Красный рассвет - Березин Федор Дмитриевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/92
• Следующая

Однако вся эта африканская экзотика, постепенно блекнущая в обыденность, оказалась все-таки не все. Снова англоязычный инструктор, только новый. И долгий разговор, напоминающий тестирование.

– У вас – русских – достаточная техническая сметка, – поясняет собеседник, разумеется, на английском. Приятно, конечно, что родной русский народ похвалили хоть за что-нибудь.

– У вас образование – неизвестно где полученное, – по-приятельски подмигивает представитель «Золотого миллиарда». Наверняка знает, стервец, где. Но да ладно, против ЦРУ не попрешь, им скоро сто лет от роду. – У нас не вдоволь людей с образованием. Метать ножики – это ведь уже в прошлом, да? Мы предлагаем вам – действительно предлагаем, не приказываем – пройти подготовку для войны на новой технике.

И уже привычный калькулятор в голове вводится в режим.

– Сколько времени это займет? – Здесь все меряется в новых долларах, даже сроки.

– Немного. Три-четыре месяца.

– Оплата?

– Такая, как здесь, минус премиальные за рейды.

– Потом?

Англичанин, а может, американец, или бог его знает кто, изображает улыбочку – скажите «чиз»:

– Специалисты получают приблизительно вдвое больше обычного рядового. У нас тут «от каждого по способности – каждому по труду». Больше нужных специальностей – больше получать в карман! – Он смеется.

Ну что же. Во-первых, от окружающих мордяк хочется отдохнуть. Во-вторых, на учении можно заработать пулю только по дурости. В-третьих, то, что доведено, – продаваться, так дороже. А в-четвертых – маленьким таким пунктиром, – то, о чем говорил один человек еще там, во Владивостоке. Русский человек, не англичанин. «Если хочешь научиться воевать, то надо воевать. У нас тебя засосет текучка. Может быть, когда-то те, кто умеет воевать по-умному, пригодятся и здесь. Когда позовет Родина! А ведь она рано или поздно позовет, так?» И тоже таинственно так подмигнул. Интересно, сколько денег он гребет, отправляя «на заработки» очередного рекрута?

– Я согласен. Когда?

– Сдавайте оружие! Отправитесь со мной. Сегодня.

И, конечно, хорошо бы им посидеть, подумать: что и как делать дальше. Еще важнее, наверное, пошастать по округе для оценки ущерба. И заняться серьезно раненными, вызвать помощь и держать их в покое под капельницами, пока не прибудет какая-нибудь подмога. Только не получалось так. Никак не получалось. В любой момент оттуда, из-за горизонта, мог направиться в их сторону вертолет или еще что-нибудь. (Теперь окончательно нельзя доверять предыдущим разведывательным сводкам.) И это что-то – может быть, все тот же скромняга «Апач» хоронящийся за деревьями, – все так же не выныривая из-за этого самого горизонта, опустошит контейнеры. И тогда уже все. Целей в этом лесу осталось немного, и ракеты будут бить с перекрытием, наращивая вероятность свыше девяносто восьми. Потому что сейчас нечем ее снизить – расплавилась к черту и ранцевая станция помех, и противоракетные комплексы. Разумеется, сейчас никто это не может ни подтвердить, ни опровергнуть, но в прошлый раз наплечные ракетные трубы успели осуществить перехват трех из пятидесяти выпущенных боеголовок. Мелочь, но все-таки кое-что. Сейчас они не могли надеяться даже на такую скидку.

И потому к черту совещания. Два запроса по связи насчет возможности помощи. Причем не только через компьютерно-спутниковую линию. По настоящей, чудом «выжившей» рации плюс уберегшегося от осколков электронщика и связиста Мишу Гитуляра. И никакого ответа. Какое-то предательство в квадрате. И, значит, раненых на спешно состряпанные носилки и ускоренным шагом – а как хотелось бы бегом – в сторону границы скорее всего не ждущего героев Трансвааля. Но и тут не совсем напрямую: по тропам, да еще так, чтобы обойти отброшенных намедни «оранжевых».

Раненых трое. Значит, шесть человек заняты носилками постоянно. У остальных ружья на взводе, оба глаза в напряжении – один в двойном. Следит за виртуальной картиной. Там, впереди над лесом, скользит в синем, забывшем трагедию небе последний маленький самолетик. Им руководит возвысившийся в статусе компьютер Германа Минакова. У него не слишком много работы – техники под началом почти совершенно нет. А вот его хозяин потеет не в шутку. Тяжел, очень тяжел на носилках его бывший начальник Потап Епифанович.

Корни пиратства уходят в седую древность, вполне может случиться, в дописьменную эру. Где-то там, в туманной смычке возникновения первых государств и зарождения мореходства, оно вылупилось из небытия. С тех пор и кочует по белу свету, и сколько с ним ни бьются – загнать обратно в небытие никак не получается. Разумеется, временами ему пережимают глотку – случаются такие периоды. Однако в настоящее время наступила обратная фаза – фаза расцвета и процветания пиратства. Мир вступил в эпоху нового качественного перехода. В лучшую либо худшую сторону, покуда неясно. В связи с процессами интеграции, интернационализации и глобализации привившиеся за столетия объединения человечества по принципу государственной обособленности начали вытесняться новыми видами объединений. Самыми мощными и зримыми стали, разумеется, транснациональные корпорации. Но и без них существовало уже много-много чего. Вот на фоне этого смещения государственной машины на задворки морское пиратство и подняло голову. Причем гордо.

С другой стороны, многовесельные галерные атаки канули в бездну веков. И если пробитый ядром деревянный настил палубы еще так-сяк получается отремонтировать самостоятельно, то с регламентом атомных котлов дело резко усложняется. Для процветания пиратству требуются базы. Опять же, если в каком-нибудь семнадцатом столетии, а тем паче до нашей эры пираты могли обосноваться на каком-нибудь богом забытом островке, создав там маленькую иерархическую структуру, пародирующую монархию, то теперь, в условиях тотального спутникового слежения и высокоточных стратегических ракет, повторить такой трюк не представляется возможным. И значит, «чистое» пиратство – явление маловероятное. Разве что в каких-нибудь малайзиях-индонезиях, где каждый торчащий из моря клок суши испещрен бухтами, а сама суша снабжена тропическими лесами, почти непроходимыми, но весьма подходящими для скрытого от глаз деления добычи.

А потому удобнее всего быть не абсолютно независимым пиратом, а значиться на почетной службе корсара. Вроде творишь то же самое, но под патронажем сильных мира сего. Может быть, государств, а может, транснациональных монополий. Конечно, надо учитывать и то, что покровительство – тайное. Весь риск все равно на морских разбойниках. Но зато, когда вам приспичит обуздать расшалившийся атомный котел, будет где приткнуться, на скрытом от спутникового слежения пирсе. А если вдруг закончатся скоростные торпеды, то имеется надежный канал, через который их можно прикупить почти по себестоимости. Разницу в цене возьмут на себя заинтересованные спонсоры-инкогнито.

Так вот, однажды, в какой-то очередной индо-пакистанской или индо-цейлонской войне, оказалось, что бывший «Шестидесятник» и его команда взялись за дело чересчур рьяно, с несвойственной индусам тщательностью. Его офицеры растолковали переданное посредством эфира распоряжение о перекрытии Андаманского моря слишком буквально. В общем, потопили что-то там китайское, идущее, правда, под панамским флагом. С Китаем, второй по экономической и военной мощи державой мира, не следовало ссориться, тем более в условиях войны. А посему славную «Индиру Ганди» спешно, задним числом, признали пропавшей без вести и еще, между прочим, давно перепроданной какому-то частному владельцу для разделки реактора и прочего.

Однако только сумасшедший типа некоторых бывших правителей одной северной страны способен по доброй воле лишать себя самой активной лодки флота. Естественно, теперь «Индира Ганди» не могла значиться там официально. Но ведь пользоваться ее услугами было крайне важно. И что же предпринять? Правильно!

• Предыдущая
• 24/92
• Следующая