Сундук с проклятием. Чаша из склепа (сборник) - Белогоров Александр Игоревич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/58
• Следующая

На этот раз она проспала всю ночь и проснулась только по будильнику. Зевая и потягиваясь, Алина свесила ноги с кровати и уставилась на вышивку, которую оставила вчера рядом на тумбочке. Собака осталась на своем месте, ее никто не трогал, а вот набор с иконой мало того что оказался вскрыт, так еще и начат. Судя по количеству вышитого, выходило, что кто-то трудился над ним никак не меньше двух часов.

– Мама, это ты ночью вышивала? – обиженным тоном спросила девочка. Она подумала, что мама, если ей так хочется, могла бы приобрести какой-нибудь набор для себя, а не браться за ее работу.

– С чего ты взяла, Алина? – удивилась мама. – Я и вышивать-то толком не умею. – Она вошла в комнату, посмотрела на вышивку и ахнула: – Это когда же ты успела? Ты что, ночь не спала?

– Я-то как раз спала, – озадаченно проговорила девочка, – но тогда…

Мать и дочь посмотрели друг на друга и рассмеялись. Обе представили себе папу с иголкой и пяльцами, корпящим над вышивальной схемой. Однако смех быстро иссяк: ведь, если подумать, тут было не до веселья. Раз в доме нет посторонних, значит, Алина вышивала сама, но ничего не запомнила. Бывает, конечно, что иной раз лунатики проделывают во сне самые невероятные вещи, и вышивка – далеко не самая странная из них, но ничего хорошего подобное не сулило.

– В детстве ты никогда не ходила во сне, – озабоченно сказала мама. – Кажется, это может проявиться с возрастом…

– Вроде бы вчера было полнолуние, – вспомнила Алина. – Ведь это в полнолуние бывает?

Решив пока ничего не говорить папе (он стал бы настаивать на немедленном медицинском обследовании), они решили выяснить побольше про сомнамбулизм и в случае чего обратиться к врачу. Мама собралась также встать следующей ночью, чтобы все увидеть своими глазами. В конце концов, ничего страшного пока не произошло.

Новый день прошел, в общем-то, так же, как и предыдущий. Все занятия, кроме вышивки, казались Алине серыми и неинтересными. За пяльцами же время пролетало совершенно незаметно. Можно было ожидать, что руки с непривычки будут уставать и даже болеть, однако, к удивлению девочки, ничего подобного не происходило. Как будто она всю жизнь только и делала, что занималась вышивкой дни напролет. В результате щенок был почти закончен, и можно было надеяться, что подарок будет готов в срок.

Ночной план мамы не удался. Будильник она ставить не стала, думая, что проснется сама (обычно у нее это получалось, стоило только перед сном настроиться на время, когда хочешь проснуться), но крепко проспала до самого утра. Вышивка же за ночь успела продвинуться вновь, и Алина, несмотря на то что ничего не помнила, чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Девочка не возражала бы против такого лунатизма, но как-то обидно, когда твоя работа идет вроде бы и без твоего участия. К тому же в таком состоянии можно сделать и что-нибудь вредное, у лунатиков всякое случается. Поэтому она решила, что на следующий вечер обязательно примет меры. Какие именно, девочка еще не знала, но предполагала привязать одну руку: соберешься работать, дернешь ею – и проснешься.

Но и хитрый замысел с привязанной рукой провалился. Когда Алина проснулась, и рука, и ленточка были на месте, однако вышивка продвинулась еще дальше, чем в прошлую ночь. Девочка не знала что и думать и даже жалела, что у нее нет видеокамеры, чтобы зафиксировать свою ночную работу. Мама же в последние ночи спала так крепко, что пробудиться и посмотреть за дочерью у нее никак не выходило.

Зато вышивка со щенком вполне осознанно была завершена вовремя. Алина успела до Наташиного дня рождения и полагала, что такой дополнительный подарок придется как нельзя кстати. Как и в случае с котенком, девочка не удержалась, сделав такую же узорчатую рамочку. Ей казалось, что так красивее. Странно, но этот узор подходил к любой вышивке. Не случайно прежняя хозяйка деревенского дома использовала такой удивительный орнамент всюду, где только возможно.

День рождения Наташи удался на славу, несмотря на то что отмечался в будни. Алина, конечно, в этом случае перенесла бы празднование на выходные, но ее подруга предпочитала отмечать праздник день в день, говоря, что потом – это уже совсем не то. В центре внимания был Кенни, забавный йоркширский терьер, в котором именинница души не чаяла и на которого в честь праздника нацепила розовый бантик, почти такой же, как на вышивке. Чувствуя обожание хозяйки и всеобщий интерес, он позволял себе выходки, за которые других собак, как правило, наказывают. Кенни прыгал вокруг каждого из гостей с громким лаем, делая вид, что собирается кусаться, залезал на стол, выпрашивал сладости и к вечеру так наелся, что уже не играл, а с блаженным видом развалился на диване, время от времени напоминая о своем присутствии звонким тявканьем.

Неудивительно, что Наташа была в восторге от вышитого изображения своего любимца. Алине и самой казалось, что щенок с вышивки получился очень похожим на Наташиного, тогда как на рисунке вышивального набора сходство было значительно меньшим. Сначала она хотела подробно разобрать схему, чтобы понять, не ошиблась ли где-нибудь, случайно усовершенствовав картину, но потом решила не тратить время на это кропотливое занятие, тем более что у нее все вышло даже лучше. Вот если бы она что-то испортила – тогда другое дело, а так – нечего и разбираться.

Все девочки были удивлены новым хобби Алины. Ведь ничего подобного за ней раньше никто не замечал. Да и вообще, такое занятие не слишком-то вязалось с ее живым и достаточно непоседливым характером. Одни были так восхищены ее работой, что поспешили попросить сделать что-нибудь подобное к их собственным праздникам. Другие же, из тех, кто время от времени занимался рукоделием, испытали даже уколы зависти. Ведь у них, несмотря на куда больший стаж этого увлечения, работы выходили значительно хуже и неопрятнее. А тут на тебе: только человек взял в руки иголку – и такой успех!

Однако на следующий день праздник обернулся бедой. Алину разбудил телефонный звонок от Наташи, которая сквозь рыдания сообщила, что щенок погиб. Вчерашняя именинница находилась в таком состоянии, что понять какие-то подробности из ее сумбурной речи, прерываемой всхлипываниями, было невозможно. Алина уловила только, что никаких причин для трагедии вроде бы не было и все случилось внезапно.

Наташа в школу, разумеется, не пришла, но среди одноклассников только и было разговоров, что об этом происшествии. Все сочувствовали девочке и терялись в догадках. Конечно, песик мог отравиться накануне, когда, поощряемый хозяйкой, хватал с праздничного стола все что попало, но это никак не должно было привести к столь тяжким последствиям.

– Не зря говорят, что не нужно делать портреты детей и больных, – вдруг совершенно неожиданно задумчиво произнесла Катя. Эта тихая и довольно странная девочка очень интересовалась всякой мистикой, астрологией, гаданиями и прочими подобными вещами, причем не просто интересовалась, а свято в них верила, даже если различные эзотерические теории противоречили друг другу, а предсказания не сбывались.

– Что ты этим хочешь сказать? – насторожилась Алина, всегда сторонившаяся этой одноклассницы и считавшая, что та немного не в своем уме.

– Портрет может высосать у слабого человека… или животного всю жизненную энергию, – пояснила Катя таким мрачным голосом, от которого всем стало не по себе. Наверное, примерно так могла изрекать свои пророчества какая-нибудь Сивилла или Пифия. – Особенно если у художника дурной глаз. Многие примитивные племена ни за что не позволят себя рисовать или фотографировать.

– На то они и примитивные! – сердито отрезала Алина. – И вообще, никакого портрета я не делала, а вышивала похожего щенка по схеме.

Все только посмеялись над очередным Катиным чудачеством, и уж конечно никто не воспринял ее слова всерьез, но Алину они очень задели. Она вдруг вспомнила, что старую хозяйку их деревенского дома тоже считали обладательницей дурного глаза, припомнила вышитые портреты и подумала: ведь могло быть так, что с кем-то из людей, изображенных на ее вышивках, что-то случилось, а ее из-за этого посчитали чуть ли не ведьмой. Это хорошо, что она живет в городе и чудачек вроде Кати, верящих во всякую ерунду, здесь совсем не много. А в деревне несколько десятков лет назад, когда жили всякие предрассудки… От случившегося несчастья ее мысли постепенно перетекли к вышивке и деревенскому дому. Она вдруг поняла, что с нетерпением ждет поездки туда, чтобы как следует все рассмотреть.

• Предыдущая
• 6/58
• Следующая