Профессия – смертник - Симонова Мария - Страница 56

• Предыдущая
• 56/59
• Следующая

– Видите ли, – Экселенц поморщился, словно тема была ему неприятна, – я с удовольствием скрыл бы факт вашего существования, но в политических областях существует Закон о Несокрытии Информации.

– Как-как? – Степану показалось, что он ослышался. Экселенц повторил.

– Что-о? – Степан засмеялся. – Но это же просто оглобля в колесо политики! Она же зиждется на сокрытии, утаивании и обведении вокруг пальца. И потом, объясните, как можно обеспечить соблюдение такого закона? Взять с политиков слово говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? – он вновь засмеялся, недоверчиво качая головой.

– Элементарно, – устало отмахнулся Экселенц. – Существует специальный прибор – эмоции и мыслеуловитель, кстати, и вас в свое время наверняка вычислили с его помощью.

– А, такой большой барометр?

– Это, наверное, был старый образец. А новый умещается в руке или на запястье.

– Так что же это получается – любой может подслушать мои мысли? – ужаснулся Степан: хоть он и мыслил на языке, известном за пределами Земли очень немногим (Грабсу, например), и даже Экселенц, имей он при себе сейчас такой приборчик, не прочел бы ни слова из его мыслей, но, мать честная, – образы-то, образы!!!

– Ну не волнуйтесь, – отвечал Экселенц, – прибор выпускается очень малыми партиями, практически штучно и запрещен к употреблению в быту из соображений этики. Зато благодаря ему в галактике впервые за последний оборот воцарились относительные мир и согласие. – Он вздохнул. – Ну что ж, давайте переходить к делу. Речь пойдет о трансверсии. Вы в последнее время частенько ею пользуетесь, хотя, конечно, не в курсе, откуда берется энергия для переброски на столь чудовищные расстояния.

Экселенц словно взял себе за правило каждый раз начинать повествование с указаний на какие-либо пробелы в Степановых знаниях. Да, что уж тут поделаешь, приходилось согласиться, что в масштабах галактики Степан бьш очень много чего «не в курсе».

– И откуда же она черпается? – спросил он для проформы, чтобы не говорить, как первоклассник, с удовольствием ожидаемого собеседником банального: «Не знаю! Ну не знаю я!»

– Из самого же перехода, вернее – из первородного пространства, так называемого «подпространства», куда вы попадаете, задействовав трансверсор. Это – неисчерпаемая кладовая энергии!

– Постойте-ка! Если оно, как вы говорите, первородное, то почему в нем и кислород есть, и давление вроде бы нормальное? – Степан понимал, что возвращает Экселенца к курсу их начальной школы. Ну точно, так и есть.

– Это не поддается объяснению привычными нам категориями, поэтому мы учим детей воспринимать возможность перехода как данность. Видите ли, в подпространстве не существует таких понятий, как «время» или «расстояние», по сути, вы одномоментно шагаете через него из одного места в другое, а все, что вы при этом ощущаете, – лишь результат воздействия его на ваше сознание, когда единственный миг растягивается в терсы («Точно, в минуты или что-то вроде»). Не знаю, успели ли вы ознакомиться с принципом набора координат и системой обозначений («Да знаешь ты прекрасно, что не успел, когда ж мне было?»), но это сейчас не столь важно. Суть состоит в следующем: при переходе в девятнадцатом индексе появились проблемы – настолько серьезные, что временно пришлось наложить общегалактический запрет на его использование.

– И что за проблемы? – спросил Степан: наконец-то, кажется, они подошли к сути дела.

– Те, кто пользовался в последнее время этим индексом, стали прибывать к месту назначения трупами. Изуродованными.

– Ого!.. – вырвалось у Степана. – И много их… навалило?

– Индекс, к счастью, периферийный и маловостребованный. Первые случаи сочли зверскими убийствами в реальном пространстве – до входа в трансверсию, но после пятого трупа следствие пришло к очевидным выводам, тогда и был наложен запрет.

– И что, есть какие-то предположения?.. – вопрос прозвучал донельзя странно: людей убивает где-то вне пространства и времени – каковы ваши версии? – Ну, каков хотя бы характер повреждений? – спросил Степан.

– Повреждения чисто физического свойства. – Экселенц тер пальцами лоб, словно массируя его или размышляя, говорить ли всю правду или не стоит заранее пугать агента: Степанова защита работала безотказно в обычном пространстве, но как-то она поведет себя в первородном?

– Ну, это понятно, – сказал Степан. Как еще, интересно, может быть изуродован труп, если не физически? Морально, что ли? – Они что, – спросил он, – исковерканы, переломаны?

Экселенц тяжело вздохнул и ответил:

– Они спрессованы. В кубическое состояние.

– Ага… – произнес Степан, не сумев скрыть растерянности. Подумал и спросил: – И вы, значит, предлагаете мне туда отправиться. Вернее, попутешествовать этим самым девятнадцатым индексом.

– Понимаете ли, в чем дело: индекс идет с расширением, и если первые две смерти произошли по одному каналу, то потом были охвачены еще несколько. Мы перекрыли весь девятнадцатый, но процесс идет. Понимаете, что это значит?

– Полагаете, что это может в конце концов выйти за рамки девятнадцатого?

– Это может положить конец трансверсии, – с ледяным спокойствием объяснил Экселенц. – Я беру, конечно, крайний случай. Возможно, все и остановится на девятнадцатом.

Степан помолчал, раздумывая. Он не то чтобы брезговал быть спрессованным в куб (хотя и желанием не горел), просто не очень понимал, каким образом его вмешательство может исправить положение.

– Допустим, – медленно начал он, – я пролечу девятнадцатым и выйду невредимым. Что это изменит? Другие-то все равно не смогут, и самого процесса это не остановит.

– Поймите, вы – единственный, кто может дать ключ к пониманию происходящего. Контакт с подпространством в сознании растянут: вы воспримете какую-то информацию, скорее всего интерпретированную в ваших образах, специалисты попытаются их расшифровать и таким образом разобраться, что там творится. Не волнуйтесь, нашим трансверсальным психологам это по силам.

Ну, теперь было более или менее понятно. Ему следовало просто посмотреть, что происходит во время прыжка, чтобы потом, если удастся избежать заквадрачивания, рассказать об этом сведущим людям.

– Когда приступать? – спросил Степан. Экселенц испытующе взглянул на него:

– Вы уверены, что можете отправиться прямо сейчас?

То есть это означало, что он сию минуту должен будет исчезнуть отсюда, чтобы через мгновение вывалиться где-то, возможно, уже спрессованным в кубик.

Степан глубоко вздохнул и огляделся – кажется, именно в таких случаях полагается составлять завещание и прощаться с родственниками. Завещать ему, увы, было нечего, а что касается родственников – тетушка и без того, наверное, считает его умершим, так зачем ее лишний раз нервировать, тем более что он еще, может быть, вернется.

– А чего тянуть? – сказал он. – Разделаемся с этим по-быстрому, а потом, знаете что? Не мешало бы мне побывать у Верлрока. Есть у меня к нему пара вопросов – давно назрели, да все некогда было забежать.

– К сожалению, – сказал Экселенц, – это невозможно. Верлрок закапсулировался. – Он развел руками, как показалось Степану, с тайным удовлетворением – досадно, мол, но не удастся вам избавиться с помощью Решающего Проблемы от подаренных им вам таких полезных обществу свойств. Если только вы возьметесь решить и эту проблему…

– Ну, если он продолжает убивать…

– Увы! То есть, к счастью, нет. Он просто закрылся в своей достаточно небольшой области пространства, куда теперь стало невозможно попасть.

– Что ж, – вздохнул Степан, – будем ждать, пока откроется. – Верлрок, постигший все тайны мироздания, знавший прошлое и, как подозревал Степан, предвидевший будущее, сказал ему когда-то «до свидания» – значит, не навеки отгородился, грядет еще раскапсулирование.

– Боюсь, что ждать придется долго, – усмехнулся Экселенц и расправил плечи. – Ну, к делу: сейчас вы отправитесь девятнадцатым индексом на планету Сткоч, где идет научное расследование проблемы. Там вас встретят ученые…

• Предыдущая
• 56/59
• Следующая