Выбери любимый жанр

Компасу надо верить - Степаненко Владимир Иванович - Страница 42


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

42

— Сознание потерял! — испуганно сказала Настя.

Мы взвалили Баскета на мои санки. Длинные ноги заскребли по льду. Стоило нам съехать со льда, как острые полозья коньков врезались в землю. Каждый метр давался с трудом.

— Джек, ко мне!

Овчарка подбежала. Я быстро захлестнул брючный ремень за ошейник.

— Вперед!

Джек здорово помог. Мы уже почти взобрались на гору, когда прибежали взрослые. Мужчины схватили сани и быстро домчали до амбулатории.

Медицинская сестра дала Баскету понюхать нашатырный спирт. Он дернул головой, чихнул и открыл глаза. Удивленно оглядел белые стены незнакомой комнаты, пузырьки с лекарствами.

— Звоните в больницу! — приказала сестра и быстро раздела Баскета, — Принесу спирт. Надо хорошо растереть!

Я старательно тер спиртом холодные руки Баскета, пока они не потеплели. Он слабо пожал мои пальцы.

Машина скорой помощи с большими красными крестами увезла Баскета в больницу.

Домой мы возвращались вчетвером: я, Настя, Федя Зайцев и Джек.

Наконец мы подошли к нашему дому. За облетевшими деревьями были видны красные ставни. Мороз разрисовал стекла.

Настя собралась прощаться, когда распахнулась дверь и выглянула мама. Она без косынки. Среди черных волос много седых прядей.

— Юра, где ты пропадал? Настя, Федя, заходите! Я вас пирогами с капустой угощу.

Ребята стали отказываться, но я втащил их в дом.

Мама принесла с кухни тарелку с горячими пирогами.

— Не стесняйтесь! — улыбнулся дядя Макарий. Он закрыл немецкий словарь и незаметно кивнул мне головой.

Я вышел за дядей на кухню.

— Юра, Настя обязательно должна остаться у нас ночевать.

— Опять отец напился?

— Да. Драку затеял. Стекла дома побил. В милицию его забрали!

…Уже в постели я вспомнил, что мы с Настей забыли на льду налима.

26 декабря

Дядя Макарий ушел в райком. Стал работать внештатным лектором. Придет поздно. 10 часов вечера. Я скоро лягу спать. А мама будет еще заниматься своими делами. Милая мама! Когда она у нас отдыхает? Ложится поздно, встает раньше всех. Никогда не устает. Всегда ей хочется нас побаловать чем-нибудь вкусным. Загремела на кухне кастрюлями. Завтра воскресенье. Ставит пироги? Или решила испечь маковые рулеты?

Папа говорил: «Мама — мой лучший друг. Ты советуйся с ней, ничего от нее не скрывай». Раньше я так и делал. Советовался. А сейчас не решаюсь. Говорю совсем не то, что надо сказать. Мама должна меня понимать. Она все, все понимает. Она знает: у Насти несчастье! И все из-за отца.

Папа был хороший-хороший. Я любил его. По-моему, нельзя любить плохого человека, пьяницу! Такого человека нельзя называть отцом!

Так я сказал Насте. Почему она обиделась на меня? Я сказал правду!

27 декабря

Пропало всякое желание писать. Настя должна уехать! Лучше бы уезжал кто-нибудь другой. Из всей Встреченки Настя — самый лучший друг!

Без числа

Стерто еще одно белое пятно. Может быть, мне стать исследователем Арктики? Нет, не изменю мечте. Я буду летать!

Здорово, сегодня в 12 часов 15 минут по Московскому времени наш санно-тракторный поезд прибыл в район Южного географического полюса.

От станции «Мирный» прошли более двух тысяч километров по снегам в страшный мороз!

ГЛАВА 30

Компасу надо верить - _0263_pg_0133.png

Солдат должен быть всегда в строю

Короткие холодные зимние дни казались бесконечно долгими. Через затянутое морозом окно не видно улицы. Напрасно я часто смотрю в него. Дома поселка ушли от школы в степь и жили своей обособленной жизнью.

На другой день в класс вбежала испуганная Зина Кочергина. На секунду задержалась на пороге, глотнула воздух и, надув щеки, выпалила:

— Юра Мурашкин, тебя директор вызывает!

Пока я пытался представить, что натворил, и старался вспомнить свои отметки в дневнике, Зина перевела дух. Внимательно осмотрела ребят. Вдруг взгляд ее остановился на звеньевом:

— Федя Зайцев, и тебя требуют!

— Меня? — голос у Феди осекся. По лицу звеньевого пошли красные пятна. Федя скоро пришел в себя и спросил:

— Юра, зачем нас вызывают?

— Не знаю.

— Может быть, Витька Лутак пожаловался? Джека хочет отобрать?

— Пусть попробует!

«Почему я сразу не подумал о Джеке? — тревога не давала мне успокоиться. — Он сам прибежал в сад. Настя видела раны. Пусть у дяди Макария спросит! Не получит Витька Джека!»

Я дождался Федю. Выходя из класса, оглянулся. Насти Вяткиной не было за партой. «Опаздывает? Не знает, что меня вызывают к директору!»

Я старался вспомнить все свои проступки. Занятый собой, забыл о Насте. Вдруг страшная догадка, как молния, обожгла меня. Сергея Даниловича арестовала милиция. Насте стыдно, она не придет в школу.

Ребята всем классом провожали нас с Федей к директору.

Мы остановились перед высокой дверью директорского кабинета. Федя положил ладонь на дверную ручку. Я тяжело вздохнул и постучал.

За дверью послышался глухой голос Андрея Петровича.

— Держись, Юрка! — кто-то из мальчишек хлопнул меня по спине.

Несколько раз мне приходилось бывать в этом кабинете. Справа высокая этажерка с книгами, на стене большая географическая карта. Перед высокой печкой поленница дров. Горьковато пахло сосной.

Директор что-то дописал и поднял голову.

— Садитесь, ребята. Расскажите мне, как все вчера произошло на реке?

Мы переглянулись с Федей. Я облегченно вздохнул. Разговор пойдет не о Джеке.

— Как удалось спасти Тарлыкова?

— Мы с Вяткиной катались на санках, — начал я рассказывать, — слышим — кричат на реке. Обогнули кривуль, а это Вовка Тарлыков в полынье. Держится за край льда, а выбраться никак не может. Пополз я к нему, а дотянуться не могу. Настя слегу мне подала. Не знаю, где она ее взяла.

— Вяткина? И не испугалась?

— Нет, Настя не трусиха.

— Да, хороший она товарищ. Будьте к ней внимательны. Отца у нее арестовали за хулиганство. Вы знаете?

— Знаю, — твердо сказал я.

— Трудно ей сейчас. Откуда же она взяла слегу?

— Я подал Насте слегу, — оживился Заяц. — Хорошо, что догадался. Уж больно тонкий лед на реке. Побежал, да на льду упал. Настя слегу подпихнула Мурашкину.

— Просто все было! — добавил я.

— Просто… Да… Не все еще пока просто… — нахмурился Колобок. — Помните, ребята, о чем я с вами говорил. Поддержите Вяткину. Она хороший ваш товарищ!

«Откуда Колобок успел все узнать? — подумал я. — Значит, беспокоится».

Не зря я утром несколько раз проходил мимо дома Матрены. Окна в комнате Насти были завешаны одеялами. Вяткины собирались уезжать.

Мы вернулись с Федей в класс. Место Насти за партой по-прежнему пустовало. Настоящий страх овладел мной.

Ирина Капитоновна внимательно посмотрела на нас и открыла классный журнал. Острый карандаш заскользил по странице.

— Вяткина, к доске!

Лучше бы учительница не вызывала Настю.

— Вяткиной нет! — Маша Шустикова доверчиво посмотрела на учительницу, хлопая длинными ресницами.

— Что с ней? — Ирина Капитоновна выжидающе посмотрела на учеников. — Кто из Встреченки?

Над партами поднялся лес рук.

— Мурашкин, ты знаешь?

— Я не заходил…

Настя не пришла в школу и на следующий день. Напрасно я поджидал ее около магазина и в булочной.

В классе не говорили о Насте Вяткиной. Зина Кочергина собирала деньги на подарок Баскету, к которому решили идти в больницу.

— Ребята, у меня рубль двадцать копеек! Что купить Володьке?

— Мятные пряники! — сказала Маша Шустикова, облизывая кончиком языка губы. — Люблю мятные пряники.

— Лучше сливочных тянучек! — сказала Эля Березкина.

— К Вяткиной надо зайти! — Федя торопливо принялся поправлять галстук. — Узнать надо!

42
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело