И придет ночь - Скай Кристина - Страница 63

• Предыдущая
• 63/88
• Следующая

– Но если тебе так хорошо известно это место, ты должен знать и владельца.

– К сожалению, не знаю. Это очень таинственный человек: никто никогда не видел ни как он входит на мельницу, ни как выходит. Но очень скоро я проведаю, кто он таков. Клянусь.

Коннор слегка улыбнулся:

– Как ты изобретателен!

– Блэквуд старается. – Люк отвесил ему элегантный поклон. – Ему нужно оправдывать свою репутацию.

– Молва о твоих подвигах крепнет час от часу. И неудивительно. Ну что, сразимся еще раз?

Люк усмехнулся. Он старался не вспоминать боль в глазах Силвер, когда он ее оставил. Забыть ее жаркие губы, шелк ее податливых грудей под его пальцами.

С тем же успехом он мог бы попытаться не дышать. Он вздохнул и поднял шпагу:

– Ну что ж, защищайся, хвастун.

Их шпаги встретились в поединке. Бальный зал огласил звон металла.

Через широкие окна Уолдон-Холла было видно, как занимается рассвет. Люк изо всех сил старался не показывать, насколько ему больно. Ему даже казалось, что у него это получается.

Но Коннора Маккиннона было не так-то просто провести.

Сэр Чарлз Миллбэнк разразился яростной бранью и принялся вытирать жилетку. Он опрокинул на себя бокал бренди. Черт возьми, уже почти рассвело! Почему этот тип всегда заставляет себя ждать?

И вдруг его осенило. Чтобы заставить баронета попотеть. Чтобы страх Миллбэнка все возрастал и он готов был пресмыкаться перед незнакомцем.

Сквозь табачный дым, застилавший задние номера «Привала странника», баронет заметил, что к нему приближается высокая фигура. Когда Миллбэнк различил в ухе этого человека золотую серьгу, сердце его бешено забилось. Гость, закутанный в плащ, двигался беззвучно. Он подошел к столику, но сам садиться не стал.

– Какие новости ты мне принес, англичанин? Ты взял мое золото, так что теперь ты обязан выполнить мое поручение.

– Э-э... Я уже близок к завершению дела. Очень близок. Я уже почти узнал, где скрывается Блэквуд.

– Почти?!

Сэр Чарлз покраснел.

– Еще один денек – и я все проведаю. А если так выяснить не удастся, то приманкой станет крошка Сен-Клер. – Он выпрямился. Представив молящую его на коленях о пощаде Силвер, он почувствовал себя увереннее. – Она приведет его ко мне. А я притащу его к вам, как и обещал.

Тонкие губы иностранца растянулись в холодной улыбке.

– Я тебе верю, чужак. Ты это должен сделать хотя бы ради собственной шкуры. Я безжалостен к тем, кто меня предает.

Миллбэнк весь съежился от его ледяного взгляда и закашлялся. Он старался не смотреть на странный перстень, блестевший на руке у этого человека. На нем была изображена фигура какого-то зверя, а за изумруды, что блестели в его глазах, можно было бы купить полцарства. Надеясь сменить гнев этого грозного великана на милость, он перевел разговор на другую тему:

– Но почему именно Блэквуд? Для чего вам нужен этот разбойник?

– Потому что мне так хочется. Это мой каприз. – Черные глаза иностранца стали суровыми. – Когда-то он был в моем подчинении, но сбежал. Он единственный, кому это удалось и кто уцелел после побега. Но он заплатит за предательство. Я подвергну его таким пыткам, что он на коленях будет молить о смерти.

Англичанина пробрала дрожь.

– Все это замечательно. Но мне пора. Нужно еще кое-что успеть устроить до наступления сумерек. Понимаете, о чем я?

Его хозяин вновь зловеще усмехнулся.

– Надеюсь, ты все организуешь хорошо. Но бойся, англичанин. Я опасный враг. Жаль, если тебе на своей шкуре придется испытать мою месть. – Он сделал жест рукой. – Ну а теперь оставь меня и берись за работу.

Миллбэнка уговаривать не пришлось. Бледный как полотно, он вскочил на ноги и чуть ли не опрометью бросился вон из прокуренной комнаты.

Солнце стояло уже высоко, когда Силвер пробудилась от беспокойного сна. Рана ее еще немного побаливала, но в целом она чувствовала себя неплохо. Она оделась, накинула шаль и отправилась на прогулку по цветочным полям.

Скинув туфли, Силвер пошла босиком по теплой вспаханной почве, надеясь, что это снимет ее тревогу, как бывало уже не раз. Но сегодня это не помогло. Она не чувствовала, что вернулась домой. Силвер никак не могла забыть немое отчаяние, написанное на лице Люка, когда он ушел от нее в Уолдон-Холле.

Ни через два часа, ни через десять это ощущение не пропадало. Силвер по-прежнему испытывала беспокойство, как и на рассвете, когда вернулась домой.

Хуже всего то, что ей было нечем заняться. Головорезов благодаря бдительности Тинкера и нескольких людей, нанятых Люком, удалось отпугнуть. Тинкер с Брэмом осмотрели подсохшие лепестки лаванды и подготовили партию саше для гостиницы в Кингз-Линне. Они успели также выполнить огромный заказ на лавандовое мыло и смягчающие масла, поступивший из самого дворца.

Силвер улыбнулась. Они справились со всем без ее помощи, даже успели отполировать каждую баночку до блеска. Оказалось, что Силвер никому не нужна на своей собственной ферме. Мысли ее, не занятые делом, невольно обратились к человеку с золотисто-янтарными глазами. Вернулся ли он в Уолдон-Холл с карманами, полными золота, или какой-нибудь из приспешников судьи всадил ему пулю промеж глаз и он упал замертво?

Силвер даже думать об этом не хотела.

Вместо этого она заставила свои мысли обратиться к Лэвиндер-Клоузу. За последние несколько дней, столь богатые событиями, она не притрагивалась к дневнику отца. Зайдя в оранжерею, Силвер достала записную книжку из тайника под полом. Ей осталось прочитать еще примерно десяток записей. Она сделает это, сидя на холме, – ведь там так любил бывать отец!

Может, эти записи помогут ей раскрыть имя его убийцы.

«Сегодня твой день рождения, Сюзанна. Как же ты похожа на свою мать, когда улыбаешься! Ты легла спать, а я сидел и любовался лавандовыми полями, которые заливал серебристый свет луны.

Двенадцатая ночь пятого месяца.

Это очень важная дата, но почему, я тебе пока открыть не могу. Подумай над этим сама, дочка. Если ты любишь эту ферму, эти поля, то постепенно сама все поймешь. Больше я ничего не осмеливаюсь раскрыть из страха, что этот дневник попадет в дурные руки.

Прочитав эти строки, Сюзанна, вспомни о своем дне рождения и крепко подумай над тем, что я здесь написал.

Я верю, что ты на все найдешь ответ».

Силвер вздохнула, захлопнула дневник и уронила его себе на колени. Потом прислонилась к шершавому стволу дуба и принялась смотреть в ночное небо. Она покачала головой. Может, к концу жизни у ее отца помутился рассудок? Или он просто страдал меланхолией и в каждой тени ему мерещился враг? Она не могла и не хотела в это верить.

В тишине ночи Силвер сидела на любимом холме отца, где он, наверное, не раз сиживал, и любовалась его лавандой под куполом звездного неба. Но эта привычная картина не сулила ей никаких отгадок. Силвер заметила, что три ряда новых саженцев пожухли и покоричневели. Да и на старых грядках кое-где виднелись увядшие кустики. Завтра она попросит Брэма, чтобы он посмотрел, в чем дело. Если у них, не дай Бог, начали гнить корни, значит, надо поскорее выкорчевать заболевшие саженцы. Иначе погибнут все растения, ведь корневая гниль распространяется очень быстро.

Нахмурившись, Силвер сорвала листик с герани, обернула им веточку лаванды и засунула ее в петлицу. Затем она встала и отряхнула юбки.

Похоже, никаких ответов на вопросы ей сегодня не найти. Когда она вернулась в дом, ее уже поджидал Тинкер.

– Вы его видели?

– Кого?

– Разбойника, кого же еще. Он вон под тем дубом на холме час с лишним просидел. Я-то сперва подумал, что снова вернулись эти бандиты, подошел поближе посмотреть – ба, да это же Люк! Он сидел и смотрел на небо.

У Силвер кольнуло в груди.

– Может, ему нравится запах лаванды. Или приятно любоваться ночным небом.

Тинкер лишь фыркнул:

– Глядеть в ночное небо он может и в Уолдон-Холле. Там тоже живописные холмы. Похоже, он такой же упрямец, как некая молодая особа, чье имя я не решаюсь упоминать. – Старик пожал плечами. – И не надо хмурить брови, Силвер Сен-Клер. Я не виноват в том, что вы оба вздыхаете друг по другу. Уж меня-то в этом винить нечего! – С этими словами он повернулся и отправился на склад, что-то бормоча себе под нос.

• Предыдущая
• 63/88
• Следующая