Смерть на острие иглы - Синельников Владимир - Страница 16

• Предыдущая
• 16/84
• Следующая

— А мы последуем за ним, — предложила Ешка.

— Я уже сказал, что у каждого свой Путь, — ответил старец. — И пройти его необходимо в одиночестве.

— Тогда я пошел? — Иван вопросительно взглянул на старца, а потом на Ешку.

Девушка лишь еле заметно пожала плечами. Что ж, она была права. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

— Прошу. — Старец сделал широкий жест, приглашая Ивана войти под арку.

Он шагнул вперед.

— Только запомни, путник, — донеслось ему вслед, — обратной дороги нет. Ты должен дойти до конца. Не вздумай повернуть назад.

Иван оглянулся. За спиной высилась сплошная монолитная стена. Дед, однако, неплохой колдун. Соорудить буквально за одно мгновение такое… Повернувшись, он обнаружил, что двор также куда-то испарился, а перед ним красовалась щербатая лестница. Иван изумленно покачал головой и стал подниматься по уходящим во тьму ступеням.

Интересно, что делают оставшиеся в компании со старцем Ешка и Сева? Иван устало присел у стены, глядя на кажущийся бесконечным коридор впереди. Он уже четвертый час таскался по безлюдному подземелью. Так по крайней мере показывали его часы. Сколько же времени прошло на самом деле — неизвестно. Если дед на входе так шустро соорудил неприступную стену, то и со временем тут могли сотворить все что угодно. Хотя не такая уж он шишка, чтобы водить его за нос. Не хотели бы, так вообще не пустили бы вниз. А может, местный колдун просто изнывает от скуки и у него такое извращенное чувство юмора? Кто их знает, отшельников… Хорошо еще, хоть никаких тварей не запустили в этот лабиринт. Ивану живо представились многочисленные киношные монстры, и тут же в пройденной части коридора послышалось приближающееся шарканье. Иван вскочил как ужаленный и уставился в серую мглу.

В подземелье нигде не было заметно каких-либо светильников, но темнота отсутствовала. Хотя и света не было. Так, полутьма, напоминающая вечерние сумерки. Или полусвет. Зависело, с какой точки зрения посмотреть — пессимиста или оптимиста. Иван всегда был склонен к пессимистическому взгляду на окружающую действительность. Меньше поводов для расстройств. Да и порадоваться при таком раскладе удается намного чаще.

Меж тем шаги неумолимо приближались. Что называется, накаркал. Иван, не дожидаясь, пока обладатель шаркающей походки подойдет совсем близко, начал пятиться по коридору спиной вперед, не решаясь отвернуться от ставшего зловеще-загадочным прохода. В конце концов такой способ передвижения окончился плачевно. Иван запнулся о неровность пола и полетел вверх тормашками. Приземление получилось оглушающим. Для Ивана. Он со всего маху приложился затылком к стене, из глаз брызнули слезы пополам с искрами, и наступила тьма.

Очнулся Иван от омерзительного зловония. Чьи-то руки шарили по его одежде, пытаясь добраться до тела. Он открыл глаза. Над ним склонился какой-то тип в лохмотьях. Иван вгляделся пристальнее и замер от ужаса. Кожа на лице незнакомца свисала клочьями, обнажая белую со слабым желтоватым оттенком кость. На месте носа зияла безобразная дыра, из которой медленно стекала бурая слизь. Глаза отсутствовали напрочь, и лишь эта малость, наверное, и помешала живому трупу сразу добраться до лица Ивана, пока он валялся без сознания. Он дернулся, отползая от жадно ощупывающих рук. Мертвец почувствовал движение. Он на мгновение замер, потом хрюкнул и вцепился в одежду вздумавшей ускользнуть добычи. Иван попробовал вырваться, но мертвец держал крепко. Иван в панике выдернул ноги из-под навалившегося на него догнивающего живого трупа и что было сил ударил того подошвами в грудь, вкладывая в этот удар всю силу. Ноги неожиданно легко пробили гниющую плоть, послышался хруст ломающихся костей, и мертвец отлетел к противоположной стене коридора. Скрюченные пятерни живого трупа так и остались на одежде Ивана. Он вскочил, лихорадочно стряхивая с себя мерзкие останки. Мертвец вдруг шевельнулся и завозился, пытаясь встать. Он опирался на обрубки рук, в развороченной груди его что-то хлюпало. Иван, не желая оставлять за спиной эту пакость и в отместку за пережитый ужас, подпрыгнул и с наслаждением впечатал шевелящуюся кучу в пол. Минут пять с каким-то садистским наслаждением он продолжал топтать останки. Наконец мертвец перестал двигаться. Под ногами медленно приходящего в себя Ивана расползалась серо-бурая вонючая каша. Он вышел на чистое место и принялся тщательно оттирать перепачканные ботинки о каменный пол. И тут послышалось знакомое шарканье. Вот только на этот раз оно было гораздо громче. Как будто по направлению к нему двигалась целая толпа. Толпа?! Когда эта жуткая мысль, оформившаяся где-то на уровне подкорки, достигла сознания, Иван развернулся и, не разбирая дороги, понесся в противоположную сторону. Куда угодно, лишь бы быть подальше от этого подземного зомбятника.

Пещера, вернее, огромный подземный зал, куда он ввалился, сопровождаемый все увеличивающейся толпой мертвецов, была освещена гораздо лучше, чем окрестный лабиринт. Откуда-то сверху проникали солнечные лучи, в основании которых на круглом возвышении буквально купалась в ослепительном после потемок свете гигантская статуя. Чем-то она напоминала лесного ворона, но была неизмеримо больше. Где-то метров пять-шесть высотой. Глаза статуи были прикрыты. Создавалось впечатление, что гигантская птица на минуту присела на возвышение и заснула. И спала уже не один год. Почему-то у Ивана сразу возникла твердая уверенность, что статуя неимоверно древняя. Что она существовала еще в то время, когда нынешнего венца эволюции — планеты Земля — даже не было в проекте.

Иван оторвал взор от статуи и огляделся. Похоже, он пришел. Из зала больше не было ни одного выхода, кроме того, за спиной, откуда неумолимо приближались шаркающие шаги местных бродячих зомби. Да, старичок у входа знатно пошутил. Иван мысленно послал проклятие на голову Привратника этого обиталища живых мертвецов, которые уже начали нескончаемым потоком вливаться в зал, окружая неосторожного путника, забредшего в их владения. Иван медленно отступал к возвышению со статуей, прикидывая, как бы подороже продать свою жизнь. И тут мертвецы замерли. Позади что-то шевельнулось. Иван резко развернулся. С высоты двухэтажного дома его внимательно изучал золотистый птичий глаз. Ожившая статуя шевельнулась, и ее голова стремительно пошла вниз.

«Сейчас склюнет!» — мелькнула в голове Ивана, завороженно наблюдавшего за неумолимо приближавшимся сверкающим клювом, паническая мысль.

Клюв раскрылся, Иван закрыл глаза, чтобы не видеть того, что должно произойти.

И тут раздался громовой голос, от которого, казалось, качнулись стены зала:

— Ты готов, смертный?

— К чему? — совершенно машинально вырвалось у Ивана, и он приоткрыл глаза.

— Ступить на свой Путь! — прогрохотал голос. Видимо, это и был тот таинственный Оракул, к которому их направил оборотень.

— Но я пришел только узнать… — робко начал Иван.

— Готов? — еще раз каркнула ожившая статуя, игнорируя слова Ивана.

— Готов, — поспешно ответил он, справедливо полагая, что в любом другом месте будет намного безопаснее, чем в этой древней пещере.

— Тогда иди! — пророкотала статуя, и в паре метров от застывшего Ивана возник ослепительный прямоугольник.

Иван шагнул к светящемуся входу, но, не удержавшись, задал вопрос:

— Кто эти несчастные?

— Те, кто сомневался, — проскрежетала статуя, закрывая глаза. По ее поверхности, вспыхнув, пробежала, медленно угасая, мелкая серебристая сетка, и мертвецы зашевелились.

Иван в панике бросился к светящемуся входу в неизвестное, больше всего боясь, что он успеет погаснуть.

Лежанка была жутко неудобной. Сколоченная кое-как из сучковатого, плохо подогнанного горбыля, немилосердно терзавшего ребра. Для более полного букета ощущений снизу из щелей нещадно дуло. Иван со стоном распрямил онемевшие конечности и потер заледеневший от сквозняка бок.

• Предыдущая
• 16/84
• Следующая