Действовать по-гвардейски. Воспоминания комбрига ВДВ (СИ) - Мильский Александр - Страница 11

Так как ещё до 1-го августа мы проделали большую организационную работу, то доукомплектование и оснащение проходило без суеты. Офицерский состав в подразделениях находился на своих местах, и мы могли попутно с текущими делами приступить к проведению занятий по боевой подготовке, к сколачиванию подразделений. С командирами подразделений была организованна командирская подготовка. Проводились командирские занятия также и с нами, командирами новых стрелковых полков. Занятия эти вели квалифицированные преподаватели из Управления боевой подготовки Красной Армии.

В ходе необходимых организационных мероприятий нас предупредили о том, что никакого дополнительного времени мы не получим и что к 10-му августа мы уже должны быть готовы к отправке на фронт. Это было одной из причин того, что мы так много внимания уделили вопросам учёбы за счёт личного времени. На сон и еду выделялось только 7 часов. Такая большая физическая нагрузка ни на ком из нас, однако, отрицательно не сказалась. В течение первых десяти дней августа мы использовали на учёбу все ночи. В общем, к указанному нам дню мы были в достаточной мере подготовлены. Следующий день, 11-го августа, был у нас выходной, впервые за полмесяца. Только штаб полка не имел отдыха, здесь готовилась соответствующая документация на железнодорожные перевозки. Не оказалось свободного времени и у работников материально-технического обеспечения.

С утра 12-го августа 1942-го года началась погрузка. Проводилась она на станции Внуково. Во второй половине дня первый эшелон 122-го полка убыл в неизвестном направлении. Вслед за ним стал грузиться второй эшелон. Штаб полка выехал с этим эшелоном. Как и всегда, нас не уведомляли, куда мы держим путь. Вначале ехали на юг, затем на юго-восток. Только проследовав через станцию Поворино, мы догадались, что движемся в направлении Сталинграда.

На станции Филоново и к югу от неё нас уже начала бомбить немецкая авиация. Хочется несколько слов сказать о нелепом случае, который произошёл у нас со вторым железнодорожным эшелоном.

На станции Филоново были насыпаны бурты какой-то зернобобовой культуры. Эти бурты находились в непосредственной близости от железнодорожной линии. Возле одного из таких буртов и остановился наш эшелон. Как нарочно, весь личный состав эшелона состоял из сибиряков и северян. Никто из них, да и среди офицеров, раньше такой культуры не видел. Внешне она имела большое сходство с фасолью, только глазок у этой фасоли не сбоку, а сверху. Местных жителей поблизости не было, так что никто ничего толком не мог нам сказать. Странным было только то, что эти бурты совершенно не охранялись. Но могло быть и так, что вся охрана находилась где-то в укрытии, отбоя воздушной тревоги ещё не было, хотя самолеты противника уже улетели. Кто-то из наших бойцов эту злополучную фасолину попробовал. Она показалась вкусной. Подбежали другие бойцы, тоже стали пробовать. Послышался гудок паровоза. Все заспешили, захватив с собой этой фасоли. В пути они угощали ею других. В общем, разошлась фасоль по всему эшелону. Вскоре многие из тех, кто её ел, почувствовали себя плохо, у них началась тошнота, затем сильная рвота. Пришлось несколько человек госпитализировать. Это была клещевина, из которой добывают касторовое масло.

Дорожные происшествия имели место и в других эшелонах. Так, например, третий эшелон попал на станции Раковка под сильную бомбёжку и понёс значительные потери. Немецкий налёт был совершён неожиданно, люди не успели принять никаких мер по своей защите. Было несколько прямых попаданий авиабомб в вагоны.

И вот, наконец, наш эшелон был остановлен, началась выгрузка. Мы не доехали до станции Арчеда всего каких-нибудь 800 метров. Станция была у нас на виду. Выгрузка началась примерно в 18 часов 14-го августа. Здесь же производилась выгрузка и всех последующих эшелонов полка.

Авиация противника нас не тревожила, её полёты проходили севернее, в направлении больших железнодорожных станций. Учитывая, однако, возможность налётов, мы стремились отвести людей от места выгрузки на расстояние не менее полукилометра. Одни только разгрузочные команды действовали непосредственно у линии железной дороги. Перед наступлением сумерек самолет противника «Фокке-вульф-189» пролетел над нами, но атаки бомбардировщиков не последовало. Полагаться на то, что самолет-разведчик нас не заметил, было бы, конечно, опрометчиво. Мы ещё больше рассредоточились. Видимо, у бомбардировщиков противника имелись сейчас другие, более важные цели. Нас они не тронули.

Ночью к нам прибыл представитель штаба 41-й гвардейской дивизии и передал приказ командования. В соответствии с полученным приказом нам надлежало с рассветом совершить марш по пескам и бездорожью в западном направлении и к 20 часам 15-го августа сосредоточиться в лесистой пойме реки Дон.

По карте было видно, что марш нам предстоит тяжёлый, по открытой песчаной местности, вне дорог и в условиях возможного нападения авиации противника. По маршруту предстоящего движения мы немедленно выслали конную разведку с тем, чтобы определить наиболее удобные пути движения. К рассвету часть разведчиков возвратилась и доложила о характере местности впереди, её особенностях, и о питьевой воде. Другая часть разведчиков, вместе со своим командиром, продолжала следовать по заданному маршруту к месту нашего предстоящего сосредоточения.

Разведчики сообщили, что по маршруту нашего движения открытых песков нет. Всюду на песках скудная, редкая травяная растительность. Воды нигде обнаружению не было. Отсутствовали здесь и дороги. Судя по характеру местности, нам надо было принять все меры к тому, чтобы не потревожить растительный покров. В противном случае, по поднятой нами пыли авиация противника легко нас обнаружит. Также необходимо было позаботиться о наполнении фляг бойцов чистой водой.

Судная растительность позволяла нам на марше маскироваться и не привлекать к себе внимания немецких самолётов-разведчиков. Здесь нам чрезвычайно пригодился опыт, приобретённый недавно в тылу врага. Однажды нашей бригаде пришлось совершить ночной марш большой колонной. Уже перед рассветом прошли мы по большому лугу. Передние ступали по высокой и густой траве, а задние шли уже по грязи. В результате мы оставили после себя как бы один гигантский след, хорошо заметный с воздуха, что и навело на нас вражескую авиацию. К утру мы успели укрыться в лесу, но бомбардировщики нас неоднократно беспокоили. В последующем мы таких ошибок уже не делали и ходили так, что после себя заметных следов не оставляли.

На основании полученных от разведчиков сведений нами было принято решение совершить марш побатальонно, расчленёнными колоннами. По пескам мы прошли так, что после себя оставили лишь совсем небольшие следы. Правда, это нас часа на два задержало, но к вечеру 15-го августа мы беспрепятственно достигли места своего сосредоточения в лесу возле поймы Дона и расположились на левом берегу реки.

В пути люди очень устали. День был знойный, марш тяжёлый и с малым количеством воды. Жажда одолевала всех. Теперь, вдоволь напившись донской воды, думали только об отдыхе. Есть никому не хотелось. Мы разрешили бойцам отдыхать до рассвета, бодрствовали только караулы и хозяйственники. Последние, во главе со старшим лейтенантом Гореликом, были заняты вопросами приготовления пищи на завтра и другими делами по обеспечению полка всем необходимым. Рассвет 16-го августа мы встретили отдохнувшими, накормленными и готовыми к действиям по обстановке.

Приходится удивляться той выносливости, какую проявил весь личный состав полка. Особенно тяжело пришлось нашему конному транспорт и тем, кто ему помогал. Однако, отставших бойцов и других потерь не было. Авиация противника нас пока не обнаружила, хотя самолёты часто пролетали где-то неподалёку.

До нашего прибытия в пойму Дона, мы никого из командования дивизии не видели.

II . О боевых действиях 122 гвардейского стрелкового полка