Эти странные французы - Сиретт Мишель - Страница 17

• Предыдущая
• 17/17

Именно французский язык связывает нацию воедино. В былые времена Франция была разделена на области, в каждой из которых говорили на своем языке – бретонском, лангедоке, фламандском. Чуть ли не в каждом округе был свой patois (говор). Это, естественно, воспринималось как угроза единству Франции, и впоследствии во французских школах стали наказывать учеников, если те заговорят на запрещенном наречии; наказанному вручался так называемый символ (чаще всего, маленький кубик), который в течение дня передавался от нарушителя к нарушителю, а к концу уроков тот, у кого этот "символ" оказывался, подвергался порке.

Ни одна другая нация не вела столь тяжкой борьбы за сохранность своего языка. Целая академия (" Academie francaise ") неустанно трудится, дабы обеспечить его чистоту и решить, приемлемо ли то или иное слово. Неологизмы, тайком прокравшиеся в современную речь, безжалостно вырываются с корнем.

Недолгое увлечение так называемым франгле ( jranglais ), смесью французского с английским, довольно распространенное еще несколько лет назад, практически закончилось. Применяемые в бизнесе и технических науках английские слова с французскими артиклями – " le cash- flow" (движение денежных средств), " le design" (дизайн), " le pipeline" (трубопровод) – возмущали Миттерана: "Неужели мы должны отдавать команды своим компьютерам по-английски?" – вопрошал он.

Была предпринята попытка сделать "франгле" ненужным просто за счет изобретения французских эквивалентов. Так короткое "ип oil- rig" (буровая вышка) превратилось в "ип appareil de forage en mer " (установка для откачки нефти с морского дна). И подобные попытки довольно быстро прекратились.

Когда умер де Голль, Ноэля Кауарда, английского драматурга, композитора и актера, спросили: о чем, по его мнению, стали бы беседовать в раю достопочтенный "женераль" и Господь Бог, и Кауард ответил: "Это зависит от того, насколько хорошо Господь владеет французским."

Вклад этот поистине бесценен. Как можно говорить о любви без тонких НЮАНСОВ, без таких слов и выражений, как ТЕТ-А-ТЕТ, РАНДЕВУ, МОН ШЕР, БЕЗЕ и, наконец, АМУР? А без некоторых рискованных ПАССОВ любовная игра может показаться просто пресной.

Разве можно вести с кем-то борьбу без САБОТАЖА, а войну – без МАНЕВРОВ и духа КОРПОРАТИВНОСТИ, без ШПИОНАЖА, АТАК и ДЕТАНТА? Без АВАНГАРДА и АРЬЕРГАРДА? Без КАВАЛЕРИИ и АРТИЛЛЕРИИ?

Душевного равновесия легче всего достигнуть РЕЗОНЕРУ. А в речи любого современного политика то и дело встречаются всякие КУ Д'ЭТА, ФЕТ АККОМПЛИ, ВОЛЬТ-ФАСЫ и КАРТ-БЛАНШИ.

Признавая, что совершили нелепый поступок, выйдя за пределы своей компетентности, мы говорим, что с нашей стороны это был явный ФО ПА.

Женщины всего мира с удовольствием носят ПЛИССЕ и ГОФРЕ, а мужчины следят за чистотой своих МАНЖЕТ.

Но самое главное – что бы мы ели в ресторане, закусочной или кафе без КУЛИНАРИИ, КАСТРЮЛЬ, ФРИКАССЕ, КОНСОММЕ, СУФЛЕ, ЭСКАЛОПОВ, ПАШТЕТОВ, ЭКЛЕРОВ, КРУАССАНОВ, ОМЛЕТОВ, КОТЛЕТ, МУССОВ, СОУСОВ!?..

И что бы мы делали, оставшись один на один со своим прошлым, если бы путь вперед нам не указывали ученые-ФУТУРОЛОГИ?

Приехав во Францию в 1961 году, Ник Япп свою первую ночь провел на сеновале близ Кале. С тех пор он влюблен в французов, в их музыку, в их вина, в просторы Франции и в тот красно-фиолетовый лук, которого в Англии днем с огнем не сыщешь. Он серьезно опасается французов, когда они за рулем, и совершенно теряется, когда скорость их речи начинает напоминать пулеметную очередь.

Сидя в солнечный денек за столиком открытого кафе где-нибудь в центре небольшого французского городка и прихлебывая невероятно крепкий и горячий кофе, который столь благодатно действует на нервную систему, он чувствует, что все вокруг чудесно и жизнь, в общем-то, удалась. Когда же приносят счет и он видит, чего стоил ему этот иллюзорный покой и этот "успех" в жизни, эйфория несколько спадает, но, тем не менее, на следующий день он снова приходит на то же место!

Какое-то время он работал преподавателем, однако бросил это занятие ради писательства и радиожурналистики. В мечтах своих он обитает на прекрасной вилле, построенной басками на вершине холма где-нибудь в Биаррице. В действительности же он проживает в Кэтфорде.

Мишель Сиретт, француз по матери, учился в Париже и регулярно бывает во Франции как комментатор (вопросы бизнеса), лектор и журналист-международник. Свои статьи он публикует в "Таймс", "Файненшл Таймс" и т.п. То, что он наполовину француз, никак не сказалось на популярности его книг по проблемам лидерства.

Он говорит по-французски лучше, чем, казалось бы, должен был говорить, поскольку обнаружил, что оптимальным способом привлечь к себе внимание французов является произнесение в деловых кругах панегириков французскому стилю, благодаря которому в разговоре канун праздника Св. Георгия самым невероятным и соблазнительным образом переплетается с сырными "микробами" и "фуа гра", паштетом из гусиной печенки, которому также дается всесторонняя интеллектуальная оценка.

• Предыдущая
• 17/17