Смерть на острие иглы - Синельников Владимир - Страница 23

• Предыдущая
• 23/84
• Следующая

— Зачем рассказывать? — сказал Змей. — Читай! — ткнул он когтистой лапой в сторону навеса, на одном из столбов которого был приколочен лист плотной желтоватой бумаги.

ДОГОВОР

Мы, нижеподписавшиеся:

Полноправный владетель здешних земель, лесов, рек и болот царь Салтан Третий, в дальнейшем именуемый «Царь»

и

Вольный житель Змей, сын Горынычев, в дальнейшем именуемый «Змей»

заключили настоящий договор в том, что Царь нанимает Змея для оказания охранных услуг, а Змей предоставляет данные услуги на срок, в течение которого соблюдаются следующие пункты данного договора:

1. Царь обязуется выдавать вышеупомянутому Змею 1 (одну) овцу в 3 (три) дня в качестве оплаты за вышеназванные услуги.

2. Змей осуществляет охрану столицы и близлежащих территорий (не далее полета стрелы) и следит за соблюдением порядка на подопечной территории.

3. Подчиняется Змей персонально Царю. Приказы, переданные другими лицами, исполняются лишь на основании письменного распоряжения Царя, заверенного его личной печатью и подписью.

4. Оплата производится строго раз в три дня. При задержке выплат или невыполнении функций охраны и поддержания порядка стороны могут считать себя свободными от соблюдения условий данного договора.

5. Особые условия:

а) Дополнительные услуги, не предусмотренные данным договором, рассматриваются отдельно и подтверждаются отдельными письменными соглашениями, подробно оговаривающими условия оплаты и сроки исполнения;

б) Дополнительные услуги, от которых зависит безопасность царства, подпадают под категорию секретных и оглашению в данном договоре не подлежат.

6. Нанимаемый в качестве охраны Змей имеет право на тридцатидневный, оплачиваемый по обычному тарифу (одна овца в три дня) отпуск для улаживания личных дел, надбавку за вредность в зимнее время (оговаривается отдельно), скидки при приобретении дополнительного продовольствия для личных нужд наравне со Стрелецким Указом.

Подписи: Царь Салтан Третий, Змей, сын Горынычев

Составлено писарем Дворцового Указа Степаном, сыном Толубеевым.

Иван со все возрастающим изумлением заканчивал чтение этого образчика эпистолярно-канцелярского творчества.

— Ну как? — с гордостью спросил Змей, видя, что Иван ознакомился с текстом договора.

— Сногсшибательно! — поделился своими впечатлениями Иван. — Даже надбавку в зимнее время пробил. Никогда бы не подумал, что в этих местах можно составить такой договор.

— В этих местах? — презрительно хмыкнул Змей. — Да они двух слов связать не в состоянии!

— Тогда кто же такой гений? — спросил Иван.

— Он перед тобой, — скромно потупила очи голова.

— И где же ты так навострился в составлении договоров? — поинтересовался Иван.

Змей с достоинством посмотрел на Ивана.

— А я от рождения такой умный! — заявил он. — Или ты что-то имеешь против?

— Боже упаси! — быстро сориентировался Иван. — Только лишь усомнился, что здесь знакомы с такой формой договора.

— Ты прав, — вздохнула голова, с неохотой признавая его правоту, — абсолютно незнакомы. Я тебе уже говорил, что у меня есть хорошая знакомая, которой довелось как-то подрабатывать в одном из соседних миров… Вот я и запомнил форму соглашения между ней и владельцем замка, где она работала… На всякий случай…

— Мне особенно понравилась формулировка «не далее полета стрелы», — сказал Иван.

— Нормальная формулировка, — недоуменно посмотрела на Ивана голова. — Я что, из-за одной овцы должен по всему царству мотаться?

— А если понадобится?..

— Что понадобится? — не понял Горыныч.

— Ну по всему царству…

— Данная услуга подпадает под пункт «особые условия» и оговаривается каждый раз отдельно, — растолковал Ивану Змей.

— Вы еще не заключали отдельных соглашений по этому пункту? — на всякий случай полюбопытствовал Иван.

— Пока нет, — ответила голова. — Но царь собирался кое-что обговорить по окончании пира…

Вот так. Не исключено, что местный самодержец может очень скоро озаботиться судьбой своего спасителя. Хотя Иван и допускал мысль, что его обуяла паранойя и скромная фигура главного лесничего никому не интересна, но береженого бог бережет. Пора… пора делать отсюда ноги. Если Оракул, законопативший его в эти места, не совсем тронулся умом по причине дряхлости и старости, значит, пропавшую статуэтку надо было искать в здешнем мире. А раз ее нет у Салтана, то и торчать в этом месте не имеет смысла.

Вот только как связаться с оставшимися на Макарийском острове Ешкой и Севой и дать им понять, где он сейчас находится? Его спутники все-таки были ближе к тому псевдосказочному миру, куда его занесло, и поэтому могли оказать неоценимые услуги… Да и потом, ведь это Сева втянул его в авантюру по поискам статуэтки, и сам бог (или дьявол) велел этому крашеному пони делить все связанные тяготы наравне с ним, Иваном.

На пиршество по случаю вторичного воцарения Салтана Третьего Иван так и не вернулся. Да его особо и не искали.

Ближе к ночи «веселье дошло до точки», местный ансамбль песни и пляски наяривал на ложках, гуслях и жалейках что-то совсем уж разухабистое, из тронного зала неслись вопли раздухарившихся гостей, перемежаемые визгом дворовых девок. Тут уж не до какого-то спасителя царства. Царская элита наверстывала упущенное и демонстрировала верноподданническую радость.

Иван поймал в одном из переходов совсем ошалевшего слугу, волокущего очередной бочонок в светлицу, и развернул его к спальному крылу терема. Там он выбрал самую отдаленную комнату, куда почти не доносился шум и гам попойки, и велел слуге принести к пиву раков и вяленой стерлядки.

Что еще как-то могло примирить Ивана с этим миром, так это пиво. Его здесь варили действительно отменно. Ну и закуска, естественно, была на высоте. Разве ж мог скромный инженер позволить себе закусывать пиво стерлядью? Ладно еще раки, но и они были крупнее тех, что Иван обычно видел на рынках родного города, как минимум раза в два.

Пиво, да еще под вечер, — вещь коварная. И Иван сам не заметил, как провалился в крепкий сон.

Вывалился же он из объятий Морфея не в пример быстрее. Как будто что-то толкнуло под руку, заставив вскинуться на лежанке. И первое, что он увидел, была бородатая, свирепо ощеренная морда какого-то мужика. А дальше Ивана спасла (в который уже раз) счастливая случайность.

Мужик бросился на Ивана, вскидывая руку с тускло блеснувшим в свете почти догоревшей свечи лезвием ножа. Иван инстинктивно поднял руку, прикрываясь от нападения, и мужика окатил пивной водопад из ковша, который так и остался зажатым в руке Ивана. Нападающий от неожиданности притормозил, пиво залило ему глаза и попало в полуоткрытый рот, заставив закашляться. Потом Иван, даже еще не осознав, что делает, врезал ковшом со всей силы по башке ночного пришельца. Раздался громкий треск, дубовый тяжелый ковш разлетелся по всей комнате мелкими осколками, не выдержав столкновения со стрелецким лбом. То, что это был стрелец, Иван понял позже, глядя на раскинувшегося посреди комнаты детину в форменном красном кафтане и таких же штанах. Удержись он на ногах — и у Ивана не было бы ни единого шанса на спасение. Этот громила справился бы с ним одной левой. Иван содрал портьеру и тщательно связал незваного гостя. Напоследок, заткнув тому рот рукавом его же кафтана, закатил бесчувственного мужика под лежанку, здраво рассудив, что не имеет смысла звать кого-то в свидетели или на помощь.

Справившись с этим не совсем приятным делом, Иван поискал, во что бы плеснуть из бочонка, но единственная емкость, к сожалению, пришла в полную негодность. Вздохнув, Иван осторожно, стараясь не пролить, наклонил бочонок и приложился к его содержимому. И в этот момент ему второй раз за ночь чуть не пришлось распрощаться с жизнью. Неожиданно он увидел чуть ли не перед самым носом два горящих красноватых глаза, изучавших его с явной неприязнью. От неожиданности пиво хлынуло не в то горло — и Иван надсадно закашлялся. Когда он немного пришел в себя и продышался, у него от натуги перед глазами плавали красные круги. С мыслью о том, какие только кошмарики не померещатся на новом месте, Иван вознамерился еще раз приложиться к пивному бочонку, как вдруг опять узрел два глаза, парящих на этот раз где-то в полуметре над емкостью с желанным напитком. Иван моргнул несколько раз, надеясь, что парящие глаза ему привиделись. Но все осталось по-старому. Иван пригляделся повнимательнее и в тусклом свете свечи увидел то, что раньше ускользнуло от внимания. Глаза окутывало еле заметное белесое облако, ниспадавшее до пола. По нему непрерывно сверху вниз скользили волны, создавая иллюзию то ли какого-то балахона, то ли савана.

• Предыдущая
• 23/84
• Следующая