Заманчивые обещания - Симмонс Сюзанна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/50
• Следующая

— Мне всегда больше нравилось есть на кухне, чем в столовой, — призналась Шайлер за второй чашкой чудесного кофе.

— Миссис Грант тоже. — Домоправительница села напротив нее. — Кстати говоря, мне кажется, столовые ни разу не использовались по назначению за те семь лет, что я здесь служу.

— Я думаю, ими больше пользовались, когда семья вела светский образ жизни, — предположила Шайлер. Она немного помолчала и затем добавила: — Странно, но я не заметила столовой по пути сюда. — Она задумчиво постучала пальцем по губам. — Могу поклясться, раньше она была рядом с кухней.

— Была.

Шайлер нахмурилась:

— Была? Экономка пояснила:

— Миссис Грант полностью перестроила эту комнату примерно пять лет назад. Сейчас там винный погреб.

— Кора же не пила спиртного.

— Да, не пила.

Шайлер прикусила язык. Сейчас не время, совсем не время критиковать бедную Кору.

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы так преданно заботились о тете. Я знаю, вы для нее были не только экономкой, но и подругой.

Эльвира Данверз промокнула уголки глаз старомодным белым носовым платком.

— Миссис Грант, конечно, никогда не жаловалась. Даже мне. Но я-то чувствовала, что что-то не так, когда она стала отказываться от еды. Я пыталась вернуть ей аппетит, готовила самые любимые ее кушанья, но все было тщетно.

— Как бы то ни было, я уверена, она очень ценила ваши старания.

Миссис Данверз зашмыгала носом и снова приложила платочек к глазам.

— Так хочется в это верить.

Шайлер затронула деликатную тему:

— Для меня ваша помощь тоже будет просто незаменима, пока не решится судьба Грантвуда.

Носовой платок исчез в кармане. Пожилая женщина сцепила свои натруженные руки перед собой на столе. Проступившие в уголках глаз и рта морщинки выдали ее беспокойство.

— Вы хотите продать поместье?

— Я еще не знаю, как поступить. — Сейчас не время обсуждать ее планы с миссис Данверз.

Кроме того, надо действовать последовательно. А первым пунктом в ее списке значится завтрашняя поминальная служба по Коре.

— Мистер Баллинджер сказал, что надо устроить легкий завтрак после службы, — произнесла экономка, вернувшись к обсуждению привычных дел.

— Я думаю, он прав.

Экономка положила меню на кухонный стол перед Шайлер.

— Я подготовила список блюд, чтобы вы одобрили. Шайлер допила свой кофе.

— Я во всем полагаюсь на вас, миссис Данверз. Могу я оставить подготовку этого мероприятия в ваших умелых руках?

Эльвира Данверз казалась польщенной этим предложением.

— Да, конечно.

Шайлер захотелось выйти на свежий воздух.

— Спасибо вам еще раз за вкусный кофе и булочки. Я думаю, мне не мешает прогуляться перед встречей с мистером Баллинджером.

— После вчерашнего дождя утро особенно располагает к прогулкам, — заметила экономка.

Трейс снова промок до нитки — на этот раз от пота, — когда сделал поворот в конце подъездной аллеи и побежал обратно к дому. Бадди следовал за ним по пятам.

Трейс пробежал мимо группы ветхих дворовых построек, среди которых были собачьи конуры, конюшни и кузница; затем вдоль ряда узорных решеток, которые когда-то вели в самый лучший, как утверждалось, английский розовый сад за пределами Англии.

По мнению Коры, найти хороших работников для работ на открытом воздухе было очень сложно. И поэтому розы давно вывелись. А решетки находились в весьма плачевном состоянии. Прославленный сад превратился в беспорядочную массу густых неухоженных зарослей.

Трейс заметил женщину, которая шла по направлению к реке, к так называемому наблюдательному пункту Люси. На таком расстоянии он не мог видеть ее лицо, но походка женщины была неторопливой и уверенной, а ноги длинными и как будто знакомыми.

Он узнал бы эти ноги где угодно.

В это утро ее волосы, не сдерживаемые шарфом, были распущены по плечам. Прошлой ночью в темноте Трейс их не разглядел, а ведь они были просто потрясающими: огненно-рыжие, с золотистыми переливами.

Она была высокой, но не слишком; стройной, но не худощавой. У нее была хорошая фигура, чертовски замечательная фигура. Разумеется, разодета она была в пух и прах.

«Ну как же, мисс Грант прибыла из Парижа».

Трейс потер подбородок. Щетина была как наждак.

Надо побриться.

Он оглядел свою пропотевшую футболку.

Надо принять душ.

Его взгляд скользнул ниже. Спортивные туфли и серые, пропитанные потом штаны (он прибег к помощи ножниц, когда резинки внизу истерлись — в результате ткань между коленом и лодыжкой топорщилась) были заляпаны грязью.

Надо побриться, помыться и переодеться.

— Думаю, мы не можем предстать перед мисс Грант, пока не приведем себя в порядок. Что ты на это скажешь, Бадди?

Охотничий пес повернул к нему голову и негромко гавкнул в знак согласия.

Кроме того, со вчерашнего вечера кое-что не давало Трейсу покоя, и сейчас был самый подходящий момент, чтобы это выяснить.

Он обогнул гараж, рассчитанный на десять машин — изначально там находилась конюшня, которая в длину была лишь немногим меньше современного футбольного поля, — и вошел в одну из задних дверей. Бадди потрусил за ним.

Там, в одном из бывших стойл, со стороны, противоположной той, где он припарковал свой джип, находился интересовавший его автомобиль. Неудивительно, что он не заметил его вчера.

Прошлой ночью Шайлер Грант утверждала, что кто-то ударил ее машину несколько раз, а затем нарочно столкнул с дороги. Трейса не особенно волновало, так ли это, пока женщина в черном была для него незнакомкой.

А теперь волновало.

Трейс опустился на корточки, чтобы его глаза оказались на уровне бампера «ягуара». Он провел рукой по его поверхности. Там, вне всяких сомнений, были вмятины и царапины, что соответствовало утверждению его клиентки.

— Будь я проклят, если она не сказала правду, — вполголоса пробормотал Трейс.

«У него синие глаза».

Не светлые, блеклые и тусклые голубые, но того первобытного, яркого, ослепительно синего цвета, каким воины когда-то раскрашивали свои лица, прежде чем ступить на тропу войны.

Он высокого роста — по меньшей мере на несколько дюймов выше шести футов, — широкоплечий, мускулистый, средних лет. Все это Шайлер успела разглядеть прошлым вечером в свете фонаря.

Но, стоя в дверях библиотеки, Шайлер поняла, что именно она упустила из виду прошлой ночью — его несомненную мужественность. В нем чувствовалась невозмутимая уверенность в себе, почти открытая самонадеянность и, несомненно, откровенная призывная мужская сексуальность.

Незнакомец — уже не совсем незнакомец, после их неожиданного столкновения на дороге — ждал ее в библиотеке Грантвуда. Это их первая решающая встреча.

А ведь он уже одержал победу.

И это сделало его опасным в глазах Шайлер.

Шайлер привела себя в боевую готовность — то есть «сделала» лицо и поискала, чем занять руки. В итоге она решила вытянуть одну вдоль туловища, а другую засунула в карман пиджака.

Секунду-другую она просто рассматривала мужчину, поднявшегося из-за итальянского библиотечного столика эпохи неоклассицизма, сделанного из бронзы и итальянского же мрамора. Шайлер облизнула губы и произнесла:

— Вы…

Последовала короткая, едва уловимая пауза.

— Я, — подтвердил он звучным баритоном.

И тут до нее дошло — он уже знает, кто она такая.

— Вы совсем не удивлены, увидев меня здесь.

— Нет, не удивлен.

Она прошла в глубь комнаты — ее каблучки бесшумно ступали по ковру эпохи Людовика XVI — и остановилась неподалеку от столика, который, судя по деловым бумагам, лежащим на нем, использовался в качестве рабочего стола.

— Откуда вы узнали, кто я?

Шайлер увидела, как не то улыбка, не то некое неодобрение скользнуло по лицу мужчины.

— Я прочел надпись на визитке, которую вы мне дали прошлой ночью.

• Предыдущая
• 7/50
• Следующая