный свист: подъехавшие были замечены.

Показался всадник, выехавший из форта им навстречу к броду. Он был молод и белокур. Ветер трепал его волосы. Он помахал прибывшим, а Томас и Тэо, громко крича и жестикулируя, погнали коней в воду. Вода доставала всадникам до ступеней, и Кэт осторожно подобрала свое длинное платье.

Все трое переправились, и всадник из форта помог девушке слезть с коня. В его глазах было удивление и не слишком много почтения, когда он увидел перед собой девушку в длинном платье. Нервы Кэт не выдержали. Она заплакала, хотя и стыдно ей было своих слез. Точно сквозь сон, доносились до нее радостные возгласы, которыми обменивались с всадником Томас и Тэо.

— Адам! Адам! Адамсон!

— Томас! Тэо! — отвечал белокурый Адамс, обрадованный, но одновременно и озадаченный. — Как вас занесло сюда? Ну ладно, об этом потом. Вы, кажется, тоже поцапались с краснокожими?

— Поцапались? — воскликнул Томас. — Да мы с этой юной дамой, кажется, единственные оставшиеся в живых от нашей колонны с оружием! Поцапались — это совсем не то слово! Разве еще хоть кто-нибудь добрался до вас?

Тем временем из форта высыпали вольные всадники и солдаты, они обступили прибывших с расспросами. Казалось, гарнизон форта готовился выступить в поход.

— Лейтенант Роуч здесь, — ответил Адамс близнецам, сопровождая Кэт к воротам форта. — По-моему, легкомысленный парень. Наговорил тут какой-то чепухи, Ну, откуда же вы, например, привезли эту девушку?

— Это дочь вашего майора!

— Ну и радость для майора! — съязвил Адамс.

Кэт слышала все это краем уха и, к счастью, не поняла последней фразы. Ей помогли протиснуться через собравшуюся толпу, и наконец она перешагнула порог домика при дозорной башне. Она очутилась в простом помещении с бревенчатыми стенами и увидела перед собой отца.

Майор стоял у рабочего стола, уже готовый к выходу. На нем была форменная шляпа с полями. Вне себя от такого сюрприза он смотрел на дочь в каком-то оцепенении. Кэт конечно, скорей всего бросилась бы отцу на шею, но майор выглядел сердито, недовольство было у него в лице и нетерпение. И он сказал то, что в этот момент девушке казалось совершенно неважным.

— Кэт! Ты! Каким же образом ты сюда добралась?

Кэт проглотила слезы и ответила, тоже без проявления чувств:

— Отец! Ведь на фортах есть дамы — жены, дочери офицеров! Ты же мне как-то писал, что и я бы могла к тебе приехать.

— Но не в такой момент! Ах, Кэт, какую ты сделала глупость! И ты ехала с этой колонной?

— Да.

— Кэт, Кэт! Что же теперь будет! Пошли! — Смит взял дочь за руку, увлек ее в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.

Девушка села на раскладную кровать, единственное, на что можно было сесть в маленьком помещении. Майор расхаживал перед дочерью взад и вперед.

— Кэт! И как только тебе это пришло в голову! Как могла допустить тетушка Бетти! Неужели же на Рэндоле не имеют представления… — майор вдруг резко остановился. — А ведь твой жених, Энтони Роуч, здесь. Он мне ни словом не обмолвился, что ты ехала с колонной. Он же должен был знать…

Кэт и так была бледна, теперь же она стала бледнее мела.

— Он сам уговорил меня поехать. Неужели он ничего не сказал?

Майор ссутулился.

— Поговорим об этом потом, Кэт. А сейчас ложись. Меня ждет служба. — И майор вышел в свой кабинет.

Кэт осталась одна. Поведение Роуча ее глубоко огорчило. Она попыталась прислушаться к происходящему в соседней комнате. Майор, видимо, потребовал точного и правдивого отчета о ночных событиях у Томаса и Тэо. Речь вел Томас, и майору никак не удавалось добиться от ковбоя сжатого изложения. Томас рассказывал обо всем так длинно и пространно, как будто бы сидел у лагерного костра или находился где-нибудь на фактории. Силы Кэт иссякли раньше, чем Томас закончил свой доклад. Она опустилась на постель и впала в какое-то забытье.

Очнувшись, Кэт не сразу поняла, где находится. Она поднялась, отворила дверь в кабинет. Пусто. Девушка зашла, уселась за большой дубовый стол, посмотрела в окно. На дворе царило оживление.

Кэт подошла к окну. Она увидела драгуна, который держал наготове рыжую кобылу отца, увидела молодого блондина, который говорил с вольными всадниками, уже готовыми к выступлению.

Заметила она и лейтенанта Роуча.

Волосы у него снова были прилизаны, и форма на нем сидела по всем правилам. Картавя, он отдавал приказ. Видимо, он должен был возглавить строй драгун. Девушка поняла, что отец, как и намеревался еще до ее прибытия, хочет выступить со всеми имеющимися в его распоряжении силами и перехватить индейцев, захвативших оружие.

Стук в дверь отвлек девушку от ее размышлений.

— Войдите, — сказала она.

Появился Тэо. С приветливой смущенной улыбкой он поставил на стол тарелку с дымящимся гороховым супом и подошел к Кэт.

— Вам надо поесть, маленькая мисс, чтобы набраться сил.

— Спасибо. Большое спасибо. Суп еще слишком горяч. Скажи… мой отец выступает с отрядом, чтобы покарать индейцев?

— Да, конечно! Теперь с ними расправятся. Охранять форт и вас остается только двенадцать человек.

— Да, да… — рассеянно сказала она: слишком много на нее сегодня обрушилось. — Индеец! — вдруг испуганно вскрикнула она.

— Совершенно безвредный, с христианским именем Тобиас, к тому же привязанный. Его не надо бояться. У вас стынет суп.

Кэт послушно села за стол и помешала суп, чтобы остудить его.

— Зачем вы привязали индейца? — полюбопытствовала она.

— Ха, это разведчик форта. Он вернулся из разведки и не обнаружил дакотов. От него вообще никаких сведений не добьешься. Он и майору ничего не говорит. Вот он и получит палок.

Кэт еще раз взглянула в окно. Индеец, высокий и худой, стоял согнувшись. Его руки были привязаны к небольшому столбу. Черные волосы схвачены зеленой налобной повязкой; он был в бархатных штанах, хлопчатобумажной рубашке и вышитом жилете.

— Одежду нужно бы с него снять, — заметил Тэо, — тогда бы он лучше почувствовал удары. Но наш Адамс, которому предстоит произвести экзекуцию, не находит никакого удовольствия в исполнении роли палача.

— Кто это — Адамс? — пожелала узнать девушка.

— Блондин, который встретил нас у ворот. Извините, мисс, Кэт! Мне нужно идти на пост.

Тэо удалился. Кэт отставила гороховый суп и продолжала следить за событиями во дворе.

Как раз появился отец. Он, видимо, вел наблюдение, потому что вышел из двери дозорной башни. Быстрыми шагами он подошел к своей рыжей кобыле и сел в седло. Это послужило сигналом к выступлению. Караульный у ворот распахнул большие створки.

И в этот момент с башни донесся свист. Кэт посмотрела на Адамса, который был на коне; он, видимо, оставался с гарнизоном из двенадцати человек. Блондин крикнул наверх на башню:

— Эй! Джим! Что случилось?

— К форту скачет краснокожий! — ответил тот.

— Скачет сюда… Как ни в чем не бывало?

— Как ни в чем не бывало. Словно в мирное время.

— Ты уверен, что один?

— Уверен, что один.

Кэт увидела, что Адамс поспешил к ее отцу. Майор, сидя верхом, выслушал Адамса с видимым неудовольствием.

— Разрешите выехать навстречу, прежде чем он подъедет к форту, — сказал Адамс коменданту.

— Хорошо, поезжай. Это, пожалуй, избавит нас от задержки, да и молодчик не увидит, сколько нас и что мы затеваем. Ну, а если удастся что-нибудь вытянуть из него, постарайся там же на месте и прикончить. Эти проклятые дакоты чертовски хитры.

Адамс нахмурился, услышав такой приказ, но возражать не стал, взял своего гнедого и выехал в открытые ворота. Он перешел брод и рысью поехал по долине, которая за эти два года стала ему хорошо знакома. Скоро он увидел индейца, приближавшегося легким галопом. Но вот тот пустил коня шагом. Адамс остановился и стал ждать. Он внимательно разглядывал всадника. Индеец ехал на буланом коне с темной гривой и темным хвостом. Несмотря на весенний холод, он был наполовину обнажен. За поясом у него торчал револьвер и нож. Ружье было в пестровышитом кожаном чехле, словно он выехал на прогулку. Черные волосы его были расчесаны на пробор и заплетены в косы. За налобную повязку из кожи змеи заткнуты сзади три орлиных пера. Индеец, как и все его сородичи, был худ и ростом высок. Враждебностью веяло от него, и чувство превосходства над белым человеком было написано на его лице.

• Предыдущая
• 17/93
• Следующая