Желание неистового графа - Дрейлинг Вики - Страница 13

Колин состроил гримасу.

– Гарри, убери с лица это глупое выражение.

– Ничего не могу с этим поделать, – воспротивился Гарри. – У меня так долго не было женщины, что еда – мое единственное утешение.

– Может, нам все же отвезти его в заведение миссис Хокинс? – предложил Колин. – Он такой болезненно чувствительный.

– Гарри, а у тебя есть кондом, – наклонился к нему Белл.

– Нет, – поморщился Гарри.

– Ладно, забудь, – успокоил его Белл.

– Что? Знаешь, как давно это было? – спросил Гарри. – Не могу даже вспомнить.

Белл покачал головой.

– Для тебя все закончится сифилисом.

Потерянное выражение лица Гарри слегка прояснилось, когда Белл вынул золотой футляр и предложил ему сигару. Колин тоже прикурил свою от свечи на столе.

Некоторое время они курили в молчании. Мужские голоса вокруг сливались в равномерный гул.

Гарри выпустил кольцо дыма.

– Белл, если вдова вне досягаемости, ты, должно быть, все еще в поиске любовницы.

– Найти стоящую любовницу неимоверно сложно.

Прошлой ночью он думал о Лоре. У него возникло ощущение, что она имела довольно ограниченный сексуальный опыт. Обычно подобные вещи его расхолаживали, но по неясной причине одна только мысль познакомить ее с новыми чувственными горизонтами приводила его в возбуждение.

Гарри стряхнул пепел.

– Полагаю, что соответствующая сумма позволит тебе купить кого угодно.

– Они все начинают с непритязательности, – сказал Белл. – Потом появляются требования.

– Какие требования? – осведомился Колин.

– Украшения, наряды, духи, цветы. И всегда хотят большего.

– Но не все же такие меркантильные, – предположил Гарри.

– Последняя превратила любовное гнездышко в буддийский храм. Потом сожгла простыни, так что пришлось тушить пожар, – сообщил Белл.

– Ты щедр на бренди, сигары, бифштексы, но, боюсь, этого недостаточно в случае с возлюбленными, – заметил Гарри. – Им нужно немного нежности.

– Я начинаю понимать, почему вдове не терпелось от него избавиться, – произнес Колин со смехом.

Белл закатил глаза и выпустил кольцо дыма.

– Хватит о женщинах. Поехали ко мне домой и поиграем в бильярд.

– Отличная идея, – поддержал Гарри.

Пятнадцатью минутами позже они вышли из «Уайтса» и стояли на тротуаре в ожидании экипажа Белла. Неподалеку от них остановилась двуколка с огромными желтыми колесами, откуда, смеясь и пошатываясь, выскочили трое молодых людей. В свете уличный фонарей Белл узнал одного из них с волосами цвета спелой пшеницы. Это был сын леди Чесфилд.

– Что ты там увидел? – спросил Колин.

– Видите того жеребца со светлыми волосами? – произнес Белл. – Это сын вдовы.

– Похоже, он со своими дружками ищет себе неприятности, – указал Гарри.

– Вернее, уже нашел, – сказал Белл, когда Джастин приложился к фляжке.

Лора распечатала письмо своей сестры Рейчел. Погодки, они всегда были близки. Естественно, Рейчел упрекала ее в том, что не написала раньше, и просила побольше рассказать о Лондоне. Зная, что сестра прочитает письмо всей семье, Лора решила не обременять ее известием о дурном поведении Джастина. Она опишет бал у леди Аттертон и наряды дам, поскольку Рейчел это понравится. Ее родители будут рады узнать, что она наконец познакомилась с леди Аттертон лично. Сначала она хотела упомянуть о визите Монтклифа, однако затем передумала. Ее родные знали, что он не заботился о племяннике, и его внезапное внимание к нему могло их насторожить.

Разумеется, она не собиралась сообщать им о графе Беллингеме. Если им доведется встретиться снова, она будет держаться с ним в высшей степени официально. Когда он поймет, что его чары на нее не действуют, то быстро утратит к ней интерес и переключится на какую-нибудь более уступчивую даму. А Лору он наверняка уже забыл.

Остальная часть письма Рейчел посвящалась забавным происшествиям с соседями и последней деревенской ассамблее. Их сестра Джудит ужасно играла на фортепьяно, причем буквально расцветала от фальшивых комплиментов. Никому не хватало смелости сообщить ей, что играет она отвратительно. Зато для деревенского праздника это не имело значения. При мысли о семье у Лоры защемило сердце. Она возлагала такие большие надежды на свое лондонское приключение, как называла его Рейчел, а на деле все складывалось иначе.

Папа улыбнулся бы ей ласково и посоветовал не тратить драгоценные дни, подаренные Господом, на жалость к себе. Он, как всегда, был прав. Лора знала, что письмо, адресованное Рейчел, поднимет ей настроение. Она встала, чтобы взять деревянную конторку, и провела рукой по гладкой, расписанной цветочным узором поверхности. Центр украшали цветы и фрукты. Такую же конторку она купила Рейчел, которая любила писать родным и друзьям.

Закончив письмо, Лора посыпала его песком и запечатала, зная, что Рейчел будет ворчать на нее за то, что использовала два листа бумаги, когда могла с легкостью обойтись одним. Лора задумалась над тем, как сильно изменился ее мир после того, как она вышла замуж за Филиппа. Возможно, она слишком привыкла к той роскоши, о которой когда-то не смела и мечтать, но ей нравилось делать подарки семье. Это были всего лишь вещи, но, покупая их, она всегда учитывала интересы своих братьев, сестер, племянников, племянниц и родителей. С улыбкой она решила послать сообщение леди Аттертон, в котором спрашивала, не желает ли та отправиться с ней по магазинам.

Едва она подняла крышку конторки и достала еще один лист бумаги, как в дверь постучали.

– Войдите, – сказала она.

Вошел Рид.

– Миледи, лорд Беллингем хочет вас видеть.

Лора нахмурилась. Она вспомнила жаркий поцелуй графа и решила держаться от него подальше.

– Пожалуйста, скажи ему, что меня нет дома.

Рид прочистил горло.

– Его светлость предвидел этот ответ и попросил передать, что лучше, чтобы вы его приняли, поскольку у него есть важная тема для обсуждения.

Лора заподозрила подвох. Но что, если и вправду возникла проблема? Она не могла позволить себе проигнорировать графа. Если же тот солгал, она устроит ему выволочку.

– Хорошо, проводи его.

Обычно невозмутимое выражение лица дворецкого слегка дрогнуло, но он поклонился и вышел. Очевидно, он считал графа слишком наглым. Как и она тоже.

Спустя несколько минут Рид объявил:

– Граф Беллингем, миледи.

– Благодарю, Рид.

Она встала и замерла в неподвижности, пока Беллингем не прошел в комнату. На нем был болотного цвета сюртук и блестящие черные ботфорты. Хотя он был чисто выбрит, Лора заметила слабую тень щетины над его верхней губой и вдоль линии квадратной челюсти. Поймав его пристальный взгляд, она оказалась во власти сапфировых глаз. Ее мысли разбежались, а язык словно онемел. «Дыши».

– Милорд.

Бежевые брюки облегали графа так плотно, что скорее подчеркивали то, что были призваны скрывать. Ощутив прилив тепла к щекам, Лора отвела взгляд и почти услышала голос матери. «Веди себя прилично. Ты не школьница».

По правде говоря, мужчина не должен быть так щедро наделен… красотой. Несомненно, он знал, какое впечатление производит на многих женщин. А ей, естественно, не хотелось стать одной из них.

– Прошу вас, присаживайтесь. Дворецкий сказал, что у вас ко мне важное дело.

Лора ожидала, что граф сядет в кресло, но он снял с ее колен конторку и опустился на диван рядом с ней. Лора уловила запах крахмала.

К ее ужасу, он откинул узкую планку верхней панели конторки, чтобы взглянуть на чернильницу и перо. Затем открыл главное отделение.

– Вы не закончили письмо.

– Вам свойственно читать чужую корреспонденцию? – возмутилась Лора, теряя терпение.

Он поднял ящик и заглянул под низ.

– Нет, мне просто интересно, как он сделан.

Лора велела себе не закатывать глаза.

– Милорд, как закончите играть с моей переносной конторкой, окажите любезность сообщить о причине своего визита.