Компасу надо верить - Степаненко Владимир Иванович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/45
• Следующая

ГЛАВА 16

Алешка Звездин — фантазер

Как-то вечером я шел через поселок по улице Ленина. В двухэтажном доме мужского общежития, где жил Алешка с шоферами своей бригады, светились окна.

Меня потянуло к ребятам. Подняться по лестнице оказалось делом одной минуты. Я постучался и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.

За большим столом сидел широкоплечий крепыш слесарь Олег Краснов. Он ел жареную картошку. Ложка в огромном кулаке парня казалась не больше иголки.

На столе рядом со сковородой возвышалась гора грязных тарелок и молочных бутылок.

— Входи, Юра! — проглатывая большой кусок, сказал Олег и махнул рукой. — Алексей скоро придет. Садись со мной за компанию. Есть без хлеба придется. Я забыл купить, а ребята весь смололи. Искал — ни куска!

— Спасибо, уже поужинал.

Я взял стул. Подвинул к стене и сел, положил шапку на колени. Принялся не спеша осматривать комнату. С тех пор как я был здесь последний раз, многое изменилось. Появились кровати с пружинными матрацами. Стояли тумбочки. Тумбочки были выкрашены масляной краской под дуб. Даже издали хорошо были видны волнистые слои дерева и глазки сучков.

Мне захотелось узнать, как это сделано.

Когда наклонил тумбочку, чтобы лучше рассмотреть, сверху на меня посыпались книги.

— Что там стряслось?

— Книги загремели, — смутился я настороженного взгляда Олега. Чтобы скрыть свою неловкость, тут же сказал: — Давай я вымою посуду? Делать мне нечего.

— Да ладно. В воскресенье генеральная уборка. Вымоем.

Но я обхватил руками качнувшуюся горку тарелок и вышел на кухню. Титан глухо ворчал. Стоило отвернуть медный кран, и в таз ударила струя горячей воды. Посмотрел бы дядя Макарий, какой я наведу порядок!

Когда я вернулся в комнату, Олег читал небольшую книжку в синей обложке. Такие же книжки лежали на многих тумбочках.

— «МАЗ-525, — прочитал я вслух. — Инструкция по эксплуатации самосвала». Новую машину получаете?

— Будем. Надо экзамен сдавать.

— В ГАИ?

— Да нет. Решили сами себя проверять. Разве Алексей не говорил?

— Ты-то зачем учишь? Тебе не шоферить.

— Чудак ты, Юрка! Ремонтировать кому придется? Думаешь? Слесарю Олегу Краснову. Врач я по машинам. А вертеть баранкой — пустое дело!

Пока Олег читал, я взял с тумбочки инструкцию. Между страничками попался цветной снимок из журнала «Огонек».

Грузовик МАЗ-525 в облаке красной пыли подымался по высокому откосу. За машиной громоздились высокие хребты гор в снежных шапках. Из кабины выглядывал улыбающийся шофер. Он был очень похож на Алешку.

Алешка будет так же улыбаться за рулем новой машины, когда повезет руду. Скорей бы уж дошли до руды. Два года снимали вскрышу! В отвалах уже выросли огромные горы песка, глины и мела, а руды все нет и нет!

— Тарлыков даст машину?

— Алексею? — Олег оторвался от книги и почесал затылок. — Злится завгар на Алексея Мартыновича. А Мартыныч хочет всю бригаду на новые машины сажать. Вырвет! Ты его знаешь. Заставил нас учить МАЗ. Вот и экзамены придумал!

Олег не жаловался на притеснения Алешки, хотя и доставалось от него. Мне было приятно слушать: Алешка мой друг!

В комнату вошел Костя Иващенко. Похлопал меня по плечу.

— Привет, Мураш! Чудеса! Посуда вымыта! Чистые тарелки! — Он недоверчиво посмотрел на Олега и неторопливо обошел вокруг стола.

— Юрка поработал. Ты Алексея не видел?

— Обедали вместе. А больше не встречал.

Дверь часто хлопала, и в комнату входили шоферы. Каждый из парней приносил с собой запах солярки и масла. Я знал всех ребят и радостно здоровался.

Радостным криком было встречено появление в комнате Петьки Кувыкина. У него под рукой были зажаты три буханки хлеба. Из дырок плетеной сумки, как иглы ежа, торчали короткие горлышки молочных бутылок.

— Кефир, братцы, кефир! — закричал на всю комнату Олег и принялся выбивать чечетку. — Живем, братцы!

Петька освободил сумку и тут же принялся вытаскивать из карманов новые бутылки.

— Больше не было в магазине. Все забрал: считайте — шесть бутылок!

Ребята расселись вокруг стола. Нарезали хлеб большими ломтями, разлили кефир по стаканам.

— Садись, Юра! — подтолкнул меня Олег. — Не зевай. Опоздаешь, не достанется.

Стоило взглянуть на жующих ребят, чтобы понять, что Олег говорил правду. Одной буханки уже как не бывало. Мне не хотелось есть, но ребята уговаривали, и пришлось сдаться.

Никогда еще хлеб не казался мне таким вкусным! Кто-то из ребят подсунул мне еще ломоть и налил второй стакан кефира.

Олег встал, нахмурил брови и медленно прошелся по комнате.

— Кто не выучил МАЗ-525? Новую машину? Отвечайте!

Слесарь с артистическим талантом копировал Алешку. Представил его раскачивающуюся походку, передал аканье.

— Я, — сказал Петька Кувыкин. — Танцевал.

— Не получите новый самосвал. Точно говорю. Вы меня знаете!

— Простите, Алексей Мартынович. Я больше не буду. Сяду учить!

На пороге вырос Алешка Звездин. Улыбнулся и весело гаркнул:

— Привет, братва!

Снял замасленную спецовку.

— Здравствуй, Юрка! — Алешка протянул руку, ничуть не удивляясь моему внезапному появлению. — Что-нибудь стряслось?

— Порядок.

— Братва, есть что порубать?

— Кто оставил кефир Алексею? — Олег строго оглядел шоферов. Всплеснул руками: — Забыли о товарище! Кувыкин, ты выпил сколько бутылок? Отвечай!

— Я — две!

— А ты, Иващенко?

— Три бутылки!

— Ну и молодчага!

— Черти, я с голоду умираю! — Алешка принялся жевать корку хлеба. — Чай есть?

— Полный титан, — сказал Петька. — Но сахар кончился. И заварки нет.

— Выпью без заварки и сахара, — согласился Алешка. — Тащите скорей.

— Где задержался, бригадир? — спросил Олег.

— В месткоме заседали. Красное знамя постройкома нам присудили.

— Бригадир, а премия будет? — поинтересовался Кувыкин.

— Как полагается. Три тысячи!

Петька Кувыкин от возбуждения прищелкнул языком:

— Ну, чего я стою! Бригадир, держи кефир! Вот хлеб и сахар!

— Подхалим проклятый! — засмеялся Алешка. — Чай тоже наливай. Я пить хочу. В горле пересохло. С Тарлыковым сцепился. Новые машины не хочет давать!

Олег со всего размаху ударил кулаком по столу:

— Убить паразита!

— Стол не виноват, — Алешка нахмурился. — Вырвем машины. Тарлыков никак субботник не может забыть.

— Купить бы на всю премию лотерейных билетов! — Петька Кувыкин захрустел пальцами. — «Волгу» бы выиграли!

— Здорово придумал! — Олег раскатисто засмеялся. — На своей бы «Волге» в карьер ездить. Красота! Пусть завидуют работяги: едут шоферы бригадира Алексея Мартыновича 3вездина.

— Бросьте, ребята! Накричались вчера, и хватит! — сказал Костя Иващенко. — Выпить бы да и спать ложиться.

— Ложись! А мне разобраться хочется. Только и слышу разговоры о бутылке. Комсомольцы вы или шантрапа? Говорил сегодня с одним человеком… поддержал он меня, — Алешка достал из кармана замызганный блокнот. — Попробовал я написать правила для бригады: «Учиться. Сдать на второй класс», «Быть честным», «Жить так: один за всех, все за одного».

— Мозгокрут ты, Алексей! — сказал Иващенко. — Вчера уже говорили. Жили без правил. Работали не хуже других. Знамя завоевали, сам сказал! Плохим знамя не дают!

Я догадался, что Алешка советовался с дядей Макарием обо всех делах.

— Одно правило мне нравится, — сказал Петька Кувыкин. — У корешков так и водится: один за всех, все за одного!

Алешка встал.

— Надо еще написать: «Лодырь — позор для всех», «В бригаде покончить с пьянками».

— С получки можно будет выпить? — поинтересовался Олег. — Без сухого закона живем!

— Пить нельзя! — отрезал Алешка.

— И так нельзя, и с получки нельзя! — недовольно протянул Петька Кувыкин. — Круто ты берешь, бригадир. Не вышел бы болт с левой резьбой. Рабочий класс всегда получку отмечал. Так заведено!

• Предыдущая
• 25/45
• Следующая