Азартные игры высшего порядка - Симонова Мария - Страница 6

• Предыдущая
• 6/71
• Следующая

Настигло. Окатило. Задушило отчаянием. Просочилось в душу обрывками образов:

Леха, запихивающий ее в скафандр. Содрогающийся «Ковчег». Паникующие люди. И в самый критический момент — внезапный провал в сознании…

Авария.

Стоило пережитой катастрофе вернуться в ее память, как Чарли рухнула с золотых высот в беспощадную реальность, где, покинутое и безвольное, обреталось какое-то неопределенное время без присмотра ее бедное тело.

Не открывая глаз, прислушалась для начала к собственным ощущениям: легко. Слишком легко. И немного муторно. Словно она падает и падает в пропасть без дна.

Резко распахнув глаза, Чарли с облегчением поняла, что никуда она на самом деле не падает, а вроде как опять же парит. Напротив чего-то яркого. С чем именно по соседству она парит, Чарли сообразила не сразу, поскольку на первом плане, прямо перед ее лицом, висели чьи-то две руки в серебристых перчатках и загораживали обзор.

Чарли вздрогнула в секундном ужасе. Одновременно вздрогнули эти непонятные руки и моментально убрались обе из поля зрения. Чарли подняла правую руку, левую, помахала ими перед глазами. До нее с облегчением дошло, чьи это перед ней висели руки.

Обозвав мысленно в сердцах собственные руки «плавучими заготовками», она сфокусировала наконец внимание на ярком объекте. При пристальном рассмотрении объект оказался яростно пылающим желтым шаром.

Космос. Она в космосе.

Выходит, что все это не было сном, огромный «непотопляемый» межзвездный комплекс попал в аварию, в результате чего она, Чарли, каким-то необъяснимым образом оказалась в открытом космосе.

В полном одиночестве.

Сердце судорожно булькнуло. Почему-то в горле. И этот бульк протолкнул в голову пакет суматошных мыслей: где Леха и все те люди, что толклись в момент аварии вокруг? Что произошло с ее родителями? Где, наконец, сам «Ковчег»? Развалился, взорвался?.. Где же тогда обломки?..

С трудом проглотив заблудившееся сердце, Чарли завертела головой, пытаясь оглядеться. Голова ответила болью и головокружением. Чарли машинально подняла руку ко лбу, но вместо лба рука, одетая в скафандр, легла на стекло шлема перед глазами. Секунду она глядела на эту руку. Потом затряслась, еле сдерживаясь, и наконец не выдержала, зашлась неодолимым надрывным смехом, чем дальше, тем больше смахивающим на истерику. Голова отзывалась на смех вспышками резкой боли, но Чарли все глядела на свою руку и никак не могла остановиться.

Висит в космосе одинокий скафандр — жалкий обломок кораблекрушения — и озабоченно держится верхней конечностью за шарообразную голову.

Чарли задыхалась от смеха — звуки, запертые в скафандре, гулко отдавались в ушах, — казалось, что она хохочет на всю вселенную, как истеричный демон. В памяти опять возникли отец с матерью, и смех стал рыдающим, а из глаз брызнули слезы — вот именно брызнули и закружились перед лицом крохотными водяными шариками. Так и есть — здравствуй, истерика! Чарли сцепила зубы, усилием воли сдерживая рыдания, давя в себе боль. Дрогнула еще несколько раз и затихла, дыша прерывисто через стиснутые зубы, — нельзя, даже поплакать теперь нельзя, не то наплачешь пригоршню слез, надышишься ими и, чего доброго, захлебнешься в собственных слезах. Тот, кто придумал выражение «утонуть в слезах», даже не подозревал, насколько реальна может стать со временем для человека, особенно для женщины, подобная перспектива — в определенных условиях.

Оглядеться практически так и не получилось: голова поворачивалась внутри шлема, сам же шлем оставался неподвижен, не позволяя несчастной, больной и зареванной голове произвести круговой обзор. По крайней мере, в доступной обозрению части вселенной не летало ничего, хоть сколько-то смахивающего на людей или на обломки комплекса. Там вообще ничего не летало, за исключением раскаленного шара. Хотя он вовсе не летал, не плыл и даже не парил, а просто был. Как некая данность.

На взрыв космического комплекса сие шарообразное образование не походило вовсе. Скорее оно напоминало звезду.

Неужели Солнце?..

Солнце и есть. «Ковчег» ведь перед аварией приближался к Земле, а где Земля, там непременно поблизости обретается и Солнце — народная примета. Тонированное стекло шлема сильно приглушало его блеск, и все же смотреть на него, не жмурясь, было трудновато.

Итак: она висит в космосе, словно какая-то кукла в скафандре, подвешенная на ниточке, а впереди, в далеком далеке, на такой же незримой ниточке подвешен гигантский светильник — Солнце. А где-то в окрестностях Солнца, соответственно тем же народным приметам, обязательно должна дефилировать некая планета Земля. Теперь возле Солнца появилась еще одна крошечная планетка по имени Чарли Новак. И перед этой планеткой стоит конкретная задача — отыскать большую планету Земля и упасть на нее.

Дай только бог, чтобы эта самая Земля оказалась в пределах досягаемости!

Чарли вспомнила, что у маленькой планетки имеется свой персональный двигатель, и подняла к лицу руку с клавиатурой.

Она пыталась бодриться, потому что снаружи, из космоса, в ее герметичный скафандр просачивался страх. И даже не страх, а какой-то первобытный ужас. Зубы начали дробно постукивать, хотя система обогрева в скафандре не вызывала нареканий. Бескрайняя пустота подавляла живую песчинку Чарли своей необъятностью, норовя смять крохотную звездочку души ощущением ее мизерности и бесконечного одиночества на фоне грандиозности вселенной.

Чарли сроду не боялась открытых пространств.

Просто не привыкла ощущать себя планетой, никогда в жизни даже не представляла, каково это — оказаться одной посреди распахнутого во все стороны пустого пространства, где нет поблизости никаких привычных предметов. Да что предметы — не на что даже опереться, хотя бы одним пальчиком!.. М-да, знатная, что и говорить, была бы опора… А и той нету.

Чтобы вконец не свихнуться от страха, она постаралась переключиться с абстрактных ощущений на конкретные, те, что должны помочь одинокой планетке Чарли найти планету Земля и воссоединиться с нею.

Вспоминая указания Лехи, она привела в действие пульт и ткнула первым делом в третью кнопку (третья — двигатель?..). После чего ощутила толчок в спину. Вроде бы заработало.

Надо же, Леха-то — как знал! — объяснил ей перед самой аварией устройство пульта. Кстати, а сам-то Леха успел надеть скафандр? И вообще, куда он подевался?.. Куда они все подевались?.. Впрочем, пока еще было неясно, что там находится у нее за спиной. Может быть — вот уж не дай бог! — —Леха без скафандра. Парит в полном вакууме в окружении сослуживцев, на фоне обломков комплекса. От подобного зрелища — пока только мысленного — ей напрочь расхотелось оглядываться, а захотелось дунуть без оглядки в космические дали, не разбирая дороги.

А ведь Леха-то, получается, ее спас. А сам скорее всего не успел… Хотя и надеялся, раз обещал найти ее. Где-то «там». Наверное, на Земле. Если все обойдется…

Хороший он все-таки был парень…

Между тем, поскольку двигатель за спиной работал, Чарли уже, надо понимать, куда-то летела: может быть, вперед, а может, и вверх. Солнце, по крайней мере, висело все там же — прямо по курсу и никуда по отношению к ней не смещалось. Пора было куда-нибудь сворачивать: так вот в задумчивости устремишься по прямой и, чего доброго, свалишься в довершение всех бед прямо на Солнце.

Чарли перевела рычажок на клавиатуре в положение «налево». Звезда сдвинулась с места и приступила-таки к вращению вокруг планеты Чарли. Заодно со звездой тронулась и остальная вселенная: такая уж у нее, нерушимой, участь — кружить вокруг планет всем своим звездным массивом. Поскольку все в ней, в нерушимой, относительно.

У Чарли наконец-то появилась возможность оглядеться, не вертя головой. Поворачиваясь вокруг своей оси, Чарли готовилась увидеть в скором времени океан обломков и — мужество, не оставь! — жертвы кораблекрушения, плавающие среди этого океана.

Все-таки, быть может, рядом есть еще кто-то живой, кто-то, также успевший надеть спасительный скафандр?.. Где-то на дне души среди дымного пепелища тлел еще уголек надежды: а вдруг и мама с папой успели?..

• Предыдущая
• 6/71
• Следующая