Камасутра от Шивы - Солнцева Наталья - Страница 18

• Предыдущая
• 18/69
• Следующая

– Я сейчас приеду, – пообещал детектив. – Ждите.

– Меня посадят… Из-за вас! Никто не захочет разбираться, как все произошло на самом деле…

– Не паникуйте, Рябов. Ладно, черт с вами… уезжайте домой. Так будет спокойнее и вам, и мне.

– Теперь вы обязаны найти убийцу! – твердил молодой человек. – Вы во всем виноваты! Я же вас просил…

– Я бы все равно не успел приехать вовремя. Это судьба, рок. Нельзя предотвратить неизбежное.

– Она еще совсем молодая… Я подозреваю Машу Рамирес. У меня есть для этого основания. А у вас?

– Я разберусь. Езжайте домой, выпейте чего-нибудь покрепче и постарайтесь уснуть.

– Уснуть?! – взвился Антон. – Уснуть после того, как… Она лежит там на земле, мертвая… Понимаете?.. Ей разбили голову!.. Ее больше нет… и никогда не будет…

Лавров молча слушал его горестные излияния, пока парень не выдохся.

– Соболезную. Но что случилось, то случилось.

– Вы должны были… что-то предпринять!.. – сокрушался молодой человек. – Спасти ее…

– Поздно говорить об этом.

– Да, поздно…

Сыщик оделся и поехал на место преступления, проклиная убийцу, который сам не спит и другим не дает.

Вокруг тела Тамары Шестаковой собрались зеваки. Какой-то покупатель свернул на тропинку и заметил лежащую женщину. Позвал охранника из супермаркета.

– Полицию вызвали? – осведомился Лавров.

– А как же! Едут, не торопятся.

Зеваки переговаривались, качали головами и сочувствовали погибшей. Мол, сумочку не взяли, значит, не ограбление.

– Бандюги совсем страх потеряли. Убивают прямо на улице…

– Может, ее собственный муж прикончил…

– Или любовник…

– По телику такие ужасы показывают…

Лавров попросил любопытных отойти подальше и не затаптывать оставленные преступником следы.

– Да уж затоптано все! – возразил охранник, раскуривая сигарету.

– Жалко дамочку, красивая была…

– Одежда на ней дорогая…

Две голенастые девушки в пирсинге и с прическами панков косились на Лаврова, который внимательно разглядывал траву вокруг трупа. Ничего примечательного. Пакет – предположительно с покупками Тамары – валялся неподалеку. Она могла уронить его, когда падала.

Сыщик зашел с другой стороны и заглянул в пакет. Внутри были фрукты. Яблоки и виноград. Тамару наверняка запомнил кто-нибудь из кассиров супермаркета, только что с того?

– Эй, чувак, закурить есть? – развязно окликнула его одна из девушек.

– Поищу. Вы давно тут околачиваетесь?

– Ты сперва поищи…

– Вот деньги, – сказал он, доставая из кармана купюру. – Сбегай, купи сигарет. Там еще на пиво хватит.

– Клево! Я мигом.

Супермаркет еще работал: витрины светились, на ступеньках стояли люди. Девушка направилась к магазину. Ее подружка двинулась было следом, но Лавров помешал.

– Эй, ты че… пусти, – дернулась она.

– Тсс! Не шуми. А то нас неправильно поймут.

Девчонка присмирела. Мужчина, который держал ее за руку, был симпатичный и щедрый. Может, удастся его раскрутить на бабки?

– Ты ее знаешь? – кивнул Лавров в сторону трупа.

– Не-а…

– Вы как тут оказались?

– Гуляем… А че, нельзя?

– Не о том речь. Вы на прогулке никого подозрительного не видели?

– Да тут типа все подозрительные, – фыркнула она. – Хоть ты! Че пристал-то?

Она хотела казаться наглее и вульгарнее, чем на самом деле. Роман заметил мелькнувший в ее глазах испуг.

– Хочешь, еще денежку дам? – усмехнулся он.

– Ну дай…

– Сначала скажи, вы давно здесь круги мотаете?

– А че, запрещено? Мы ее парня ждем, – девица показала в сторону магазина, куда ушла ее подружка. – Он, типа, обещал нас в клуб сводить, на дискотеку. Гуляем, гуляем, ноги сбили, а его все нет. Напился, небось, с дружками и трубу не берет.

– Может, вы что-то видели, слышали, пока прогуливались?

На шее у девушки висели металлические цепочки с черепами и прочей «мертвецкой» символикой. Разговаривая с Лавровым, она перебирала их пальцами с разноцветным лаком на ногтях. Она волновалась.

Сыщик достал из кармана тысячу рублей и показал ей.

– Давай, вспоминай.

– Че вспоминать-то… ходили мы, ходили, мне в туалет приспичило. Ну, я пошла. Вон в те кустики…

Лавров обернулся на чернеющие в лунном свете кусты сирени, откуда отлично просматривалось место, где лежал труп.

– И что?

– Короче, вскрикнул кто-то… негромко… Я высунулась, гляжу, мужик какой-то улепетывает. А тело я потом увидела…

– Точно мужик был?

– Я че, полная дура? – обиделась девушка. – Мужика от бабы не отличу?

– Ты умная. Поэтому наверняка запомнила, как он выглядел.

– Не-а…

– Не может быть, – качнул головой Лавров. – Хоть что-то ты успела разглядеть. Фигуру, например, одежду.

– Он был… обыкновенный. Джинсы, на голове бейсболка, кажется. Я видела его сзади. Ему луна в спину светила…

– Он молодой, старый?

Девушка облизнулась и закатила глаза.

– Старикашки сутулые и ходят медленно.

– А тот быстро шел?

– Я же говорю, улепетывал. Значит, быстро.

– Угу, – согласился сыщик. – Тебе не пришло на ум вызвать «скорую»? Ты спокойно оставила женщину умирать?

– Че сразу «оставила»?! Я хотела глянуть, что с ней… но боялась. И вдруг кто-то ка-а-ак захохочет!.. Жуть!.. Темно, луна… тело на траве лежит… и хохот! Я аж подпрыгнула с перепугу…

Лавров вспомнил про «хохот», о котором ему сообщил любовник Тамары. Это был сигнал ее сотового.

– Постой-ка… подумай хорошенько, когда именно раздался «хохот»? До того, как мужчина в бейсболке удалился прочь, или после? Это очень важно.

Девица нахмурила тонкие бровки в пирсинге и выпалила:

– Ты че, глухой? Говорю же, чувак скрылся в темноте, а я хотела подойти к ней… ну типа к телу… и вдруг кто-то залился хохотом! У меня волосы на голове дыбом поднялись…

Лавров улыбнулся. Ее взбитая торчком шевелюра и так стояла дыбом. Вряд ли этот эффект могло что-либо усилить.

– У того чувака было что-нибудь в руках?

– Не-а… не помню…

– Его руки свободно болтались? Он ими размахивал?

– Он нес пакет! Точно…

– Какой пакет?

– Обычный, кажется… какие в магазине дают для покупок.

– Подружка твоя где в это время была?

– Она меня там ждала, – девушка махнула рукой в строну пешеходной дорожки. – Оттуда ничего не видать.

– Допустим. Что дальше было?

– Я ломанулась через кусты, и мы убежали.

– А потом вернулись? Любопытство одолело?

– Ну да… – нехотя призналась девушка, теребя подвеску в виде черепа. – Интересно же…

– Что интересно?

– Вообще… лежит она еще, или… Короче, мы подошли, а тут уже народ собрался…

Будучи студенткой, Глория зачитывалась трактатами Парацельса. Она потому и не стала практикующим врачом, что ее, – так же, как и его, – не удовлетворяла современная медицина. Ни в шестнадцатом веке, ни в нынешнем панацея не была изобретена. Безусловно, со времени Парацельса медики научились многому, но болезней от этого меньше не стало. Скорее, наоборот.

– Держу пари, что Шестаков тоже увлекается Парацельсом, – заявила она Церберу, бронзовому трехглавому псу с красными угольками глаз.

За неимением достойного собеседника она часто обращалась к этому стражу подземного мира, который достался ей от карлика Агафона вместе с домом и мастерской. Пес будто подмигивал ей в знак согласия.

Она вспомнила, как Агафон представил ей стража: «Это Цербер. Исчадие ада. Почти как я…»

У нее подступили слезы к глазам. Она глубоко вздохнула и вернулась к своему занятию. Удобно устроившись в плюшевом кресле с трактатом на коленях, Глория штудировала рекомендации и выводы Парацельса, которого считали прародителем гомеопатии.

В собранной бывшим хозяином библиотеке среди прочих книг были и труды этого врача, алхимика, ученого и мага. Парацельс заявлял, что каждый металл изначально стремится стать золотом, а каждый человек стремится к совершенству. И это совершенство есть Бог.

• Предыдущая
• 18/69
• Следующая