Выбери любимый жанр

Автокатастрофа - Баллард Джеймс Грэм - Страница 21


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

21

Я провел целое утро в поисках Воана, обследуя подъездные дороги аэропорта. С парковочных площадок бензоколонок на Западном проспекте я разглядывал встречный поток машин, колесил вокруг Океанического терминала с его смотровой платформой, надеясь увидеть, как Воан подстерегает заезжую звезду или политика.

Вдалеке по ничем не заслоненному изгибу моста развязки медленно двигался поток машин. Я почему-то вспомнил, как Кэтрин однажды сказала, что она не будет удовлетворена до тех пор, пока не совершит каждый мыслимый в этом мире акт совокупления. Где-то здесь, на стыке бетона и строительной стали, в этом тщательно размеченном ландшафте дорожных знаков и подъездных дорог, общественной иерархии и потребительских товаров, движется в своей машине, словно посланник, Воан. Его локоть, весь в рубцах, покоится на хромированной раме окна, он курсирует по дорогам, надеясь увидеть за немытым стеклом акт насилия и секса.

Отказавшись от попытки найти Воана, я поехал в Шефертон, в студию. Ворота загораживал огромный поломанный грузовик. Из кабины висел шофер и кричал на двух рабочих. На прицепе грузовика лежал черный седан «ситроен паллас». Его длинный капот был смят в лобовом столкновении.

Как только я припарковался, ко мне подошла Рената:

– Что за ужасная машина! Это ты ее заказал, Джеймс?

– Она нужна для фильма с участием Тейлор – сегодня после обеда состоится массовая автокатастрофа.

– И она поедет в этой машине? Не выдумывай.

– Она поедет в другой машине, а эту снимут для кадров, которые последуют за автокатастрофой.

В тот же день, но чуть позже мне припомнилось покалеченное тело Габриэль. Я как раз смотрел через плечо гримерши на бесконечно более роскошную и ухоженную фигуру киноактрисы, сидящей за рулем разбитого «ситроена». С приличного расстояния на нее смотрели звукооператоры и осветители, словно они были свидетелями настоящей аварии. Гримерша, утонченная девушка с добродушным чувством юмора – такая непохожая на больничных медсестер – трудилась над наложением ран больше часа.

Актриса неподвижно сидела в водительском кресле, последние штрихи кисточки завершали трудоемкое кружево кровавых струек, которые красной вуалью спускались с ее лба. Маленькие ладони актрисы и предплечья были отмечены тенями искусственных синяков. Ее тело уже начало принимать позу жертвы автокатастрофы, пальцы слабо пробегали по потекам кроваво-красной смолы на коленях, бедра чуть приподнялись над виниловым сиденьем, словно она внезапно ощутила под ними обильную влагу. Я смотрел, как она прикасается к рулю, чтобы руками понять его форму.

В ящике под выгнувшейся приборной панелью лежала пыльная замшевая женская перчатка. Представляла ли себе актриса, сидя в машине в ожидании бутафорской смерти, как выглядела настоящая жертва аварии, в которой до неузнаваемости смяло эту повозку, – какая-нибудь пригородная домохозяйка-франкофилка или, возможно, стюардесса компании «Эр Франс»? Повторяла ли она инстинктивно позы той покалеченной женщины, пытаясь воссоздать на своем неповторимом теле травмы ничем не примечательной аварии, быстротечные синяки и швы? Она сидела в разбитой машине, словно божество в святилище, подготовленном для нее возлиянием крови одного из младших членов секты. Хотя я стоял в двадцати футах от машины, возле звукооператора, я видел, как уникальные контуры ее тела, казалось, преображали расшибленную машину. Левая нога актрисы покоилась на асфальте, стойка двери огибала контур самой двери и конструкцию панели, избегая прикосновения к ее колену, словно машина сама деформировалась, извивалась вокруг ее тела в почтительном жесте.

Звукооператор развернулся на каблуках, ткнув меня под локоть микрофонной стойкой. Пока он извинялся, мимо меня протолкался посыльный в униформе. На шоссейном перекрестке, построенном здесь, на противоположном конце двора, завязалась перебранка. Молодой американец, ассистент продюсера, ругался с темноволосым мужчиной в кожаной куртке, который пытался воспользоваться своей камерой. Когда на него упал отраженный от объектива свет, я узнал Воана. Он облокотился о крышу второго «ситроена» и смотрел на продюсера, время от времени отстраняя его покрытой шрамами рукой. Возле него на капоте машины сидел Сигрейв. Он собрал белые волосы в пучок на макушке, а поверх джинсов надел женский замшевый плащ. Красный гольф обтягивал большую грудь – не что иное, как хорошо набитый бюстгальтер.

Лицо Сигрейва было уже загримировано под актрису, тушь и румяна маскировали его бледную кожу. Эта безупречная маска женского лица была пародией на актрису из ночного кошмара. Я предположил, что Сигрейв, одев на свои белые волосы парик и такую же одежду, как у актрисы, поведет этот целенький «ситроен» к столкновению с третьей машиной, в которой находился манекен ее любовника.

Уже сейчас, наблюдая из-за гротескной маски за Воаном, Сигрейв выглядел так, словно он был слегка травмирован в этом столкновении. С женским ртом и чрезмерно ярко накрашенными глазами, с этими белыми волосами, собранными в пучок на макушке, он напоминал пожилого педика, которого застали пьяным в собственном будуаре. Он с некоторым негодованием смотрел на Воана, будто бы это Воан заставляет его каждый день изображать карикатуру актрисы.

Воан успокоил ассистента продюсера и посыльного, так и не отдав им свою камеру. Он заговорщически кивнул Сигрейву – его израненный рот растянулся в улыбке – и пошел в сторону корпуса студии. Когда я направился к нему, он жестом пригласил меня следовать за ним, включая меня в импровизированную свиту.

Позади Воана, уже забытый им, сидел в «ситроене» одинокий Сигрейв, похожий на обезумевшую ведьму.

– С ним все в порядке? Вам стоило бы сфотографировать Сигрейва.

– Конечно же, я его сфотографировал.

Камера Воана болталась возле правого бедра. В белой кожаной куртке он скорее напоминал актера-симпатягу, чем ученого-отступника.

– Он еще может вести машину?

– До тех пор, пока она движется прямо и ею не нужно управлять.

– Воан, отведите его к врачу.

– Это все испортило бы. К тому же у меня нет времени. Его осмотрела Елена Ремингтон. – Сменяя тему, Воан добавил: – Она переходит работать в лабораторию дорожных исследований. Через неделю у них будет день открытых дверей, и мы все вместе туда сходим.

– Я вполне могу обойтись без этой забавы.

– Нет, Баллард, это вас возбудит. Такие мероприятия интересно смотреть даже по телевизору.

Он направился к автостоянке.

Эта эффектная смесь фантазии и реальности, сконцентрированная в патетическом и зловещем образе Сигрейва, загримированного под киноактрису, до конца дня сохранялась в моем сознании, наслаиваясь даже на общение с приехавшей за мной Кэтрин.

Она мило поболтала с Ренатой, но скоро ее увлекли цветные снимки на стенах – серийные спортивные автомобили и роскошные седаны – фрагменты, взятые из рекламного ролика, который мы как раз делали. Эти выразительные портреты плавникообразных выступов на багажнике и радиаторных решеток, корпусов и лобовых стекол, эти плоскости, покрашенные в спокойные пастельные или резкие искусственные цвета, казалось, просто очаровали ее. Меня удивляла ее добродушная терпимость к Ренате. Я провел ее в монтажную, где два молодых редактора занимались предварительным монтажом. Возможно, Кэтрин была убеждена, что в контексте этих снимков эротическая связь между мной и Ренатой была просто неизбежна и что, если бы ей самой пришлось работать в этом офисе среди снимков машин целиком и их радиаторных решеток крупным планом, она сама пошла бы на любовную связь не только с молодыми редакторами, но и с Ренатой.

Весь этот день она провела в Лондоне. В машине лежала гора парфюмерии, которую она купила. Первое, что когда-то удивило меня в Кэтрин, была ее безупречная чистота, словно она последовательно вычищала каждый квадратный сантиметр элегантного тела, отдельно вентилировала каждую свою пору. Иногда фарфоровая поверхность ее лица, слишком тщательный макияж – словно это была выставочная модель красивого женского лица – заставляли меня заподозрить, что вся ее настоящая сущность от меня скрыта. Я пытался представить себе, из какого детства возникла эта прекрасная женщина – безупречная модель, для картин Ингреса.[5]

вернуться

5

Ж.-А.-Д. Ингрес (1780–1867) – французский художник, писавший в чувственной манере обнаженную натуру.

21
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело