Футбол – только ли игра? - Симонян Никита Павлович - Страница 1

• 1/60
• Следующая

Только игра, был уверен мой отец, причем игра хулиганская. И никто не смог бы его разубедить, потому что в углу стояли мои разбитые – «Опять разбиты?!» – ботинки. Не хотел он понять, что за сила выдувала меня из дому и несла на сухумскую мостовую, камней которой не выдержали бы ни одни ботинки на свете.

Действительно, что за сила? Очень многие пытались разобраться в магии футбольного мяча. И многие книги о футболе, о жизни в футболе начинаются с поиска ответа на вопрос: почему миллионы людей так любят играть в футбол, сотни миллионов – смотреть, болеть?

В чем же таинственная магия футбола? В мужественной спортивной борьбе одиннадцати игроков, объединенных в одно целое? В неожиданных взлетах и спадах команд? В непредсказуемости матчей? В остроумии финтов и неотразимых голах?

«…Мы любим эту увлекательную спортивную игру, полную внутреннего драматизма и яркого зрелищного действия. Мы любим эту игру, требующую одновременно и стремительного мужества и хитроумного расчета, изощренной личной техники и безоговорочного слияния с коллективом соратников, изобретательной неожиданной выдумки и строжайшей дисциплины, мгновенного порыва и длительной волевой выдержки, сильных мышц и тренированного характера», – писал Лев Кассиль, заразивший футбольным азартом не одно поколение мальчишек. И до войны, и после войны зачитывались они его «Вратарем республики», подражая Антону Кандидову, и сейчас зачитываются. Bсe по-разному признаются в любви к футболу. И какими лиричными бывают эти признания!

«Красота футбола вот в чем: в ясном голубом небе раннего лета, когда сочно и опьяняюще пахнет свежая зелень, и трава промыта недавним дождем, и скамейки еще не совсем просохли, и мы подстилаем газеты и садимся, и футболисты с белыми, еще не загорелыми ногами, в ярких футболках, первые минуты поскальзываются на сырой траве, но потом все налаживается, игра идет ни шатко ни валко, по-весеннему, кто-то забивает случайный гол, и зрители шумят и аплодируют, взлетает вверх голубь, кто-то свистит, и вратарь в кепке с большим козырьком лениво разбегается, бьет по мячу, и гулкий кожаный стук разносится далеко и четко…

«Снова весна», – говорит художник, глядя на обнаженную землю с рыжей и влажной прошлогодней листвой.

«И снова любовь», – говорит девушка, которой надо готовиться к экзамену по теории права.

«И снова футбол», – говорит человек, купивший зонтик в магазине, и радуется неизвестно чему».

Так пишет Юрий Трифонов.

А Ильф и Петров, не изменяя своей ироничной манере, утверждают в «Честном слове болельщика», что «каждый хвалит тот вид спорта, которым увлечен». И тут же рисуют картину всеобщего преображения, начинающегося сразу, как только на большом травяном поле стадиона «Динамо» раздается «хватающий за душу томный четырехзвучный судейский свисток», извещающий о начале большого футбольного матча. Помните? Теннисист, забыв про свои «получемберленовские» манеры, про любимые белые штаны с «неувядаемой» складкой, цепляется за поручни трамвая, становится барсом. Оказывается, под его внешней оболочкой бьется честное футбольное сердце. Поспешают на стадион «ревнители городошной идеи», и «толстяки, манипулировавшие буферными тарелками», поднимают целые трамваи, чтобы поскорее попасть на трибуну… А трибунами овладевал «футбольный дух единства».

Кажется, все сказано о любви к футболу. И в то же время далеко не все. В чувствах у каждого все по-своему. И если б спросили меня… Впрочем, это не интервью, моя книга, и я сам могу задавать себе вопросы. С возрастом делаешь это все чаще и чаще. Что же такое для меня футбол? Могу ответить: прожив шестьдесят лет, многое бы отдал за то, чтоб «томный» судейский свисток звучал для меня не как для тренера, не как для нынешнего начальника сборной команды страны, а как для игрока.

Многое бы отдал за гудящие трибуны, за ободряющий крик «Никита, давай!». За общее ликование всех товарищей по команде: «Победили, победили!» За славу. Не боюсь, не стесняюсь этого сказать: естественно стремление человека к успеху, к признанию. Ходить в середняках – это не мечта для спортсмена.

Сейчас на футбол смотрю уже не теми глазами, что в пору юности, когда начинал. Сейчас понимаю, насколько это высокое искусство и что овладеть им можно с большим совершенством, чем владел когда-то. Нынешнюю бы мудрость да на прежние быстрые ноги!.. Но всему свой черед.

Многие интересовалась, почему я до сих пор не написал книгу. Говорили, что уже тридцатилетние итожат свою жизнь в футболе печатными трудами. «Так разве вам не о чем вспомнить, не о чем рассказать?» А мне все казалось, что о футболе уже достаточно написано. Что нового скажу? Но потом начинал яснее понимать, что опыт каждого человека неповторим, и у каждого свой взгляд на одни и те же события, а интерес к футбольным событиям всегда велик.

Эта книга о футболе. И не только о нем. О прожитом, о людях, которые играли и играют в моей судьбе заметную роль, оказали влияние на мое становление, развитие. Книга о тех поступках, о которых я ни тогда, ни после не жалел. И напротив – о тех, что вспоминаю с неудовольствием и горечью. О везении и невезении. О трудностях и преодолении их. О выборе, который каждый человек вынужден делать постоянно, и о том, чем он руководствуется, выбирая. Жизнь нельзя прожить заново, но нельзя, наверное, и жалеть о прожитом. Пусть читатель делает свои выводы.

Размышляя обо всем этом, тешу себя надеждой, что мой рассказ будет интересен не только тем, кто видел меня на футбольном поле, кто болел за меня как за игрока, а потом и за тренера, но и тем, кто еще не родился в ту пору, когда я уже заканчивал играть.

Не могу похвастаться привычкой вести путевые дневники. Но вот от давней поездки в Южную Америку осталась маленькая записная книжка. Я разыскал ее в кипе старых журналов, газетных вырезок – собирал все, что писали о родной команде, – чтобы заглянуть в один из самых, пожалуй, трудных своих дней. Хотя и помню его, да время, как известно, сглаживает переживания. А каково мне было тогда?

Хрупкие страницы, полустертые карандашные записи возвращают к сезону 1959 года. Неудачно он сложился для «Спартака». В 1958-м мы стали чемпионами страны и выиграли Кубок. И вдруг после побед наступила полоса поражений. Правда, мы очень хорошо сыграли против СКА Ростова, где в то время выступали великолепные футболисты: Виктор Понедельник, Олег Копаев… Выиграли 3:1 в нашем чисто спартаковском стиле, показав хорошую игру, но это была, как говорится, лебединая песня. Дальше снова нас ждали неудачи.

Не стоит объяснять, какое настроение было у тренеров, у игроков. Единственная радость – предстоящая поездка в Бразилию, Уругвай, Колумбию, где мы должны были встретиться с клубными командами. Хотелось и побывать в незнакомых странах, и, главное, вновь увидеть ошеломлявший всех тогда бразильский футбол, да еще на родной его земле. Может, удастся понять, на чем и как произрастают талант, мастерство бразильских футболистов.

Словом, ждали встреч. В связи с этим вспоминается печально-смешной эпизод, который чуть было не стоил Сергею Сальникову поездки. В двусторонней игре кто-то ударил его в нос, и представьте картину: игрок со свернутым набок носом, падая, кричит: «Как же Южная Америка?» Мы подбежали: «Серега, о чем ты думаешь, о какой Америке? У тебя нос на боку!»

С поля его увезли в больницу, а возвратившись, он с гордостью рассказывал:

– Нос мне вправляла сама Зоя Сергеевна Миронова.

Уже в ту пору доктор Миронова, маг и волшебник, была знаменита. Справлялась с такими сложными вывихами и переломами, что ее вполне можно считать соавтором многих спортивных рекордов. Но тут Серегин нос нас несколько озадачил:

– Он же был прямой и красивый, – осторожно высказывались мы, – а сейчас кривоват.

• 1/60
• Следующая