Овертайм (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна - Страница 73

• Предыдущая
• 73/95
• Следующая

   Другое не помогало. Еда потеряла вкус, а книги и кино - интерес. До боли развороченную душу ничто не могло зацепить. Ошметки. Написанные на бумаге слова, чужие чувства и желания - все проходило вскользь. Просеивалось сквозь сито собственных глухонемых ощущений. За короткое время от энергичной и радостной женщины осталась тусклая тень. С виду такая же, как после развода, но внутри - иная. Прежняя замерзла в снегах и полностью разуверилась в себе. Нынешняя - отогрелась в теплых объятиях любимого, и пусть пока не знала, как жить дальше, но помнила вкус настоящей жизни.

   Если бы знать заранее, что так случится? Встретить его и заново решить: пройти мимо или кинуться в омут с головой? Ее собственный омут. Пить после сонного утреннего секса вкусный кофе, собирать по квартире разбросанные мужские вещи, подбирать галстуки к рубашкам, а по вечерам прижиматься к горячему мужскому боку и чувствовать себя самой лучшей на свете.

   Если бы знать?.. Получить пульт от телевизора судьбы и, переключая каналы, выбирать то, что понравится больше. Этот выбор теперь пугал. Пугало пройти мимо, так и не изведав вкуса другой жизни. Не познакомиться с собой. Она лучшая - незнакомая раньше истина. В неполных тридцать четыре года - женщина. Без допущений и погрешностей. Желанная и дорогая. Таранов словно одним своими присутствием и принятием перекроил всю ее суть. Никаких жертв не было жалко за это.

   Даже слез постепенно становилось меньше. Она все еще плакала, глядя на забытую Андреем турку или на золотую медаль. Но уже не так, как в первый день. Не так, как неделю спустя, и хотелось верить, что когда-нибудь слезы иссякнут вовсе. У нее должно было получится.

   ***

   Врезаться можно в бортик, можно в спину соперника. Неприятно, больно, но игра от этого не прекращается. А вот врезаться с разбегу в свою жизнь - будто принять участие в краш-тесте дешевого авто. Несешься в бетонную стену, и одна мысль "На хрена?".

   Андрей по привычке смахнул рукавом с лица крупные капли пота. Полотенце, словно деталь амуниции, бестолково висело на шее. Голова гудела. Только что подошел к концу второй предсезонный тренировочный матч. Три периода жесткого, силового североамериканского хоккея - настоящее испытание воли и скорости. За несколько лет в своей Лиге, он и забыл, каков на деле заокеанский стиль игры. Одной техники было мало. Спасала скорость и мощный, хорошо поставленный удар по воротам. Подзабытое на Родине прозвище Тор здесь снова приклеилось намертво.

   Болельщики, тренер, менеджеры и даже другие игроки - все дружно называли его Тором. Словно и не существовало никогда Андрея Таранова, капитана "Северных волков", мечтающего об НХЛовском будущем. Был лишь Тор, его клюшка и полюбившаяся всем фанатам меткость. Ничего более. Как когда-то, в двадцать лет. Тогда от восторга голова шла кругом - из сотен талантливых парней заметили и выбрали именно его! Невиданная удача. Шанс. Сейчас прежний восторг почему-то не пришел. Явилась раздражение и усталость. Досада вместо предполагавшегося дежавю.

   Прошли четыре недели, а он до сих пор терялся в ощущениях. Не ясно было: что правильно - что нет, где хорошо - где плохо. Жизнь несла его стремительным потоком, и лишь ожидание встречи с любимой женщиной поддерживало на плаву.

   О том, что "любимая", теперь Андрей знал точно. Осознание пришло внезапно. Еще перед первым матчем с новой командой. Стоило только выйти на лед для разминки. Не жалея голосов и барабанов, зрители приветствовали игроков, взволнованно озирались по сторонам еще неопытные новички, энергично раскатывались ветераны, и лишь он один ни на кого не смотрел. Со злостью полосовал коньками лед и, как хищник на арене, дожидался окончания поединка. Привычный кураж так и не пришел.

   А ночью после игры приснилась Настя. В летнем сарафане, на лугу у Колькиной дачи. Красивая и счастливая. Такой, какой и запомнил ее, несмотря на нелепое расставание и глупые споры. Во сне она о чем-то рассказывала, но он не слушал. Как дурак, стоял рядом и радовался. Всего лишь рядом, а уже было хорошо. Просыпаться не хотелось.

   Без нее теперь стало пусто. И кровать слишком широкая, и ночь слишком длинная. Не обнять, не признаться, как сильно скучал, не забыться в щедрых, ленивых ласках. Реальность переменилась, и дожидаться встречи с каждым днем становилось все труднее. Днем спасали тренировки, ускоренные курсы английского и тренажерный зал. Ожидание незаметно отходило на второй план, выжидало. А ночью, когда голова опускалась на подушку - безжалостно нагоняло.

   Четыре недели, в два раза дольше обещанного срока, минуло с его отъезда. Терпение подходило к концу. Проклиная разницу во времени и отключенный телефон Барской, Андрей отправил смс: "Надо поговорить. Серьезно. Включи вечером скайп". Сообщение ушло. Таранов, не дожидаясь уведомления о доставке, сунул телефон в карман и вышел из дома. В том, что Настя послушается, он не сомневался. Смутное, тревожащее сомнение было лишь в результате разговора. На душе кошки скребли, и вразумительно понять "почему", не мог.

   ***

   Аккуратно ступая по мокрой плитке, Анастасия Игоревна Барская направлялась в раздевалку "Северных волков". Именно там назначил ей встречу очень занятой в последнее время Иван Гагарин. У бывшего вратаря не было ни единой свободной минутки. Новая должность помощника тренера в юношеской команде накладывала кучу обязательств, оттого Настя согласна была ехать куда угодно и когда угодно. Сама напросилась.

   И вот Ледовый дворец - тренировочная база команды, бывшая работа. От воспоминаний замирало сердце, а в пакете позвякивали турка и футляр с золотой медалью. Пришло время расставлять точки и возвращать чужое.

   Не дойдя с десяток метров до цели, она остановилась. Дверь в массажный кабинет оказалась приоткрыта. Оттуда доносился разговор. Два знакомых мужских голоса.

   - Едрит-Мадрид, Ванька! - Борис Конев чуть не свалился с кушетки, заметив бывшего вратаря. - С какого покойника ты это снял?

   Иван покрутил пальцем у виска и обернулся к большому, в рост человека, зеркалу. Строгий костюм сидел отлично. Рубашка и галстук тоже сочетались.

   - Знаешь, Боря, - значительно протянул он. - У нормального мужчины кроме парадно-выходных трусов и свежих носков еще и костюм быть обязан.

   - Да ладно! Знаю я вас, вратарей! На вас что ни надень, а без вратарской маски лица, как у пучеглазых филинов... Напряженные!

   - Ох, Конев. Время над тобой не властно. Ни зубов, ни волос... О мозгах молчу.

   - На мозги еще никто не жаловался, - Борис ехидно улыбнулся, кивнув на свои огромные кулачищи. - А вот зубы... Хороший хоккеист зубастым быть не может.

   - Ага. Особенно такой мозговитый! - Гагарин весело засмеялся. За несколько лет знакомства Борис действительно ни капли не поменялся. Оболтус. Даже разозлиться на него не получалось.

   - Я тебе не Таранов, чтобы и зубы на месте, и нос не ломан, - Конев состроил глупую гримасу и снова плюхнулся на кушетку, предоставляя спину под умелые руки Карена. - Кстати, какие новости от нашего звездного кэпа?

   - Цветет и пахнет, - коротко отмахнулся Иван.

   - Ну... То, что он вонючка я, допустим, знал. Однако, хотелось бы подробностей.

   - Да все у него нормально, - Гагарин равнодушно пожал плечами. - Квартира недалеко от арены, тренировки каждый день, кормежка из ресторана, толпы поклонниц и даже молодая училка английского. Персонально! Говорит, симпатичная.

   Борька присвистнул.

   - НХЛ, ни хухры-мухры!

   - От как... Живет на полную катушку наш орел, - Конев поцокал языком. - Да... Ради молодой училки я бы и на китайскую грамоту согласился. Но Андрюха...

   - Андрюха заслужил, - закончил Иван. - Пусть пожинает плоды.

   Ответить что-либо Борис не успел. Дверь в комнату раскрылась полностью, и бледная, но удивительно спокойная Барская тихо поздоровалась с присутствующими. Коневу хватило одного взгляда, чтобы понять: она все слышала. Хотелось материться, но вместо этого он крепко сжал челюсть и отвернулся. В памяти были еще свежи события четырехнедельной давности.

• Предыдущая
• 73/95
• Следующая